Это было непомерно дорого, платить за то, чтобы Поттера обслуживали по рукам и ногам, но дела Драко шли как у гангстеров. В течение двенадцати месяцев после того, как его стажеры стали штатными сотрудниками, Драко нанял студента факультета изящных искусств в Оксфорде, чтобы помочь ему с репродукциями скульптур, и недавнего выпускника, чтобы управлять внутренней отделкой своего бизнеса. Проект поместья Малфоев, хотя и был далек от завершения, привлек достаточно внимания со стороны Национального трастового фонда, чтобы получить несколько комиссий по ремонту загородных поместий и лондонских таунхаусов.

Драко почти не тратил свои деньги на себя, если только другие люди, в частности клиенты, не видели расходов. Поэтому, пока на его чердаке все еще лежал матрас с антресолей в поместье, а столовые приборы и посуда были собраны из подержанных магазинов в разномастный набор, он выплеснул на новый портфель, в итальянской коже и с гравировкой с фамильным гербом Блэков. Это был маркетинг. Он брал его с собой на встречи с клиентами и считал это деловыми расходами, как и аренду черного «ягуара», который возил его по магловскому Лондону.

У Гарри отвисла челюсть, когда он впервые зашел на чердак Драко и увидел его припаркованным перед домом.

— Тебе нравится, да? — спросил его Драко. — Может быть, если ты будешь очень хорошим мальчиком, я позволю тебе сесть за руль.

Но сначала обед. Драко слонялся по кухне, делая бутерброды, настаивая, чтобы Гарри спокойно сидел и читал журнал по квиддичу, который Драко купил в ожидании его визита. Никто из них больше не играл, но Гарри тренировал юношескую лигу в Годриковой впадине все свободное время, которое у него было, теперь, когда он был великолепно безработным больше года. Его кожа стала темнее. Драко это нравилось.

Драко поставил перед Гарри тарелку и маленькую салфетку, которую он сложил в форме журавля.

— Ты так хорошо заботишься обо мне, — со смехом сказал Гарри, но в его голосе все равно чувствовалась некоторая теплота.

Драко больше не заботился о Гарри, только когда тот просил об этом. Не было исключительным, что Драко «заботился» о нем, когда у них был особенно интимный секс, или когда Драко покупал ему что-то захватывающее. Это просочилось в каждую часть их жизни. Гарри постепенно позволил Драко делать с ним именно то, что он хотел: испортить его до чертиков, каждый час дня.

Они покончили с едой. Драко вымыл посуду, а затем взял Гарри на руки и отнес в постель. Он провел последние шесть месяцев, лепя неоклассические репродукции, что потребовало немалых усилий, с точки зрения верхней части тела, и в результате теперь он был построен как кирпичный дерьмовый дом, как с завистью заметил ему Рональд на берегу, когда они все отправились на пикник к морю.

В любом случае, это позволяло легко бросать Гарри, хотя Гарри и не был таким уж слабым. Драко швырнул его на кровать и лег рядом, нежно уткнувшись носом в изгиб его шеи и плеча.

— Чего ты хочешь? — спросил его Драко.

— Ты трахнешь меня? — прошептал Гарри, у него перехватило дыхание, когда Драко поцеловал след за его ухом. Полуденное солнце проникало в окна, и простыни были очень теплыми. Драко перекатился на него, чтобы лучше поцеловать линию его лба.

— Конечно, дорогой. Если ты этого хочешь.

Сначала он снял с Гарри штаны. На нем было белое нижнее белье, обтягивающее, которое Драко любил, потому что оно так красиво подчеркивало его фигуру. Член Гарри торчал спереди, напрягая упругость, набухший и прозрачно плачущий, и выглядел таким резвым, что Драко был вынужден немедленно уткнуться в него всем лицом, вдыхая запах Гарри, проводя языком по хлопку.

Гарри попытался вскочить на него, но Драко остановил его бедра сильной рукой.

— Пока нет, дорогой. Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо, обещаю. — он поцеловал его в таз, красивую линию живота, до складки грудных мышц. На них было немного волос, и Драко играл с ними носом, стягивая рубашку Гарри через голову.

Гарри сел и помог ему, бросив ткань на пол и потянувшись к пуговицам на рубашке Драко. Это было так странно, подумал Драко, когда Гарри осторожно расстегнул их, как он завелся, когда был добр к Гарри, когда Гарри вернул его. Можно ли вообще назвать это изломом? Была ли близость извращенной? Похвала? Была ли любовь к Гарри странной?

Это, конечно, было странно. Табу, часто думал Драко, и нарушая их, были предметом большинства эротического искусства и литературы. Инцест, доминирование, покорность, боль… ничто из этих вещей не было и близко к тому, как восхитительно преступно было говорить Гарри Поттеру, что он любит его, прямо в лицо, как ошеломило Гарри, что о нем нужно заботиться, быть осыпанным обожанием кого-то, кто любил его таким, каким он был, как его никогда раньше не любили.

Сняв штаны, он лег на кровать и жестом велел Гарри встать на четвереньки, лицом к ногам Драко. Он наложил заклинание на свои пальцы, разрезал их и воткнул один, а затем два в дырку Гарри.

Гарри застонал от облегчения.

— Да, дорогой, — успокаивающе сказал Драко. — Я знаю, где тебя нужно трогать. Хорошо ли это?

— Да. Это чувствуется. — Гарри задыхался от удовольствия. — Так хорошо, пожалуйста, пожалуйста, да.

— Расслабься и отодвинься, — Гарри подчинился, трахая себя на руке Драко, пока…

— О, черт, это моя…

Гарри сумел втиснуть свою простату в жесткие пальцы Драко.

— Отталкивайся, сколько хочешь. Я не буду их трогать.

Гарри получал удовольствие от неподвижной руки Драко, и Драко всю дорогу подбадривал его, хвалил, говорил, что он красивый, что у него все хорошо, что он хороший мальчик Драко, такой хороший мальчик для него, пока Гарри, наконец, не продвинулся вперед достаточно далеко, чтобы пальцы Драко выскользнули.

— Ты готов насытиться, дорогой? — спросил его Драко. Он говорил так мягко, так нежно, и Гарри повернулся так, что лежал на Драко, уткнувшись головой в его шею, направляя себя вниз на член Драко и тихо всхлипывая от счастья.

— Ах, — сказал Гарри, когда Драко, наконец, прорвал тугое кольцо его ануса. — О да, черт, — и удовольствие свернулось в животе Драко, острое и чудесное.

— Да, вот так. — Драко протянул одну руку, чтобы погладить волосы Гарри, а другую крепко держал за поясницу, помогая медленно колеблющемуся тазу Гарри.

— Я здесь, чтобы трахнуть тебя, дорогой, только тебя, только тебя.

— Это так хорошо, так хорошо, Драко, пожалуйста, не останавливайся…

Драко держался спокойно, позволяя Гарри использовать его, как ему заблагорассудится.

— Я никогда не остановлюсь, дорогой, я люблю тебя. Я люблю тебя, Гарри.

Гарри сел и начал подниматься и опускаться, поднимаясь и опускаясь на члене Драко, темп мучительный и восхитительный. Он не торопился, приподнимаясь на цыпочки, позволяя члену Драко выйти на несколько дюймов, скользким в теплом воздухе, затем снова опустился на пятки, опустившись на него всем весом своего тела. Если бы он двигался немного быстрее, Драко бы сразу же кончил, но Гарри шел так медленно, получая удовольствие понемногу.

Драко потянулся к соскам Гарри, смазывая их смазкой, все еще оставшейся на его руке.

— Ты такой красивый. Посмотри на себя.

Гарри взвыл. Драко продолжал потирать соски, осторожно пощипывая их, чтобы не причинить боли. Гарри не любил боль, как он обнаружил. Ему нравилось чувствовать себя хорошо, и Драко нравилось заставлять его чувствовать себя хорошо. — Это заставляет тебя чувствовать себя эротично, дорогой? Тебе нравится, когда трогают твои соски?

Гарри кивнул, слишком переполненный чувствами, чтобы говорить. Его глаза были закрыты, и он все еще двигался на члене Драко, хотя теперь он потерял ритм и начал трахать его немного быстрее, преследуя давление на это место глубоко внутри.

Драко продолжал прикасаться к соскам Гарри, обхватывая его грудь ладонями и растирая его широко и плоско, а затем щелкая по ним, чтобы они стояли неподвижно.

— Такой красивый. Симпатичный Поттер, — нараспев произнес Драко, и Гарри снова всхлипнул. — Красивый, симпатичный Гарри, такой идеальный для меня, мой любимый, мой малыш…