Кирилл подумал и согласился. Да — это не те отношения со взаимными чувствами, которых он хотел, но Глеб действительно был очень классным, а у Кира было разбито сердце. Пару месяцев всё шло отлично. Кирилл даже удивлялся, насколько, всё хорошо. Они проводили время вместе чуть ли не круглосуточно, за исключением тех периодов, когда Глеб работал, набивая тату своим клиентам, и не надоедали друг другу. В постели и на прочих поверхностях тоже всё было идеально: Глеб каждый раз отдавал всего себя, и Кир отогревался в его любви и страсти.
А дальше снова появился злосчастный Алик. Впрочем, сейчас Кирилл больше не врал самому себе и прекрасно осознавал, что Алик тут вообще ни при чём. Он просто заглянул потрахаться на досуге, как обычно, и о личных переживаниях Кира не имел ни малейшего понятия. А вот Кирилл всё знал и понимал, но стоило Алику лишь прижаться сзади, все прочие мысли вылетели у него из головы.
— Ладно, пока, я побежал, — махнул рукой Алик на прощанье, заправив член в брюки и застегнув ширинку. — Кстати, тут твой приятель заглядывал, пока мы трахались, который без маски ходит, не знаю, как зовут. Такой в татушках.
Кирилл похолодел: Глеб заходил и видел их. Чувство вины обрушилось удушающей волной, и даже кровь застучала в висках. Он вышел в общий зал в поисках своего парня и тут же увидел его, трахающего на танцполе кого-то в маске. Боли от увиденного не было. Это просто тела, безликие и ничего не значащие, это просто месть. Неприятно, конечно, но, если Глеб простит ему Алика, то Кирилл и слова упрёка в ответ не скажет.
— Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста, как освободишься, — перекрикивая музыку прокричал Кир ему в ухо.
Глеб явился минут через двадцать.
— Прости, — Кирилл опустил глаза, не зная, что ещё сказать.
— Нет. Я попросил у тебя шанс и попросил сказать, если тебе будет со мной плохо.
— Мне с тобой хорошо! — Кирилл потянулся к Глебу, но тот сделал шаг назад.
Неожиданная правда обрушилась новой волной. Им и вправду было хорошо вместе! Кир и раньше это понимал, но как то фоном, а теперь, когда, всегда тёплый и сам льнущий Глеб, отшатнулся от него, снова стало очень холодно. Кирилл сел на диван, откинулся на спинку, закрыл глаза и начал говорить. Про Алика, всё, как есть. Честность — в качестве извинения.
— Спасибо за правду на последок, — Глеб по-прежнему стоял у двери и сверлил ледяным взглядом серых глаз. — Что ж, не буду мешать тебе устраивать личную жизнь. Сейчас самое время активизироваться и захомутать этого парня.
— Не собираюсь я никого хомутать! Мне не нужен Алик! — вспылил Кир. — Если бы я этого хотел, то он уже давно был бы здесь с кольцом на пальце и штампом в паспорте. — И вздохнув, тихо добавил, — мне нужен ты. Прости, я тугодум, видимо. Сам не сразу понял.
— Надолго? Нужен, — Глеб зло усмехнулся. — Пока Алик снова пальчиком не поманит? Знаешь, я предполагал, что ты можешь мне изменять и даже думал, что прощу. В конце концов — это просто безликие тела, — повторил он недавнюю мысль Кирилла. — Но ты был снизу. Это он тебя трахал. Не подумай, что я сейчас завидую. Впрочем, есть немного, со мной ты до такого не снизошёл. Но основная суть в самой ситуации: то, что ты принципиальный актив, знает каждая собака, но с ним все твои принципы стали не важны. Удачи, Кир. Мне больше нечего тебе сказать, — и он ушёл, плавно прикрыв за собой дверь.
С тех пор прошло три месяца. Всё вернулось на круги своя: бесконечный поток безликих тел у обоих, по-прежнему не имеющий никакого значения. Кирилл думал, что, если бы они с Глебом остались вместе, то в итоге, наверное, пришли бы к этому: периодические ненавязчивые совместные групповушки. Просто забавы и разнообразия ради. Это не стало бы проблемой. Глеба задел не сам факт измены, а пресловутая позиция в сексе. Точнее поломанные этой позицией принципы. Ради другого.
На одной из недавних клубных оргий, Глеб трахнул Алика. Кирилл сам ему на него указал в толпе, ведь узнавал того и в маске.
— Полегчало? — спросил у него потом Кир.
— Нет. Хотя дырка гостеприимная, мой член в восторге.
Сам Кирилл смотрел на этот процесс, на удивление равнодушно. Есть такая фраза: «Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг». Кир любил Алика пять лет, а разлюбил в пятницу, когда понял, какую боль причинил Глебу и, что сам разрушил свою счастливую обоюдность.
***
Сегодня Глеб привёл очередного смазливого мальчика, впрочем, на glory hole личико роли не играет, а Кирилл в очередной раз пытался пробиться через глухую стену между ними.
— Мне нужен ты, — повторил он, — очень. Прости.
— Кир, не начинай, я устал это слушать, — раздражённо поморщился Глеб. — Я больше не верю тебе. А ещё хуже, что я не верю себе, в себя. Я зашёл лишь вручить тебе Женечку и сказать, что твой администратор уболтал меня потрахаться на сцене завтра. Говорит, клиентам нравится на меня смотреть. Надеюсь, ты подберёшь мне какого-нибудь милашку в партнёры. Всё, адьёс.
По будням вечера в Вертолёте начинались с лёгкого аперитива: на сцене на огромной кровати трахалась какая-нибудь парочка. Всем остальным посетителям в это время секс был запрещён, можно было только дрочить. Когда парочка кончала, падал занавес, и клуб входил в свой обычный всеобщий разгульный ритм.
Кирилл испуганно смотрел на закрывшуюся за Глебом дверь. Мысль оформилась в голове мгновенно и жутко напугала. Вросшие в подкорку головного мозга принципы, забились в истерике. Он зажмурился, сосчитал до десяти и расслабился: «Для кого ещё посылать всё и всех, в том числе и принципы, если не для Глеба?!»
***
В общем зале клуба Вертолёт играла ненавязчивая музыка. Громкость была тише, чем в разгар веселья, чтобы были слышны звуки с расположенной на сцене кровати.
Глеб полностью обнажённый вышел из-за кулис и направился к огромному ложу, застеленному атласным красным бельём. Он усмехнулся: парень на кровати вовсе не был хрупким сладким мальчиком, а скорее взрослым отлично сформированным мужчиной. «Мой любимый цвет, мой любимый размер», — с ноткой грусти подумал он. Тут же встряхнул головой и отогнал прочь ненужные мысли.
Он забрался на кровать, перекинул ногу через мужчину, наклонился, и проворные руки тут же обвились вокруг его шеи. Глеб вздрогнул и почувствовал моментально прошедшую по всему телу волну желания и нежности. Эти руки и прильнувшее ближе тело, он не перепутает ни с кем. Даже несмотря на маску.
— Кир, что ты делаешь? — прошептал он.
Нужно было уйти и не бередить и так кричащее от боли сердце, но Глеб не мог. Просто не мог заставить себя отстраниться, когда Кир так близко.
— Доламываю остатки принципов, — шепнул в ответ Кирилл, целуя в уголок рта. — Прошу прощения. Как могу… Говорю, как сильно я скучаю по тебе. Как сильно я тебя люблю. Я тебя люблю, — повторил он, — только тебя.
Кир судорожно вздохнул и быстрым движением стянул с головы маску. По залу пронёсся рой изумлённых возгласов, а большой экран транслирующий происходящее с противоположной стены, приблизил их лица, показал крупным планом и вновь перешёл на общий фон.
— Киир, — выдохнул Глеб ему в губы, глядя в испуганные карие, а теперь почти чёрные глаза. — Забудь обо всех. Здесь только я, больше никого.
Он провёл кончиками пальцев по лицу и шее Кирилла и прижался к нему, навалившись всем телом. Поцеловал напористо, жадно, и Кир всей душой потянулся ему навстречу, отвечая так же нетерпеливо. Глеб оторвался от губ и легко прикусил подбородок, спустился ниже, и обвёл языком кадык. Затем цепочка нежных поцелуев продолжилась дальше: ямка между ключицами, облизанный левый сосок, лёгкие укусы по мышцам живота. А потом, пропустив истекающий смазкой член, Глеб широким мазком прошёлся языком по внутренней стороне бедра. Кир выгнулся, заполошенно выдохнул и развёл ноги шире.
— Возьми, — на очередном выдохе.
— Не спеши, любимый, — Глеб на секунду поднял голову и шало улыбнулся.
Он согнул ноги Кирилла в коленях, подложив под него одну из шёлковых подушек, опустился ещё ниже. Глеб облизнулся и провёл языком по расселине, затем надавил на дырку и круговым движением приласкал внутренние стеночки. У Кира сбилось дыхание, он хватанул ртом воздух и положил руку на свой член, начиная надрачивать. Глеб продолжил более жадно вылизывать дырку. Он втягивал губами кожу, проникал внутрь вылизывал сверху и изнутри. А потом подтянулся на руках к Кириллу, вновь приник к губам поцелуем и вошёл плавно сразу на всю длину.
