Он вновь потер рукой переносицу, возвращаясь к работе и стараясь не вспоминать о прошлой любви.

========== 18 ==========

- Буцума, старина! О, это твой старший сын? Хаширама-кун, ты заметно подрос с нашей последней встречи. Ты ровесник нашего Ру. – Мужчина поглядел по сторонам, но нашел только любопытную дочурку, которая обнимала белого плюшевого зайца, рассматривая пришедших гостей. – Вот только он опять куда-то делся. Но зато, как всегда, Ёми прячется за папой. Ёми, это Сенджу Хаширама.

Их отцы были сослуживцами еще в молодости и уже тогда сильно сдружились, но детей между собой никогда не знакомили. Мальчик неловко улыбнулся, помахав рукой и мысленно сокрушался, что не смог, как Тобирама изобразить болезнь. Буцума Сенджу, статный и высокий мужчина с короткими непослушными волосами каштанового цвета, усмехнулся, из-за чего морщинки вокруг глаз и рта стали гораздо заметнее и кивнул головой, приветствуя Ёми.

- Здравствуйте. – Едва слышно, практически прошептала девочка, прячась за отцом. Рыжеволосый мужчина обреченно покачал головой.

- Акайо, пусть дети поиграют в саду, а мы с тобой… - Сенджу усмехнулся, но вовремя спохватился, заметив любопытный взгляд своего сына. – Стихи почитаем. Люблю я, значит, с утра пораньше, перед завтраком, стишок другой…прочитать. – Харуки Акайо подавил в себе кашель и улыбнулся, скривив тонкие и сухие губы.

Харуки Ямао скромно улыбнулась, все это время так же прячась за спиной мужа, и поманила детей за собой, улыбаясь уголками губ.

Ру обнаружился на заднем дворе дома, играя в археолога и, третий раз за день, стараясь незаметно от родителей раскопать могилу их пса, который скончался незадолго до рождения Ёми. Сенджу переводил взгляд с рыжеволосого долговязого паренька, который усердно что-то раскапывал, на тонкую и бледную девочку, сидевшую неподалеку от него и играющую со своей плюшевой игрушкой, тихо напевая что-то себе под нос.

- Мой папа страшно кашляет в последнее время. Особенно по ночам. А мама плачет. И все думают, что я ничего не замечаю. А я все вижу, но нам с Ру ничего не говорят. – Внезапно сказала она, перестав поднимать и опускать плюшевого зайца. Хаширама вздрогнул от неожиданности. Она обернулась к мальчишке с нелепой стрижкой. – А еще я кроликов люблю, но у меня аллергия на животных. Мама принесла домой котенка, и я начала задыхаться. Пришлось отдать соседям. – Она замолчала, внимательно разглядывая мальчика. Нелепая стрижка под горшок с короткой челкой, карие глаза и смуглая кожа делали мальчика самым заметным на фоне двух бледных детей. Он понимающе кивнул, оттянув ворот бежевой футболки и сел чуть ближе к новой знакомой. Он воспринял этот несвязный монолог как попытка начать беседу и решил поддержать начинания девочки.

- Ёми-чан, а сколько тебе лет? – Альбинос пожала плечами, взяв зайца за уши. – Ты не умеешь считать? – Она помотала головой. – Ну, а сколько тогда тебе? Ладно. Сколько свечей было на последнем торте?

- Четыре. – Хаширама начал активно жестикулировать, пугая новую знакомую.

- Значит тебе…?

- Нужно больше свечек? – Сенжу устало выдохнул, вытянув губы в трубочку. Он помотал головой, повторив вопрос. – Значит, мне достался слишком большой торт?

- Значит тебе четыре года, Ёми-чан. – Улыбнулся Хаширама, осознавая, что перед ним сидит маленький ребенок.

- Почему ты так решил? – Упрямо настаивала на своем девочка, рассматривая Хашираму серьезным взглядом голубых глаз.

- Ну, ведь было четыре свечки?

- Было. – Она кивнула.

- Ну, вот поэтому тебе четыре года. – Ёми согласно закивала, чуть приоткрыв от изумления рот.

- А у тебя сколько свечек?

- Мне девять лет.

- Ого, ты уже взрослый. – Сенджу чуть выпятил грудь, усмехнувшись, но Ёми продолжала смотреть на него удивленно и слегка непонимающе. – А свечек сколько было?

- Девять, Ёми-чан.

- А почему не четыре? – Хаширама застонал, упав на траву. Где-то вдалеке послышался смех её старшего брата.

Через несколько недель Акайо недовольно наблюдал за тем, как Хаширама подводит к его дочери мальчика из клана Учиха. Он поморщился только от одного вида этого лохматого брюнета, желая, чтобы он отошел от его маленькой Харуки. И уже собирался выйти, как Ёми сама пошла от наследника клана Учиха, в то время как Хаширама обессиленно упал на землю, что-то громко крикнув.

- Не нравится мне этот Учиха. – Тихо поделился он с женой, прося подойти её к окну и взглянуть на парня. Ямао лишь пожала плечами, виновато улыбаясь.

- Милый, у неё и так нет друзей из-за упрямства, которое передалось ей от тебя, что плохого, если с ней будут дружить мальчики чуть постарше.

- Да, ладно, Хаширама. – Акайо махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. – Я знаю его отца, он внушает доверие и уважение. Но этот Учиха… Не к добру это все. – Мужчина вновь зашелся в новом приступе кашля, наклоняясь вперед. Он выпрямился, опираясь на стену, жестом успокоив свою волнующуюся жену. Харуки решил завершить свою мысль. – Как бы это знакомство не навредило Ёми. Попрошу Ру присматривать за ней.

***

Ёми с трудом открыла глаза, переворачиваясь на другой бок. Экран телефона мигал уже несколько минут, оповещая свою хозяйку о выставленном будильнике, на пять утра. Она несколько раз ткнула наугад в экран телефона, пока раздражающий звук не прекратил её донимать.

- Боже, как все болит. – Пробормотала девушка, принимая сидячее положение. Она провела рукой по взъерошенным и спутанным волосам, устало выдыхая. Она разблокировала телефон, увидев как индикатор начал мигать. В мессенджере возникло сообщение от её лучшей подруги.

“Скажи мне, дрожащая тварь, чем ты думала, начиная мне звонить, когда у меня было, семь утра? Семь. Гребанных. Утра. Мать твою, ты надралась в дюпель, а теперь мешаешь жить всем вокруг, ну не пидораска ли ты после этого?!”

- Я еще и звонила. – Удивилась Ёми, испугавшись своего хриплого голоса. Она набрала в том же мессенджере свою подругу. Абонент не заставил себя долго ждать.

- Протрезвела, мразь? – Засмеялись по ту сторону. Смех Хокумон отдавался эхом в голове, отчего Харуки поморщилась.

- Боже, что я тебе говорила? – Простонала Харуки, находя под кроватью тапки черного цвета.

- Ха? – Послышался истерический смешок подруги и Ёми была готова поклясться, что подобные звуки та издавала намеренно, зная, как гудит голова девушки. – Мне ничего, ты как Садако Ямамура прохрипела, что тебе нужен твой братец и заставила меня дать ему телефон. Я его с кровати скинула, отправила в полет мобильный и легла дальше спать. Хотя, я как спросонья тебя услышала, думала, блядь, к апостолам отправлюсь, здороваться.

- Я тебя сколько раз просила не швыряться моим братом? А что я Ру говорила?

- Ну, он включил громкую связь, ты поныла о Том-чье-имя-под-запретом, потом начала рассказывать, как ты любишь нас, потом рассказала о Сенджу, а потом мило сопела в динамик. Ру сам дрых, пока тебя слушал, поэтому я уверенна, что он не помнит и большей части того, что ты там пиздела. Так, у меня сейчас лекция, пиздуй трезветь.

- Да, пока. – Харуки зевнула, вставая с кровати, и направилась в сторону ванной комнаты, делать из себя красавицу. Совсем не удивившись тому, что она увидела в своем отражении, девушка скинула с себя остатки одежды, направляясь в душ. Ёми включила краны и села на дно ванной, позволяя воде окутать тело. Девушка сполоснула лицо теплой водой, выпрямляя ноги, и откинулась на эмалированную поверхность своей ванной. Спать уже не хотелось, у Харуки было ощущение, что она спала целую вечность.

Ёми вновь задумалась о Мадаре. Она изредка вспоминала о прошлой любви, о своем первом мужчине и постоянно чувствовала тяжесть и утомление от всех этих воспоминаний. Правильно ли это было? Она даже не знала, как ответить на подобный вопрос. Стоило ли ей вообще соглашаться на подобные отношения? Харуки задумалась, немного меняя положение тела. Харуки делала шаг в сторону Учиха совершенно осознано, она была готова покинуть свою зону комфорта ради него. Сейчас она уже без труда адаптировалась к любой трудности в жизни, имела за спиной пару коротких романов, целью которых было забвение и уход от реальности, но все было не то. Она на подсознательном уровне начинала каждого сравнивать с ним. Это бесило. Это раздражало. Это заставляло ненавидеть его всеми фибрами души, но Ёми не хотела отпускать воспоминания о нем. И прошлый день словно стал неким эмоциональным толчком, направившим девушку в нужную сторону.