— Идём. — Джек ухватил Жемчужину под локоть и направился в каюту. — Мистер Гиббс, — круто обернулся капитан, обводя команду мимолётным взглядом, — разберитесь уже с происходящим на моем корабле бардаком. — Старпом активно закивал. В молчании капитан и его спутница скрылись в каюте под сметёнными взглядами команды. — Ты что творишь? — тут же возмутился Джек, едва в дверях каюты щёлкнул ключ. Теперь ни о какой тайне пребывания и спокойном путешествии не могло быть и речи.
Жемчужина посмотрела на него большими глазами.
— Он напал на тебя! — немного рассеяно воскликнула она.
— Не смертельно, — бросил кэп, громко топая в глубь каюты, — а вот швыряние матросов о мачты не входит в список пиратских наказаний. — Булькнула пробка на бутылке. Джек хотел было сделать глоток, но остановился и плавно обернулся к Жемчужине. Она походила на нашкодившего ребёнка: пальцы сцепленных рук нервно переплетались меж собой, неуверенный взгляд скользил по каюте, не решаясь подняться и встретиться с капитанскими глазами. Кэп улыбнулся про себя такой разительной перемене и дабы разрядить повисшее напряжение тепло проговорил: — Чудное платье.
Щёки Жемчужины дрогнули от пойманной улыбки.
— Это ведь называют шторой, — тихо проговорила хранительница.
Воробей усмехнулся: совсем ненужное замечание, он и так это понял при первом взгляде. Атмосфера стала легче. Пират поднёс бутылку к губам, как вдруг Жемчужина в миг оказалась рядом и вцепилась ему в запястье:
— Стой! Оно отравлено!
Левая бровь капитана изогнулась возмущённой дугой.
— Чушь! — фыркнул он. — Это ром. Он не может быть отравлен!
Жемчужина закачала головой.
— Но вчера, когда зелье коснулось моих губ… Это было словно…
Джек Воробей про себя заулыбался, но внешне сохранил крайне серьёзный вид и терпеливым тоном пояснил:
— Так иногда бывает, с непривычки. — Затем, глотнув и наслаждённо выдохнув, развёл руками: — Видишь? Я всё ещё жив и чувствую себя гораздо лучше.
Его сверкающая золотом улыбка и довольные искры в глазах Жемчужину не убедили.
— Он сжигает изнутри. Это противно.
Пират закатил глаза:
— Я этого не слышал. — Жемчужина прямо смотрела на него из-под слегка опущенных ресниц, но взгляд этот, в отличие от обычных девушек, не был лёгок и кокетлив, в нём чувствовался немой укор, и Джек, чтобы больше не ощущать себя католическим мальчишкой перед пастором, ловко сменил тему разговора: — Кстати, — взмахнул рукой кэп, — как ты выбралась? Кажется, я запер дверь на ключ…
— Сломала, — негромко отозвалась Жемчужина.
— Ключ?
— Дверь. — Джек медленно моргнул, протолкнул в горле ком, а затем и вовсе пробормотал в ответ нечто нечленораздельное.
Жемчужина плавно отвела взгляд и лёгкой походкой подошла к окну. Она неотрывно глядела на лазурные воды, что с каждым поднимающимся из-за горизонта лучом становились всё ярче и вспыхивали множеством сверкающих бликов. Её лица Джеку было не разглядеть, но ему почудилась грусть в её фигуре — даже несмотря на идеальную осанку и гордо расправленные плечи. Взгляд же ожившего духа с каждым мгновением становился всё лихорадочнее, пропитывался невидимым огнём. Она отчаянно вглядывалась в гребни «барашков», скользила по взволнованным водам, искала и с каждым мгновением тишины всё сильнее сжимала пальцы. Она не слышала, не слышала море. Стихли голоса, исчезли песни, ей остался лишь шёпот податливых волн и свист изменчивого ветра. Эта тишина была абсолютно чужеродной, непривычной, неправильной и потому пугающей. За спиной лязгнул металл…
Не зная, как бы разбавить молчание, Джек Воробей принялся активно разматывать некое подобие шарфа, что скрывал треклятое ожерелье из колокольчиков. Искренняя надежда пирата, что от него удастся избавится во время или по окончании ритуала, не оправдалась. Его не брали ни щипцы в кузнице, ни кусачки, ни пилы — абсолютно ничего. А терпеть постоянный раздражающий перезвон под ухом и следующие за ним не менее раздражающие замечания капитан Воробей, конечно же, не собирался, вот и намотал на шею длинную полосу ткани, соорудив что-то похожее на повязку берберов. Пиратский образ от этого не пострадал, зато колокольчики не было видно и не так слышно. Одна проблема — жара.
Когда Жемчужина обернулась на писклявый перезвон, кэп замер на секунду, а затем испустил долгий выдох, сдирая повязку.
— Сними его, — повела плечом хранительница, — разве тебе не надоело?
— Ты не представляешь, как! — взмахнул руками Воробей. — Да вот только не могу, — хмуро проговорил он, постукивая пальцем по ободу, — чёртова штуковина как приросла!
Жемчужина с любопытством склонила голову на бок.
— Это Оковы вины, — будничным тоном пояснила она, — наказание за проступок.
Брови пирата съехали к переносице, раздражённо дёрнулся край уса.
— Его нацепили мне аборигены, когда я… гхм… реквизировал у них одну вещицу, чтобы освободить тебя… в смысле корабль. — Джек вздёрнул подбородок. — И мне нисколько за это не стыдно!
Жемчужина неспешно приблизилась и протянула руки. Воробей едва заметно отклонился назад, но всё же позволил ей коснуться медного обода под колокольчиками.
— Дело не в этом. — Голос её был спокойный и уверенный. Взгляд обрисовал дугу, а затем поднялся к пиратским глазам. — Ты сам не даёшь ему упасть. Ты ведь винишь себя за то, что не спас, — последовала мимолётная пауза, — корабль от кракена. — Своим прямым взглядом она словно бы медленно вгоняла Джеку в сердце тонкое лезвие кортика. — Ты бы не смог. И вину свою искупил сполна, поверь мне. Мой капитан, я даю тебе своё прощение. — Её голос, точно песня коварных сирен, оглушал Воробья, заставлял забавно таращить глаза от осознания того, что он не понимает, что в этот миг происходит не только под сводами каюты, но и внутри него самого. Жемчужина легко потянула кольцо на себя, что-то щёлкнуло, и Джек почувствовал, как же хорошо стало его натёртой шее. — Видишь? — улыбнулась Жемчужина, поднимая обод с колокольчиками: в её руках они не издали и звука.
У Воробья на язык просилось нечто очень похожее на «невероятная», но каким-то образом с губ слетело уже: «Премного благодарен, миледи».
Тем временем, пока капитан довольно потирал шею и пристально рассматривал в серебряном блюде синяк под глазом, в полумраке кубрика, среди дрожащих огней пары фонарей, зазвучали недовольные речи. Команда не на шутку перепугалась из-за утреннего зрелища, и извечная заповедь — мол, баба на корабле к беде, — теперь перестала быть просто верностью традициям. Наскоро окончив с работой, моряки засели за игрой в кости, в полголоса обсуждая случившееся. И с каждым новым очевидцем выводы окрашивались во всё более безрадостные оттенки, неминуемо просился итог — с ведьмой необходимо покончить.
Мистер Гиббс быстро уловил зреющие среди команды недобрые настроения и поспешил к капитану.
— Ну и чёрт с ними! — вспылил Джек Воробей. — Я не стану объясняться с каждым трусливым идиотом!
Гиббс устало провёл рукой по глазам.
— Что напугало твоих людей? — обернулась к нему Жемчужина.
Старпом бросил вопросительный взгляд на капитана, не решаясь на неё даже глядеть, но, не получив ответа, неохотно проговорил:
— Ну, мисс… Дело такое… — Гиббс топтался на месте, боясь сказать всё, как есть. — Вы, должно быть, знаете… Женщина вообще на корабле не к добру, и, случись что, её бросают за борт…
Воробей метнул в Джошами яростный взгляд. Тот только дёрнул плечами. Кэп собирался отмахнуться, мол, чушь всё это, но Жемчужина уверенно заявила:
— Ты должен что-то предпринять. Не то найдётся другой Гектор Барбосса.
Удар по капитанскому самолюбию пришёлся точный. Джек посмотрел сначала на хранительницу, затем на старшего помощника. Гиббс всем своим видом и оттенком хитрой улыбки на лице дал понять, что к словам стоит прислушаться. Воробей отлично помнил, что бывает с капитанами, чьи действия не приходятся по вкусу команде, и решил действовать на опережение.
Вскоре Джек встречал подчинённых с высоты капитанского мостика, сохраняя гордый вид и озаряя моряков «авторитетно-добродушной» улыбкой. Среди пиратов гулял тихий, но всё же заинтересованный ропот. Матрос, которого проучила Жемчужина, держался за спинами в задних рядах, пригнув голову. Любопытные взгляды устремились на капитана и косо сидящую на его голове треуголку. Глянув на собственную тень, Джек поправил шляпу, принял самый, как он посчитал, капитанский вид и заговорил, тщательно подбирая слова:
