— Эй, эй! Стой! — Ами слюной подавилась и побледнела, когда баскетболист достал из тумбы ее почти прозрачный кружевной лифчик белого цвета и с любопытством разглядывал каждую ниточку. — Убери это на место! — скомандовала она, жалея, что подставилась тогда под пулю.
— Я бы очень хотел увидеть тебя в этом! — съехидничал он, лишая Ами еще большей краски, и теперь она начинала злиться. Дайки же мысленно примерял на ней белоснежный кружевной комплект и уже почти разыграл постельную сцену, как увидел в своих фантазиях постороннего взрослого мужчину, с которым брюнетка охотно развлекается вместо него самого. Кулаки сжались, стискивая нежную ткань, а брови сгущались, стирая очаровательную улыбку. Как бы зла не была Ами, она заметила стремительно меняющееся настроение парня и собственные негативные чувства стали испаряться.
— Если тебе так сильно нравится этот кусок ткани, можешь забрать себе. — вздохнула девушка, недоумевая что в голове у этого громилы. Она намеренно не стала называть вещи своими именами, потому что в руках Дайки лифчик действительно выглядел как веревочка. Поерзав на месте, Ами продолжала наблюдать, как жесткие синие глаза посмотрели на нее, и рука еще тверже сжала белье.
— Ты надевала это для Кацунори? Ему понравилось? — хмуро спросил он, ожидая возмущенной или смущенной реакции. Их образ в постели и Ами в белом комплекте никак не уходили из головы парня. Пару недель назад он убивался после того как расстался с Май, а сегодня раздражен только от одной мысли что Ами встречается с его учителем. Он сам не понимал почему сейчас допрашивает девушку будто она его жена.
— Нет, не надевала. — спокойно ответила она, удивляясь откуда вдруг появился Кацунори в их разговоре. Дайки собирался еще раз спросить: «Ты действительно его любишь?», но не сказал ни слова, от того насколько это бессмысленный вопрос, и просто молча убрал белье в тумбу. В соседней он нашел спортивные штаны и подошел к Ами, думая о чем-то своем: лицо было озадаченным, а тело напряжено. — В чем дело? — девушка чуть отшатнулась, когда парень собрался надевать на нее штаны. — Твое настроение меняется каждую минуту. Ты меня пугаешь. — честно созналась она, желая разъяснить непонятное поведение. Ведь если они хотят быть друзьями, то такой недосказанности быть не должно.
Дайки тяжело вздохнув, сел рядом и собрался с силами, чтобы сказать правду, ради их общего блага и унять все тревоги Ами.
— Я ревную. — еле слышно сказал он, смотря девушке в глаза. В том, что он говорит правду сомнений нет, ведь в его синих глазах был твердый блеск и волнение. — Прости. — он неуклюже улыбнулся и почесал затылок. — Я не хотел тебя пугать… — вздох. — Ни тогда, ни сейчас. — Дайки аккуратно убрал растрепавшиеся волосы девушки в сторону и увидел длинный тонкий шрам. — Кто это тебя так? — он спросил это на автомате, даже не подумав, что такой вопрос может быть некорректным и задеть Ами.
Брюнетка забрала штаны из рук Дайки и с трудом надела первую штанину, потом вторую, морщась от дискомфорта и неприятной боли. Наблюдая за этим, парень понял, что зря спросил и уже не ждал ответа, сидя тихо в стороне как последний дурак и не вмешиваясь.
— Пойдем на улицу? Я тебе все расскажу на свежем воздухе. — мягко произнесла Ами, вновь пряча шрам за густыми волосами. На это Дайки, поджав губы, молча кивнул и аккуратно взял ее на руки, а девушка обвила руку вокруг его мощной шеи и прижалась крепко, делясь с парнем своим спокойствием и пониманием. Его честное сознание во вспыльчивом поведении открыло новую страницу в их отношениях.
Аомине вынес девушку на задний двор, где все вокруг казалось угрюмым и невзрачным от тени огромных серых туч, а легкий ветер поверху нес их куда-то в сторону. Усадив Ами на скамейку, парень сел рядом, обнимая ее за плечи и закрывая тем самым от холода. Он ждал, когда девушка начнет свой рассказ, но она молчала, смотря на большую ладонь парня, которая легла ей на колено.
— Ты, наверное, как и я, почти ничего не помнишь… — тихо произнесла она грустно и одиноко. Ей до сих пор не хотелось верить в виновность Дайки. — Когда мы были детьми, ты однажды приезжал к нам в гости со своими родителями. Мы играли в горах и, споткнувшись, ты упал на меня совершенно случайно, а я вывихнула руку и поцарапалась об камень. — она как можно мягче и проще преподнесла случившееся, осторожно заглядывая в глаза парню, где было все от замешательства до шока. Он думал несколько минут, то хмурился, смотря куда-то в прострации, то стискивал зубы, то притягивал Ами еще крепче к себе за плечи. Наконец обратив внимание на девушку, Дайки медленно запустил пальцы в волосы и отвел в сторону, открывая вид на шрам. Кончиками пальцев он провел по выпуклому белому шраму за ухом и спустился подушечками к шее.
— Значит, это был я. — хрипло произнес он, приближаясь носом совсем близко к лицу Ами и упираясь лбом в ее лоб. Девушка уже минуту сидела, почти не дыша, и слабо дрожала от такой близости с Дайки. Оттолкнуть его просто не было ни сил, ни желания. Сердце вырывалось наружу от частого биения и отдавало гулом в ушах. — Прости! — выдохнул он и закрыл глаза.
— В этом нет твоей вины. — она положила ладонь на его колючие короткие волосы и мягко погладила. — Мы были детьми.
— Прости… — шептал он и, опустив лицо к шее, смачно поцеловал шрам холодными губами, оставляя засос. Лицо девушки, как и она сама, вытянулось и побледнело, а шрам от поцелуя горел пламенем, вызывая не самые приятные ощущения.
— Дайки! — пискнула Ами, пихнув его слабо в грудь. Такой толчок был бесполезен, но парень понял намек и, прекратив засос, легонько поцеловал шрам и снова прикрыл его волосами. Заглянув в лицо девушке, парень рассмеялся от того как сильно исказило ее: бледная, с красными щеками, посиневшими губами и глазами полными злости и замешательства. — Ты что творишь?!
— А тебя так мои поцелуи заводят? — веселая усмешка. Реакция Ами не очень веселила его, но в такой ситуации отшутится самый лучший способ избежать серьезного разговора. Ему почему-то все время приходилось вот так дурачиться рядом с ней, чтобы не раскрыть настоящих чувств и не отпугнуть серьезностью.
— Ни капли! Для меня это просто непривычно. — буркнула она и отсела от парня, но пожалела, так как холод окутал ее в миг. И только из собственной вредности она не собирается греться у его груди.
— Сомневаюсь, что только в этом дело. Может, поспорим? — с вызовом он задрал подбородок. Он прекрасно видел, как зябнет Ами, но ждал, когда она сама к нему прижмется.
— И как? — она уже стучала зубами, обняв саму себя, и из принципа не двигалась с места, ощущая, как сырой и холодный воздух отнимает у нее кончик носа и подушечки пальцев, потом и щеки, и наконец, все остальное тело, переползая от одной части к другой.
— Ты пойдешь со мной на свидание.
— И в чем же спор? — сомнительно выгнув бровь, Ами поглядывала на дом, желая скорее вернуться в тепло. Но самой ей это не по силам, а снова оказаться в объятиях Дайки ей не хотелось.
— Если ты даже на секунду не задумаешься что я тебя привлекаю, выигрыш твой. — довольный оскал.
— Даже если и задумаюсь, ты не узнаешь. — она пожала плечами. — Никуда я с тобой не пойду!
— Так у тебя все на лице написано! — заржав в голос, Дайки все-таки сам обнял Ами, да так что она всем телом утонула в его тепле и потерялась в лесу мышц. Взяв ее в охапку, он понес ее обратно в дом и прямиком на кухню, где на столе остались булочки, фрукты и недопитый кофе. — Ого. Кто это здесь так баловался? — хохотнул парень, усаживая промерзшую Ами на стул и накидывая на нее свою стеганую куртку. Он немедленно поставил воду греться и рылся по шкафам, изучая содержимое каждого.
— Наверное это Юки с парнем здесь были. — слабо заулыбалась она, радуясь что у них все-таки появилась возможность встретиться. Оставленная еда на столе говорила о том, что продолжение у их завтрака очень даже хорошее.
— Ясно. Где чай? — парень все никак не мог найти нужный ему контейнер с сухими листьями.
