Каян успокоил его и заверил, что всё понимает. В основном Женя виделся с мамой по вечерам один, но разок она всё же заглянула к ним в гости, посмотреть, где же живёт её деточка. Женечка молился, чтобы в подъезде к её приходу и уходу никто не трахался. К счастью, обошлось. Каян тоже вёл себя прилично и в мамином присутствии ограничился лишь спокойными объятиями. Илона Филатова была в своём репертуаре и подарила ему красные мужские стринги.

— Нужно сформулировать свое намерение и забросить на люстру! — изрекла она.

— Зачем? — Каян разглядывал подарок через упаковку. — Какая-то традиция?

— Это для удачи и успеха в делах. Только сначала поносить не забудь!

— Это симорон, — шепнул Женя ему на ухо, — я тебе рассказывал.

Трусы на люстру в спальне они потом всё-таки закинули, хоть Женечка и пояснил, что это вообще не обязательно и полная дурь. Но Каян, смеясь, парировал, что хуже от них точно не станет, так что пусть будут.

К концу месяца Ёли с Ялином родили двух чудесных маленьких мурленчиков. Такие дети на местном языке назывались тари́сы, что на земной переводилось примерно, как близнецы. Хотя похожи они не были. Вернее, были, как родственники, но не, как двойняшки. Каян с Женей с удовольствием слетали к ним в гости в очередные выходные. Женечка ещё с предыдущей поездки на Мурлен, начал учить местный язык, теперь он время от времени снимал переводчик и пытался практиковаться. Простейшие диалоги уже неплохо получались, хоть Ёли и хохотал над его ужасным акцентом.

А семнадцатого июля грянул межпланетный скандал.

Началось всё обычным воскресным утром. Каян ещё спал, и Женя болтал на кухне с Элей, жарившей на завтрак блинчики. За четыре с половиной месяца, девушка совсем освоилась и отлично справлялась с хозяйством. Даже пятно от кофе, к которому уже все привыкли, перестало быть частью интерьера. В дверь раздался требовательный звонок, потом ещё один и ещё.

Эля отправилась открывать. Услышав вскоре её вскрик, Женя выскочил в коридор. Эля стояла сбоку и держалась за плечо, похоже посетитель оттолкнул её с дороги, и она ударилась об стену. В прихожей, злобно сверкая глазами, стоял Альберт. Сам он запыхался, а очки слегка покосились. Увидев, обнажённого, как обычно дома, Женечку, Альбер шумно вздохнул и заорал:

— Шлюха! Собирайся, ты немедленно покидаешь этот притон! Ходишь всегда готовый, да? Чтобы каждый вошедший сразу мог оприходовать? А девка тогда чего одета? Сколько стоит тебя выебать, а «сыночек»? — ехидно выплёвывал он слово за словом. — Или ты бесплатно даёшь? Одевайся сейчас же! Отправим тебя жить в какую-нибудь глухую деревеньку, чтобы семью не позорил!

Алберт протянул руку и хотел схватить Женю, но не успел. Ему прилетело по рукам от Каяна.

— Что здесь происходит?! — тот стоял явно тоже взбешённый, а шёрстка на ушах встопорщилась дыбом. — Ты кто такой? И с какой стати оскорбляешь моего амантэ и мою сотрудницу?

— Это Альберт, мой отчим, — Женя часто заморгал, пытаясь остановить слёзы.

— Отчим?! — снова заорал мужчина. — Мне удавалось скрывать это, но теперь все узнали! Надо мной коллеги либо насмехаются, либо просят организовать ночку с пасынком бесплатно по знакомству. А ты их сутенёр, да? — тыкнул Альберт пальцем в Каяна. — И как? Хороша у Женечки дырка, рекомендуешь? Может, мне тоже попробовать?

Альберт сделал шаг к Жене и тут же полетел на пол от удара в челюсть, Каян от души ему врезал.

— Молодец, сынок! — раздался голос олу Нави.

Первый посол и его супруг стояли в проходе так и незапертой двери, за их спинами маячило ещё несколько мурленцев.

— А! Точно, главный сутенёр тут Вы! — Альберт утирая кровь и слегка шепелявя, ткнул пальцем на этот раз в олу Нави. — А это, видимо, Ваша любимая шлюшка, — очередной тычок в олу Волиса. Так чья дырка лучше? Его, Женечки или этой девки? — Альберт заржал.

Олу Нави вздохнул, подошёл, взял его за плечи, поднял и стукнул всем телом об стену. Потом брезгливо отряхнул руки и скомандовал:

— Выкиньте его за пределы здания.

Двое мурленцев тут же подхватили Альберта под руки и выволокли из квартиры.

— Всем мурленцам в течении сегодняшнего дня покинуть планету, донесите информацию до каждого, — скомандовал олу Нави, — остаёмся только я, Волис и Каян. Пока остаёмся.

Женю трясло, и Каян утащил его в спальню успокаивать.

— А ведь Альберт правду сказал про меня.

— Серьёзно? — Каян поднял его голову пальцами за подбородок. — Я тебя, что продаю кому-то?

— Нет, — Женя мотнул головой и отвернулся. — Я сам себя продаю.

Каян резко отстранился.

— Мне казалось, что мы разобрались в этом вопросе и пришли к общему знаменателю в виде взаимного удовольствия. Получается, я ошибся, прошу прощения. К вечеру освободится много квартир, можешь занять любую. Я тебя больше не трону. Не волнуйся, ты останешься под моей защитой. Тебя никто не обидит.

Он вышел из комнаты, и вскоре хлопнула входная дверь. Женя растерянно замер. Ну, кто его за язык тянул? К чёрту Альберта, да и вообще всех! А вот Каян был важен. Теперь он его выгнал. Заслуженно! Устроил тут: мало того, что родственники досаждают, ещё и сам истеричка неблагодарная. Женечка поднялся с кровати и быстро, не дожидаясь пока повторно укажут на дверь, покинул квартиру. Он шёл пешком по лестнице, равнодушно глядя на двери. Какая разница, где теперь жить. На одном из пролётов сел на подоконник и всё-таки разревелся. Проходящий мимо мурленец, предложил утешить, но Женя лишь помотал головой и отвернулся.

Вскоре раздались шаги, а потом и голос:

— Я обещал больше не трогать тебя, но олу Савори сказал, что ты плачешь. Чем тебе помочь, котёнок?

Женя развернулся к Каяну и потянулся к нему обеими руками, тот неуверенно подошёл ближе. Женечка оплёл его руками и ногами.

— Прости меня.

— Котёнок, я совсем не понимаю тебя сегодня, — Каян медленно запустил пальцы в волосы на макушке. — Ты говоришь, что твой отчим прав, я тебя отпускаю. Очень не хочу, но отпускаю, раз тебе в тягость такая жизнь. Но ты плачешь. Что мне сделать, чтобы тебе было хорошо?

— Влюбись в меня, — ляпнул Женя правду на автомате. — То есть, я не это имел ввиду! Я… Просто… Чёрт! Я просто один сплошной косяк!

— Котёнок, можно я снова залезу к тебе в голову, как в первый день? Помнишь про сканирование?

— Да, — кивнул Женя, — залазь, куда хочешь, только не обещай больше меня не трогать!

Каян хмыкнул, подхватил его на руки и отнёс обратно домой. Очнулся Женя от оргазма. Каян с пошлым чмоком выпустил его член изо рта и, додрочив себе, забрался к нему на диван.

— Эй, для подобных вещей меня не надо в транс вводить! Я и так с тобой на всё согласен!

— Я знаю, уже основательно покопался в твоих мыслях. Но ты сказал, что в трансе тоже не против, — Каян снова тепло улыбался.

— Ты рядом и больше не злишься, я сейчас снова начну рыдать. Но это потому, что мне хорошо, — Женя прижался ближе.

— Не нужно, всё действительно хорошо. — Каян сделал паузу, провёл носом об нос, — я тоже люблю тебя, котёнок. — Он снова улыбнулся испугавшемуся слова «тоже» Жене, — я не мог не спросить этого, ведь ты захотел моей любви. Да, я мог спросить в сознании, но, знаешь, после истории Ялина, мне не хотелось повторять подобный опыт. Я хотел убедиться наверняка.

— Убедился? — шепнул Женя и тоже потёрся носом.

— Да. Простишь, что таким образом? Люблю тебя, мой котёнок.

— Да. Люблю тебя, — выдохнул в ответ Женечка.

Остаток дня они провели вдвоём в постели и на прочих поверхностях квартиры. Лишь под вечер грозная Эля непререкаемым тоном прервала их и велела пойти поесть.

А вот на следующий день грянул тот самый межпланетный скандал. В понедельник ни один из сотрудников мурленского посольства не вышел на работу. Более того, все котики, пребывающие на Земле по рабочим или туристическим делам, покинули планету. Олу Нави сам позвонил на центральный новостной канал и сообщил:

— С сожалением сообщаю, что Мурлен на грани прекращения сотрудничества с Землёй. Благодарю всех, кто был приветлив и гостеприимен к нашему народу.