- Мой Эльдарчик такой талантливый, такой умненький, такой замечательненький, - ворковала она, ведя упирающегося брата за руку. - Давайте, его проверьте - в нем точно что-то есть.
Я отбивался, как только мог. Да кто меня спрашивал. Вот и проверили. Вот и нашли. Нашли дар - талант к темной магии. Гнев и страх, боль и смерть - все это я мог бы вызывать в людях, пройди я соответствующее обучение.
Я не хотел обучаться этому. Да только после этого я никому оказался не нужен, ибо кто по доброй воле возьмет к себе в ученика, могущего приносить такие плохие вещи? И любое ремесло тут же стало для меня недоступным. Да что там ремесла - я даже с друзьями больше играть не мог. На рыбалку? Ни за что. За грибами? Да никогда. Поездка с друзьями в город? Тоже, конечно, нет - ни один родитель больше не хотел меня видеть с ними.
В четырнадцать лет я сдался и отправился в столицу - обучаться премудростям темной магии. Мне повезло - в нашем баронстве к темным магам относились, скажем, так, по-особенному. Не убивали, но и особо не жаловали. Научился пользоваться опасной темной магией - получи на шею магический ошейник, который тебе больше никогда ни за что не снять. Ошейник -- это как клеймо, как тавро на скотине, чтобы все видели, какого ты роду-племени. Увидит такой патруль, остановит, к магу тебя направит. А маг возьмет да проверит твою ауру. Красная она, или зеленая, или синяя - хорошо, можешь ступать своей дорогой. Но вот если черная, что обычно случается после убийства - что ж, добро пожаловать в сырые баронские казематы. А там и до виселицы недалеко.
Всего этого в то время я еще не знал, а потому ведомый надеждами, я отправился в единственную магическую школу.
Первый год обучения прошел весьма неожиданно - нас просто обучали чтению, письму и счету. Оно и понятно - плох тот маг, кто не умеет читать заклинания, и кто вместо шести раз повторит заветное слово трижды. Еще какое-то время нас учили историям баронства и королевства. Ну да, чтоб мы знали, чья рука нас так нежно холит.
Ну а потом настало время магии. Целых три сезона, целых девять месяцев я пребывал в недрах чудесного и волшебного мира, где день за днем мне открывались все новые и новые тайны. Я узнал, откуда явилась магия. Узнал, как ее освоить. Узнал про силу волшебных слов, о силе волшебных рун, и о силе особых знаков.
А потом... Потом я не прошел Главное Испытание и мне пришлось навсегда оставить школу.
Было грустно. Было обидно. Но я ушел оттуда не с пустыми руками. Да - теперь на мне был тот самый неснимаемый магический ошейник. Да - я теперь обязан пожизненно выплачивать деньги в казну барона - ведь в школе меня учили не за просто так. Но теперь у меня были знания о магии. Теперь я понимал, как устроен мир. И теперь у меня были с полдюжины магических заклинаний. Да - простеньких, не смертельных. Да - сложных в исполнении и долгих в применении. Да - с таким приобретением особо не возгордишься. Но с ними я настоящий темный маг, а не просто пустое место.
<p>
***</p>
Добравшись до кромки леса, я уже собрался было свернуть налево, как неожиданно услышал громкий пронзительный крик:
- Спасите! Помогите!
Судя по звуку, кричали где-то справа. Кроме того, голос был юный, почти что детский. Спасать? А оно мне надо? Я-то тут причем? А вдруг там и в самом деле опасно. Нет, нет, нет, - я вам не герой. А вот глянуть, что происходит - это я с могу.
Осторожно пробиваясь вдоль ив и берез, я свернул на тоненькую тропку, которая уверенно повела меня в самую чащу леса. Ну, кто же тут гуляет-то, а? Что за лопух?
- Спасите! Помогите!
Испуганный голос отчаянно раздавался где-то впереди. Теперь он звучал гораздо громче, и я уже мог понять, что он принадлежит не ребенку, испуганному юнцу. Кричи, мой друг, кричи. Нечего шастать по лесу, как следует не подготовившись. Вот и получил свое, как мне видится.
- Спасите! Помогите! Кто-нибудь!
Голос звучал уже совсем близко, шагах в десяти-двенадцати. Я огляделся, но между деревьями по-прежнему никого не видел.
И где же этот парень?
- Эй! - крикнул я что есть силы. - Твой "кто-нибудь" пришел. Это я. Ты сам-то где?
И голос ответил. Но ответил откуда-то сверху.
- Берегись! Спасайся! Беги!
Нет, ну каков нахал - то он зовет на помощь, то, видите ли, предлагает спасаться самому.
- Ну и от кого мне нужно спасаться? Уж не от тебя ли? - язвительно спросил я, пытаясь рассмотреть за ветвями щупленькую фигуру незнакомца.
- Не от меня - от него! - истошно вскрикнул он.
Сзади надсадно засопели и за спиной послышался гулкий топот. Я резко обернулся. Кабан. И несется он прямо на меня. Мать моя троллиха! Ни мгновенья не раздумывая, я тут же рванулся к ближайшему дереву и, заскочив на нижнюю ветку, мигом полез наверх. Послышался жалобный треск плаща. Эх, кому-то сегодня точно придется браться за иголку с ниткой.
Забравшись достаточно высоко, я примостился поудобней, и постарался как следует отдышаться. Быстрый подъем не прошел для меня без последствий - голова кружилась, руки дрожали, а грудь все ходила ходуном. Ну не ловкач я, не ловкач.
- Привет, - раздался рядом со мной голос, полный радости. -- Вот же хорошо, что ты успел спастись.
- Спастись? - хмуро ответил я. - Ты это называешь спасением? А я это называю бегством. И это бегство меня нисколечко не спасло, а только загнало в еще худшее положение. Кабан-то он вон, на земле, внизу. А я - наверху. И поскольку летать я, как ты видишь, не умею, то преимущество сейчас явно не на моей стороне. Понимаешь?
С трудом произнося столь длинную тираду с еще не до конца угомонившимся дыханием, я испытывающее глядел на веселящегося незнакомца. Лет ему было этак двенадцать-четырнадцать. Худенький, щуплый, светловолосый, веснушчатый. Над курткой - потертый ремесленный фартук. В руках - корзина с травами. Какой-нибудь простачок-собиратель, не иначе.
