- Аники, вопрос, а если я приглашу Ёми на свидание…

- Кастрирую на месте. – Грубо оборвал его Мадара, отчего Учиха вжал голову в плечи, виновато улыбаясь и выставляя руки в примиряющем жесте.

- Всё понял. – Он тихо рассмеялся, чувствуя, как усталость с дороги вновь возвращается и широко зевнул, потягиваясь. – Ну, пойдем спать, аники. Я надеюсь, ты перестал пинаться во сне. – Мадара не остался в долгу, едва сдерживая смех.

- Я надеюсь, ты перестал мочиться под себя. – Изуна смутился, пробормотав, что его брат – идиот, на что Мадара басисто засмеялся, заставляя брата еще сильнее покраснеть.

========== 10 ==========

Утро в качестве девушки Учиха не задалось с самого начала. Начиная от зубной пасты, упавшей со щетки в раковину и заканчивая духами, что Ёми перепутала с освежителем дыхания, по ошибке брызнув себе в рот. Альбинос сидела на кухне, мешая свой утренний зеленый чай, вспоминая, а чай ли она себе заварила. Ёми привычно зевнула, думая о том, что если она полдня отработает в театре, то у неё будет время вернуться домой и доспать те часы, пока Мадара и Изуна будут на работе, прежде чем старший Учиха начнет делать из неё свою невесту на их первом свидании. Это даже в её мыслях звучало ужасно. Она взглянула на наручные часы и кивнула, вставая из-за стола. Время ехать на работу.

Стоя возле кофейного аппарата, Ёми корила себя, что не поела и теперь через каждые несколько минут хваталась рукой за живот, стараясь унять урчание. Она нажала на кнопку, чтобы получить капучино, впервые рассчитывая на то, что работы будет мало и девушка отдохнет от всего, спрятавшись в своей мастерской.

- Ёми-чан! – Харуки никогда не хотела так сильно сменить собственное имя, уже возненавидев его и каждого, кто к ней обращался. Эти два месяца выдались самыми общительными в жизни девушки, заставив её скучать по тем временам, когда её вообще никто не замечал. Она обернулась, найдя в толпе актеров мужчину с рыжей маской, которую он сдвинул вбок, активно пробираясь к ней. – Ёми-чан! Ёми-чан! Ёми-чан! – Как попугай повторял мужчина, широко улыбаясь.

- Учиха-сан? Что-то случилось? – Харуки вопросительно взглянула по подбежавшего актера. Он замахал руками, произнося, чтобы она называла его Тоби. – Тоби? – Он кивнул, беря руку девушки, и коснулся своими губами тыльной стороны её ладони. – Что-то случилось? – Повторила вопрос, едва сдерживая себя от раздражения.

- Я хотел посоветоваться с тобой, как с девушкой. – Он заметил сомнение во взгляде Ёми. – Ты же девушка, да? – Он усмехнулся и, получив кивок, продолжил. – Вот и отлично. А то я подумал, что наш Мадара влюбился в очень женственного парня.

- Что? – Обито не собирался отвечать, полностью проигнорировав девушку, и достал из своей сумки через плечо небольшую фигуру, отдаленно напоминающую черепаху.

- Короче, у моей жены через неделю день рождение, я хотел спросить, можно ли её подарить вот такую черепашку. Я видел её взгляд, когда она впервые её заметила, поэтому хочу порадовать Рин. Что скажешь?

- У этой черепахи три хвоста.

- Конечно три, это же Исобу. Треххвостая черепаха-демон. – Он кивнул головой, показывая, что все правильно. Харуки понимающе кивала, взяв в руки стаканчик со своим кофе.

- Это хороший подарок, если она понимает и интересуется этой темой. – Она выдавился из себя непринужденную улыбку, отчего Учиха вновь широко улыбнулся, едва не кинувшись обнимать девушку, но этого Ёми уже точно бы не пережила, поэтому просто поклонилась и удалилась в свою мастерскую, пока на неё еще кто-нибудь не налетел. Она вспомнила, что Обито так и не объяснил свою фразу, но когда девушка обернулась, его уже не было – он словно растворился в толпе актеров, вновь репетирующих свои роли.

Вторая половина дня, на удивление была не столь ужасна, даже наоборот внушала оптимизма и спокойствия. Единственный человек, что зашел к ней в мастерскую был директор театра, который оповестил девушку о том, что на последний месяц лета они закроются из-за малого количества людей, приходящих на спектакли. Актеры и технический персонал уже были готовы поднять бунт, чтобы директор отправил всех в отпуск. Ему лишь оставалось пойти у них на поводу, распуская людей до сентября, а так как без актеров театр пустовал, то и другим здесь нечего было делать.

- Все хотят в отпуск, Ёми-чан. Поэтому сегодня последний день, и мы закрываемся сегодня вечером и откроемся лишь в сентябре. Все идут в отпуск. – Он обреченно пожал плечами. Харуки это было даже на руку – хоть какой-то отдых сейчас не повредит. Она кивнула мужчине, после чего он удалился, подсчитывая в голове убытки, которые могут появиться за месяц бездействия. После этого к ней, к её огромной радости, больше никто не заходил, предоставляя её самой себе, из-за чего девушка успела даже вздремнуть буквально час, но даже этого хватило, чтобы почувствовать себя лучше, чем утром. Девушка сделала несколько эскизов, послушала музыку, даже попробовала потанцевать под эту же музыку, предварительно закрыв дверь, но двигалась Харуки неважно, ведь на сцене в кафе от неё требовалось в основном позирование. Когда Ёми поняла, что делать ей уже совсем нечего, она собрала свою сумку и покинула мастерскую, намереваясь позвонить Таюе и пересечься с единственным человеком, который её не так сильно раздражал.

***

- У Ёми сегодня свидание с Мадарой. – Оповестил Хидан, просматривая сообщения на своем телефоне. Харуки и Хокумон встретились после работы, чтобы поесть и выпить кофе, но ни та, ни другая не ожидали увидеть Мацураси, обедавшего в том же кафе, что без позволения сел за их столик, сразу же сообщая новости, от которых Ёми захотелось утопиться в своем кофе.

- Мне отметить этот день красным в календаре, или сойдет простое “отъебись от меня”? – Фыркнула Таюя, зная, что чувствует по этому поводу её подруга. Она сдула с лица челку, игнорируя своего возлюбленного. Её бесило, что Мацураси то и дело оказывался под боком, словно Токио сжался до таких размеров, что не встретить его было просто невозможно. Альбинос поправил свою черную рубашку с рукавом три четверти и приблизился к лицу девушки, продолжая говорить нагло и громко.

- Посмотрим, что ты будешь говорить, когда я буду ебать тебя, как последнюю сучку, и ты будешь стонать подо мной. Как вчера утром. О, да, еще, Хидан! – Оскалился Мацураси, изворачиваясь от солонки, полетевшей в него, после чего мужчина засмеялся, проводя по зализанным волосам. Он заметил, как Ёми удивленно приподняла брови, разглядывая свою подругу. Теперь же в голове Харуки прочно засела мысль, что даже двадцатилетние девушки уже не девственницы и только она на полпути к тому, чтобы стать старой девой. Может идея переспать с Учиха не так уж и плоха?

- У меня мизинец толще и длиннее, чем твой член в возбужденном состоянии, о каких стонах ты сейчас пиздишь? Я чихала, потому что у меня аллергия на пыль, а у тебя в комнате такой срач, что люди, живущие на улице, сравнили бы её с помойкой и даже отличий бы не нашли. – Харуки сделала глоток крепкого кофе, не замечая злого взгляда Хидана и серьёзного лица своей подруги, что пыталась скрыть улыбку. Как ни крути, но Таюя мастерски бесила людей вокруг себя, найдя способ разозлить даже конченного садомазохиста. Но смотреть на то, как альбинос пытался задушить свою девушку, в планы Харуки не входило вовсе и поэтому пришлось на ходу создавать вопросы, которые вызвали бы у Хидана максимум отвращения и желания сидеть рядом с ними. Она прочистила горло, покашляв и привлекая к себе внимания.

- Таюя, ты хотела, чтобы я дала тебе номер своего гинеколога? – Харуки смотрела на свою чашку, едва сдерживая смех. – Цикл так и не начался? – Хокумон в тот же момент поняла, к чему вела её подруга, сразу подыгрывая.

- Ага. Эта задержка меня так заебала, живот ноет, аж сдохнуть хочется. – Обе девушки посмотрели на пустующее место рядом с собой, уже открыто смеясь. Мацураси сбежал уже при слове задержка, поэтому теперь девушки могли спокойно продолжить свой диалог, не касаясь темы Учиха и предстоящего свидания. К нему у Ёми было и так предостаточно вопросов.