***
Два дня Северус просидел в своей комнате, погружённый в собственные мысли и воспоминания. Два дня он взвешивал все «За» и «Против», которые принесёт ему одно из его решений. Но принять его самостоятельно он не смог. Слишком много оставалось слепых пятен, для разъяснения которых ему нужен был Он. И нужен был срочно! Время слишком быстро утекало из его рук.
***
Рано утром в окно спальни наследника Рода Блэк постучалась чёрная птица. Филин промок под жутким ливнем, не смолкавшим в Лондоне уже несколько дней. Несмотря на то, что сейчас было только шесть утра, наследника в постели не оказалось. Птица недовольно ухнула и полетела вниз, туда, где её могли пустить в тепло, туда, где она могла добраться до адресата намного быстрее.
В столь ранний час Леди Блэк и наследник сидели в кабинете и разбирали последние банковские документы, присланные гоблинами, наслаждаясь прекрасным чаем. Изредка Вальбурга поднимала взгляд от счетов и выписок и посматривала на своего сына. Он очень сильно изменился за последние пару месяцев. Раньше, за такой ужасный поступок, как изнасилование Дитя Магии, его бы давно отрезали от Рода, но он сам пришёл к ней на следующий день, после того как узнал о беременности парня, и во всем признался. Стал на колени и принял традиционное наказание за непослушание и неподчинение приказам Главы Рода, которых за столько лет накопилось немало. После этого, несмотря на то, что на его спине не осталось ни одного живого места, он ушёл в свою комнату и начал избавляться от всего, что раньше приносило ему удовольствие: плакаты, журналы, недостойные наследника, книжки со скабрезными рассказами и повестями. Всё улетело в топку. Единственно, его гардероб не претерпел почти никаких изменений, только добавилось несколько качественных и новых рубашек, купленных Вальбургой, которые до этого пылились в шкафу, но такое положение вещей он прокомментировал тем, что нельзя сразу показывать все карты своему врагу, хотя кого он считал таковым яснее не становилось. Да и маггловские вещи в повседневном обиходе ему явно нравились.
Каждый день пребывания в школе он писал матери, просил присылать новые книги и рассказывал о том, как прошел его день. А сейчас, на каникулах, он вставал рано утром, чего раньше за ним не замечалось, и шёл помогать матери, разбираясь и вникая в дела Рода.
Что привело к таким переменам? — Думала Вальбурга. — Неужели тот мальчик действительно так важен, что он просто не может от него отказаться? Но он не похож на того, кто влюблён без памяти. Я прекрасно помню Ориона, когда он ухаживал за мной, он был совершенно другим…
Вдруг, в приоткрытую дверь ворвался чёрный филин, а за ним бежал старый домовик, пытавшийся поймать неугомонную птицу, чары на неё не действовали. Филин уселся на подставленное предплечье Сириуса, и, смерив его пренебрежительным взглядом, вытянул вперед аккуратную лапку с привязанным письмом. Когда его освободили от ценной ноши, он встряхнулся как большая собака, обрызгав юношу, взлетел и исчез так же быстро, как и появился.
— Чья это невоспитанная птица, и как она попала в наш дом! — Леди Блэк была возмущена до глубины души. — Кричер! Отвечай немедленно!— Госпожа, эта ужасная птица проскользнула в слуховое окошко на кухне и невзирая на всю магию, прилетела сюда! Старый Кричер так виноват перед Хозяюшкой, прошу, позвольте мне прижечь эти ни на что негодные руки утюгом, или может…
— Хватит, Кричер! Или, если так желаешь расплаты, могу подарить одну из своих старых маек, если же такой вариант тебя не устраивает, исчезни отсюда, немедленно! — С ужасом в глазах домовик испарился, а юный Блэк с дьявольской ухмылкой рассматривал короткую записку от того человека, которого он желал поглотить всей душой. Это был взгляд не охотника, но зверя, который знает, что его добыча больше никуда от него не ускользнёт, и не потому что будет заперта, а потому что сама не захочет покидать свою золотую клетку.
— Сириус? Не хочешь объясниться? — Вальбурга с каждым днём узнавала что-то новое о своем сыне, но не всегда она была готова к тому, что ей приходилось видеть. Вот и сейчас она пыталась понять, что повлияло на её сына так, что он больше напоминал прожжённых Лордов Блэк, чем юного наследника Рода, шалопая и бездельника, и как давно начались эти изменения?
— Ничего страшного, матушка. Просто мой жених хочет встретиться и обговорить некоторые детали нашего совместного будущего.
— Жених? Юный Принц уже дал тебе свой ответ? А что на счёт Поттеров?
— Ещё нет, но от него уже ничего не зависит. Он в ловушке. Мы - его единственный вариант. — Хищная ухмылка так и не покинула юного лица. — А сейчас, прошу меня простить, мне надо собраться.
***
В комнате с ободранными стенами и стерильной чистотой хлопнула дверь. Лёгкий ветерок шевелил темно-зелёные занавески и сдул с прикроватной тумбочки помятый листок, на котором размашистым почерком было написано:
«Семь утра.
Кафе Фортескью. Третья комната.
Не опаздывай!»
========== Отпусти меня! ==========
6:50
Кафе Флориана Фортескью
Комната №3
Несмотря на раннее утро в комнату не пробивается ни единого лучика света, шторы крепко задёрнуты и лишь несколько бра освещают пространство. Официант, принёсший крепкий кофе единственному посетителю в столь раннее время, с недоумением смотрел на молодого парня, кутающегося в чёрную мешковатую мантию хорошего качества.
Мысли Северуса крутились вокруг непонятной личности Сириуса Блэка. Северус с уверенностью мог сказать, что он знал и Поттера, и Блэка в той, прошлой, жизни. Даже после Азкабана Блэк не стал для него загадкой. Псина всегда оставалась одинаковой, никогда не изменяя себе. Он был импульсивным, несдержанным, с извечной наглой ухмылкой и лающим смехом. Он бросался на тех, кто представлял опасность для его «щенка», даже если настоящей опасности не было. Сколько ссор у них было из-за Поттера и его обучения. Как он кричал на Дамблдора, срывая голос, из-за его нежелания делать что-либо для мальчонки.
И Северус прекрасно помнил, что он чувствовал, когда Блэк упал в Арку. Да, он ненавидел его в детстве, ненавидел Поттера, за всё то, что они с ним совершили. Когда умер Поттер, а Блэк попал в Азкабан, чувство удовлетворения от осознания того, что карма их всё-таки настигла, что за все унижения, пережитые им, их достигла достойная расплата, поднялось в Снейпе с небывалой силой. Когда Блэк сбежал, то всё внутри Северуса обмерло. Он испугался того, что прошлое опять настигнет его, но прожитые годы, выведенная на новый уровень ядовитость и постоянное напряжение, помогли ему подавить этот страх, загнать его в самые глубины его подсознания. Арка Смерти освободила его от последних отголосков детского ужаса, но в тоже время она лишила его и последней возможности хоть как-то отыграться, закрыть этот гештальт и переступить, наконец, этот кошмар, оставить его позади. Правильно говорят, что преодолеть страх возможно только, если столкнуться с ним лицом к лицу. Но, когда у Северуса, наконец-то, появилось достаточно сил, чтобы противостоять ему, те, кто вызывал этот панический страх, покинули бренный мир.
Северус поднёс чашку к губам и успел сделать лишь несколько глотков горячего кофе, когда кружка, подхваченная под донышко, была ловко отобрана у него. Подняв глаза на того, кто нарушил медленное течение его мыслей, он увидел Блэка. Блэка, с его неизменной ухмылкой, наглыми синими глазами и ухоженными тяжёлыми кудрями. Он сидел напротив, уткнувшись в его чашку и сверкая глазами из-за её ободка.
За окном завывал ветер и мела метель. Северус опустил глаза, скользя взглядом по его одежде. Высокий ворот тёплой водолазки выглядывал в распахнутый воротник накрахмаленной белой рубашки, наполовину скрытой обрезанной снизу широкой футболкой, которая была в каких-то дизайнерских порезах и с огромной надписью “AC/DC”. Молния в надписи так ярко напоминала шрам мальчишки, которым он сверкал по поводу и без. При каждом движении его ног, затянутых в чёрную джинсу, обилие разноразмерных цепочек издавали металлический перезвон. Чёрная кожанка мирно лежала на соседнем сидении, поблескивая посеребрёнными заклёпками.
