– Твою ж ромашку… – потрясённо выдохнул большой рыжий кот, нервно лупивший хвостом по полу. – Как, говоришь, тебя зовут, рыбонька моя пушистая?

– К-к-ксана, – заикаясь и дико озираясь по сторонам, ответила белокурая эльфийка. Свет магических светильников на потолке большой уютной комнаты кидал серебристые отблески на её лицо.

– Мы же говорили, что наша жена сама не своя после падения с дерева! – схватился за голову стоявший рядом высокий мускулистый брюнет лет двадцати пяти, с яркими зелёными глазами, в которых то и дело мелькали золотистые всполохи. Он нервничал настолько сильно, что на секунду потерял контроль, и за его спиной взметнулись огромные золотые драконьи крылья.

– Кей, помоги вернуть ей память, будь другом! – умоляюще посмотрел на кота второй мужчина – эффектный блондинистый эльф с голубыми глазами-омутами, в которых сейчас плескалась тревога.

– А то она называет себя Ксаной и не подпускает к себе ни меня, ни Раса с Тейном! – растерянно развёл руками третий мужчина – рыжеволосый симпатичный атлет с фиолетовыми глазами, смотревший на кота, как утопающий на спасательный круг.

– Я Ксана, оборотень-пантера, мне восемнадцать лет, моя планета называется Ксантария, и я истинная пара короля Александрии! Он порвёт за меня любого! Он оборотень, а ещё вампир! Его зовут Шейд! И сегодня у нас первая брачная ночь! – всхлипнула девушка.

– Поздравляю, парни, вы влипли… – мрачно изрёк Кей.

Оксана

*

«Кто с мячом к нам придёт…» – было старательно выведено ровным ученическим почерком в тонкой тетради.

– Тот от мяча и погибнет… – пробормотала я, погладив развалившегося на коленях Мурзика. – Слышь, Мурзь, ты осторожнее с мячами-то. Опасные это шарики.

Котейка лениво повёл ухом, выражая абсолютное со мной согласие.

Решив, что с меня на сегодня хватит, я устало захлопнула это сочинение – опус на тему патриотизма и, опустив на пол недовольно мяукнувшего Мурзика, отправилась в ванную, а затем в мягкую тёплую кроватку.

Скользнув под одеяло, я посокрушалась о качестве современного образования, поразмышляла о модной нынче «оптимизации» бюджетной сферы, которую могла объяснить лишь намеренным геноцидом, и подумала о том, что надо было идти учиться не в педагогический вуз, а в юридическую академию, как советовала мама.

Впрочем, каждый раз, когда я заходила в свой любимый первый «В» класс и меня облепляла со всех сторон стайка ребятишек, весело щебечущих: «Ксан Иванна!» – все сомнения в правильности выбранной профессии тут же исчезали.

Так что на данный момент я, Миронова Оксана Ивановна, являюсь молодым дипломированным учителем начальных классов, а также обладателем уютной двухкомнатной квартиры в центре города, и в свои двадцать пять смотрю в будущее с махровым оптимизмом.

Квартира досталась мне в наследство от любимой бабулечки. Собственно, как и все её немалые накопления. Родители и старший брат не возражали против такого завещания: у брата своя фирма и большой загородный дом, а мама с папой тоже люди богатые, сейчас проживают в Италии и раз в неделю выходят со мной на связь по скайпу.

«Ксю, ты спишь? Ждём тебя завтра на днюху мелкой, в три!» – высветилось в пискнувшем мобильнике, и я улыбнулась, прочитав СМС от брата. Перезванивать Костику не стала, лишь окинула взглядом красивую куклу-ангела в подарочной коробке. Думаю, что годовалой Светланке мой подарок понравится.

Стоило вернуть телефон на тумбочку, как звякнула новая эсэмэска.

«Ксана, прости меня, идиота. Я всё осознал, дико раскаиваюсь и жутко хочу снова быть с тобой! Давай начнём всё сначала! Люблю тебя, кисонька!»

– Марк… – тяжело вздохнула я. Прости, милый, но поезд ушёл. При всей мягкости моего характера измен я не прощаю.

Два года жизни с этим брутальным мачо показали, что такие мартовские коты, как он, не меняются. А его случайно отправленное на мой номер СМС-сообщение, где он назвал меня своей сладкой блондиночкой-Кариночкой, стало последней каплей.

Конечно, Марк долго пытался мне доказать, что всё дело в коварстве Т9, который самым наглым образом заменил слово «брюнеточка» на «блондиночка», а моё имя самопроизвольно решил трактовать как «Карина». Мол, похоже ведь.

Выкручиваясь, как уж на сковородке, он неожиданно брякнул в рифму:

– А что, Ксана, Карина – одна же малина.

– А не пошёл бы ты лесом, козлина! – закончила я этот стих, а заодно и наши отношения.

С тех пор он пропал на четыре месяца. Видимо, сходил туда, куда я его посылала, и вернулся отдохнувшим. Или настрочил мне это сообщение, сидя под раскидистой елью, в компании грибов-галлюциногенов.

Только если он думает, что от этого его «Люблю тебя, кисонька!» моё сердце дрогнет, то очень сильно ошибается. И ведь даже не решился позвонить, струсил! Всего лишь СМС прислал. Ну что за мужик?

Вообще, если честно, то в постели он был очень даже хорош. Великолепный любовник. Но пусть теперь окучивает морковку в другом огороде.

Мне такого счастья больше не надо.

А что, если он всё же наберётся смелости и заявится мне на порог? Что мне с ним делать? С лестницы спустить? Полицию вызвать? Или кота на него натравить?

Словно прочитав мои мысли, Мурзик запрыгнул ко мне на кровать, по-хозяйски потоптался и рухнул на мои ноги пушистой грелкой. Причём тот факт, что я пинаюсь во сне, совершенно его не смущал и воспринимался как должное.

Нет, пожалуй, вариант с котом можно вычеркнуть. Не боевой у меня кот, ни разу.

Потянувшись к тумбочке, я взяла с неё книгу Шона Смита «Нестандартное мышление». Говоря откровенно, купила из-за обложки. Нарисованная на ней бабочка выглядела как живая и под разным углом зрения меняла свой цвет.

А потом раскрыла почитать и сама не заметила, как втянулась. Опомнилась лишь в три часа ночи, что мне утром на работу. Теперь это моя главная настольная книга. Точнее, прикроватная.

Итак, что в моей ситуации посоветовал бы Шон? Какой мой поступок был бы для Марка настолько нестандартным и убедительным, что он стёр бы мой номер из своего телефона?

Благодаря богатому воображению, в голове возникло множество вариантов разной степени криминальности, из которых завести немецкую овчарку был самым невинным и простым, да простит меня Мурзик.

На границе сна и реальности разум стал подкидывать и более экстравагантные картинки. Последнее, что я запомнила, – это способы убийства с помощью мячей.

А потом я увидела ЭТО. Сон – настолько откровенный, яркий, сладкий, что сердце ухнуло куда-то вниз. Кровь моментально превратилась в жидкий огонь, а низ живота полыхнул медовыми искрами от накатывающего удовольствия.

– Ксана, кисонька моя, я так тебя люблю! – медленно двигаясь во мне большим идеальным поршнем, шептал такой шикарный мужчина, какие бывают только в сказках. Или во снах.

У этого чертовски сексуального брюнета была короткая стрижка, аккуратный прямой нос, чувственные губы и лёгкая щетина – от одного только созерцания всего этого совершенства моё сердце билось неровно.

Но я не просто смотрела, а извивалась под ним, чувствуя, как он входит в лоно лёгкими дразнящими толчками, растягивая меня до предела.

Тело плавилось от удовольствия, и я могла лишь умоляюще стонать, выгибаясь ему навстречу и оглаживая ладонями чёткий рельеф накачанных мышц.

– Я люблю тебя, Ксана! – от его слов всё моё существо наполнялось искрящейся хмельной радостью, и мне безумно хотелось сказать в ответ: «Я тебя тоже!»

Я утопала в его страстных серых очах-омутах, которые смотрели на меня с такой любовью, что хотелось плакать от счастья.

Методично, уверенно и неумолимо он подводил меня к сладкому пику, за которым взрывались вселенные. И когда податливое, сгорающее от страсти тело начало содрогаться в мощнейшем оргазме, закидывая мой разум к звёздам, я даже не испугалась, увидев, что во рту мужчины удлинились клыки, и он прокусил мою кожу у основания шеи.