Тот продолжает смотреть на меня всё с тем же тупым выражением лица, игнорируя все мои слова. Кажется, английского он не знает.

– Он не выпустит, – кидает Тейт, опрокинув голову вверх, на искусственное небо. – Это итальянская традиция. Проплывая под этим мостом, нужно поцеловаться. Ты же не хочешь оскорблять наших друзей-итальянцев?

Совсем нет времени на выяснение отношений, на злость, которую не хочется тратить впустую, поэтому я решаю поступить таким же хитрым способом, каким этот засранец.

Я без лишних слов тянусь к нему, при этом отчётливо замечая его оживлённость на лице, опираюсь руками о сиденье, пока губы приближаю всё ближе и ближе. И вот, когда между нашими губами остаётся около дюйма, резко целую его в щёку и с победным, но при этом невозмутимым лицом возвращаюсь на своё место.

– Никто не уточнял, что целовать надо в губы, – невинно отзываюсь я. – Так что в следующий раз будешь внимательнее, сосунок.

Ответа не дожидаюсь. Вижу боковым зрением лишь его взгляд на мне. Не поворачиваюсь, чтобы взглянуть в ответ, изучить его глаза – с какими эмоциями они на меня сейчас смотрят.

Лодка наконец начинает движение, управляемая довольным итальянцем позади нас. А я ликую, гордая тем, что ответила Тейту. Маленькая гордость за себя никогда не помешает.

Мы плывём к конечному пути – чуть дальше очередная "остановка", где несколько милых парочек уже стоят, дожидаясь своей очереди, чтобы романтично провести время. Было бы здорово побыть здесь с Гарри. Сидеть рядом с ним, прижаться к нему, положить голову на его плечо, пока его рука будет приобнимать меня.

И тогда бы я его поцеловала. Я бы это сделала без капли смущения.

Но я не могу. Его нет. Меня с ним нет.

Нас нет.

Гондола останавливается. Итальянец, крепко держа весло и гладко "паркуясь" возле ступенек, весело проговаривает:

– Ci vediamo in giro! Ciao!

Интересно, он совсем не говорит на английском или лишь притворяется чистокровным итальянцем, чтобы полностью погрузить нас в атмосферу Венеции?

Тейт встаёт первым, я иду следом за ним. Мы выбираемся с гондолы, встаём наконец на твёрдую поверхность кафельного пола. Теперь вокруг нас лишь кафе, рестораны и магазины с разными сладостями.

– Мы так и не решили, что купить, – напоминает мне Тейт, когда мы пошли вперёд. – Что будем делать?

В голову приходит интересный вариант для подарка. Кажется, получился бы ужасно милый сюрприз, от которого в восторге была бы даже такая богатая женщина как Сара.

– Насколько много денег у тебя есть? – спрашиваю я, повернувшись к нему.

Тейт смотрит на меня несколько секунд, будто пытаясь прочитать, к чему был этот вопрос.

– Достаточно, – отвечает он наконец со смешком.

– Подари ей участок на Луне. Более романтичного подарка и не придумаешь.

Парень почему-то засмеялся. Не от удивления, а будто бы с насмешкой. Будто бы я сказала что-то действительно смешное. Я то совсем другой реакции ожидала.

– Что смешного? – спрашиваю я, вложив в голос недовольство.

– Не могу сопоставить твой вопрос про деньги и предложение подарить участок Луны.

– В смысле?

– Купить участок стоит примерно сорок пять долларов. Его и ты прямо сейчас сможешь себе приобрести.

Я удивлённо моргаю, не понимая, шутит ли он или говорит серьёзно. Тейт не заставляет себя долго ждать, а быстро объясняет:

– Нет пока такой официальной организации, которая бы позволила по-настоящему покупать себе участки на Луне. Тебе всего-то предъявят какую-то бумажку, которая якобы подтверждает то, что ты действительно владелец «купленного» тобой участка.

– Ясно, – протягиваю я. – Буду теперь знать и дарить своим близким по участку на Луне.

Он смеётся, на щеке образовалась ямочка. Я поспешно отвожу глаза, когда ощущаю как непрошенное воспоминание больно цепляется за мои плечи.

Как же удивительно он похож на Гарри.

Проходя вдоль магазинов, я не сразу понимаю, как Тейт остановился. Я в вопросе перевела взгляд в сторону кондитерского магазина.

– Заскочим? – кивнув в сторону магазина, спрашивает он. – Хотя я и без твоего разрешения пойду.

Закатив глаза на очередные его «остроумные» шутки, я иду за ним.

Место, куда мы входим, почти завалено людьми. Целые семьи выбирают себе торты, панкейки и всякие другие вкусности, которыми забит магазин.

Возле кассы стоит полная женщина с удивительно добрым лицом. При виде нас она улыбается так широко, что кажется, будто её губы вот-вот треснут.

– Добро пожаловать! – почти пропевает она, оживляясь ещё больше.

Я улыбаюсь ей в ответ, чтобы казаться вежливой, но вот Тейт без долгой болтовни сразу начинает:

– Нужно что-нибудь из сладкого для романтической парочки. Есть что-то?

Хочется спросить: «Где твои манеры?», но лицо женщины остаётся неизменным. Она совсем не почувствовала себя некомфортно после отсутствия взаимного «здравствуйте» от парня, поэтому я просто вздыхаю. Рассматриваю десерты на длинных стеклянных полках, жадно проглатываю глазами пирожные, торты, бисквиты разных цветов и размеров, с самыми разными начинками, кремами и сиропами, и невольно сглатываю слюну. Я давно не ела сладостей из-за своего нового «графика». Тренировки совсем не сочетаются с тортиками.

– Есть пирожные «Амур». – Женщина тянется к верхней полке и достаёт два небольших стеклянных стакана, обвязанных голубой и розовой ленточками. Внутри – коричневые, белые, красные слои крема, парочка нарезанных клубник, а сверху посыпана шоколадная крошка. – Пары, которые часто к нам заглядывают, предпочитают эти пирожные.

Тейт с видом профессионального кондитера осматривает десерты и одобрительно кивает головой.

– Отлично. Тогда я возьму.

– Хороший выбор, молодой человек!

Женщина достаёт бежевую коробку и кладёт стаканы внутрь.

– Вы очень красивая пара, – улыбается вдруг она, пока её руки завязывают на коробочке подарочную ленту.

Все работники в этом здании что, сговорились?

Смутившись, я стараюсь быстро опровергнуть слова женщины:

– О, нет… Мы не пара… Это не для нас.

– Мы друзья, – подтверждает Тейт. Глянув на меня, он с игривой улыбкой спрашивает: – Верно, Сахарок?

Друзья? Да я тебя даже не знаю, чтобы считать тебя своим другом!

Вместо слов я просто кидаю на него злой взгляд и отворачиваюсь к полкам, делая вид, что детально рассматриваю торты на них.

– Что ж… – протягивает женщина, в тоне которой явно есть смешки. – Вот ваши пирожные… С вас четырнадцать долларов, двадцать четыре цента.

Тейт достаёт купюры и протягивает кассирше. Хватает пакет с десертом и идёт к выходу, подозвав меня. А я спиной чувствую, как женщина проводит нас взглядом.

– Так мы не друзья? – спрашивает он, пойдя вперёд.

– Нет, – фыркнув, отвечаю я. – Ты просто хахаль моей тёти, ничего больше.

Тейт коротко смеётся.

– Могла бы быть и повежливее со своим будущим зятем, Сахарок.

– А тогда ты перестань строить мне глазки.

– Я строю тебе глазки?

– Да. А как это ещё называется?.. И перестань называть меня сахарком.

– Но мне нравится так тебя называть. – Улыбаясь во все зубы, он добавляет: – Ты такая же сладкая* как сахар.

Я останавливаюсь и смотрю в его глаза, в тьме которых пляшут огоньки азарта. Как же он доволен, выводя меня из себя… Просто хочется врезать.

– Я вовсе не сладкая, – тыкнув в его грудь, произношу я. – Ты меня даже не знаешь.

– Я много чего знаю о тебе, Сахарок. Тут ты ошибаешься.

Мне абсолютно не нравятся его слова, заставляющие мою внутреннюю паранойю разрастаться до громадных размеров.

– Подари Саре замок для своих губ, – усмехаюсь я. – Уверена, это будет лучший подарок.

– Я такое вытворяю этими губами с твоей тётушкой, что тебе даже будет стыдно об этом подумать.

– Фу, избавь меня от подробностей, – скорчив гримасу отвращения, произношу я.

Его это веселит ещё сильнее.

– Ты когда-нибудь целовалась? – вдруг спрашивает он.