Карл же, в свою очередь, поглядывал на Тимофея. Для молодого рыцаря удачное расследование могло бы послужить ступенькой к его мечте вступить в рыцарский орден. Неудача, понятное дело, имела бы ровно обратный эффект, но Карлу с его короткой родословной терять всё равно было нечего. Да и для самого Тимофея благодарность столь влиятельного человека, каким был магистр ордена, никак не была бы лишней. Это не говоря уже о тех монетах, которые магистр очень богатого ордена мог отсыпать в карманы очень бедного мастера.

Дождь окончательно стих, и в наступившей тишине сквозь тучи пробился первый одинокий лучик солнца, строго указав аккурат на магистра. Выглядело действительно как знак свыше. Или как указание сверху.

– Хорошо, – сказал Тимофей. – Мы с Карлом сделаем всё, что в наших силах.

Молодой рыцарь тотчас поспешил заверить магистра, что в их силах очень и очень многое. Тот кивнул и, вновь заглянув в свиток, добавил:

– Да, в письме сказано, что вы, Карл, оказали неоценимую помощь при поимке убийцы.

– Я всего лишь был телохранителем мастера, – бесхитростно уточнил Карл.

– Хотелось бы мне ошибиться, но телохранитель ему и теперь не помешает, – заметил на это магистр с сожалением в голосе. – Вряд ли вор отдаст такую добычу без боя.

– Кстати, о добыче, – сказал Тимофей. – Господин магистр, что именно пропало?

– Вор похитил десницу самого Иоанна Крестителя, покровителя нашего ордена. – Магистр грустно вздохнул. – И если вы рассчитывали на чудо для Ореста, то вам в любом случае первым делом придется вернуть чудотворные мощи.

Орест так старательно закивал, словно бы понял слова магистра и был с ними полностью согласен. Луч солнца погас, недвусмысленно намекая, что надежды отвертеться от поисков пропавшей святыни нет.

– Скажите, господин магистр, а где хранились мощи? – спросил Тимофей.

– Далан вас проводит, – ответил магистр и, повернув голову к Далану, добавил: – И распорядитесь, чтобы ко мне немедленно вызвали командора де Бастеда. Де Пелецу требуется помощь.

– Простите, господин магистр, но командор вчера покинул Иерусалим, – ответил Далан.

– Странно, – произнес магистр. – Мне он ничего не сказал. Он как-то объяснил свой отъезд?

– Нет, господин магистр. Только сказал, что дело срочное и он скоро вернется. Возможно, даже сегодня.

– Вот как? Хорошо, тогда подождем его возвращения. А пока вызовите ко мне де Фица.

– Как прикажете, – ответил Далан.

На этом аудиенция и завершилась.

Сокровищница ордена размещалась в круглой башне, которая, в свою очередь, стояла в самом центре Госпиталя. Впрочем, даже там подобраться к ней было проще простого.

Значительную часть Госпиталя занимали больница и странноприимный дом. Последний был похож на обычный караван-сарай, но поменьше и заметно скромнее. Всё это окружали хозяйственные постройки и пристройки в огромном количестве. С ними Госпиталь походил на город в миниатюре и, как и любой город, он по сути представлял собой проходной двор.

Впрочем, сама башня охранялась более чем строго. Входную дверь сторожили трое воинов. Двое стояли снаружи с оружием в руках, третий – внутри. Сама дверь была заперта на тяжелый засов, который изнутри отпирал этот третий воин, предварительно выглянув в зарешеченное окошко и убедившись, что перед дверью – не враги. Когда он убедился и открыл, Тимофей смог оценить ее толщину. С обычным тараном, наспех сделанным из только что срубленного дерева, тут, пожалуй, и делать было нечего.

К башне Тимофей с Даланом пришли вдвоем. Магистр поручил Ореста заботам здешних лекарей, и Карл отправился с ними, дабы убедиться, что богатыря разместят как полагается. Ведь по его виду никак не скажешь, что перед ними – благородный рыцарь. Еще определили бы к бродягам!

– Как видите, – говорил Далан Тимофею, стоя в дверях башни. – Здесь у нас и мышь не проскочит. К сожалению, вор нашел другую лазейку. Идемте.

Едва мастер вслед за ним перешагнул через порог, как дверь тотчас закрылась. Лязгнул и стукнул засов. Караульный – высокий и седой как лунь воин в черных одеждах – вытянулся у двери. Впрочем, скамеечка в углу тихонько намекала, что не всегда он тут стоял прямо у порога.

Весь первый этаж башни занимала оружейная комната. На деревянных рамах висели щиты с белыми крестами, стояли ровными рядами мечи и копья. Узкие окна под потолком были забраны железными решетками. Между прутьями в палец толщиной могла прошмыгнуть разве что упомянутая Даланом мышь. Или, учитывая, что окна располагались почти под самым потолком – это была бы, скорее, белка.

Справа от входа вела наверх винтовая лестница. Ступеньки были деревянные, перила – железные, а центральный столб – из темного, почти черного, камня.

– А подвала тут нет? – спросил Тимофей.

– Нет. – Далан помотал головой. – Под нами сплошной камень. Поэтому эту башню и выбрали для сокровищницы – не подкопаешься.

Тимофей кивнул. Традиция подкопаться под чужое богатство восходила к глубокой древности. У греков, говорят, первых воров так и прозвали – копатели. Они, правда, еще не рыли подземные ходы, а прокапывали себе путь прямиком через глинобитные стены, но скоро те, к кому имело смысл подкапываться, начали возводить свои жилища из камня, и ворам пришлось осваивать искусство копания вглубь. Здешние воры, как говорят, достигли в этом искусстве совершенства.

– Разумное решение, – сказал Тимофей. – А где хранилась пропажа?

– Наверху, – ответил Далан. – Идемте.

Он первым зашагал по ступенькам. Те громко скрипели под его сапогами. Этот скрип наверняка был слышен и караульному у входной двери, и тому, кто оказался бы в этот момент наверху. Наверху, на втором этаже, их встретил еще один страж – долговязый рыжий бородач. В отличие от караульных у входа, которые стояли на посту с копьями и щитами, этот был вооружен одним только мечом. С копьем тут, пожалуй, и развернуться было бы негде, а вот широкий щит позволил бы перекрыть весь проход.

Вокруг лестницы была круглая площадка немногим шире самой лестницы, а в глубь башни уходил узкий коридор. Два таких богатыря, как Орест, в нём бы с трудом разминулись, а уж в броне так и вовсе бы застряли. Заканчивался коридор тремя дверями. Одна располагалась в торце коридора, а две другие – в стенах слева и справа от нее. Меж дверьми по углам горели факелы в железной оправе. Их свет отражался на металле, которым были обиты все три двери.

– Тут все тихо, господин Далан, – доложил бородач и вопросительно покосился на Тимофея.

Тот как раз поднялся на площадку и остановился, опираясь на перила.

– Это мастер Тимофей, – коротко представил его Далан. – Будет искать вора. Обо всем, что спросит, отвечать честно и без утайки.

– Как скажете, – ответил бородач.

На площадку свет падал из окна. Оно располагалось напротив коридора. За окном тучи расступались, уступая дорогу восходящему солнцу. Помимо солнечного света, через это окно внутрь мог бы попасть человек. По крайней мере, такой тощий, как недавний водонос.

– А здесь почему решетки нет? – спросил Тимофей, указывая на окно.

– Была, да вор ее высадил, когда удирал, – отозвался Далан. – Теперь она там внизу валяется.

– Уже не валяется, господин Далан, – подсказал бородач. – Ее к кузнецу на правку отнесли. – И тише, как бы оправдываясь, добавил: – Вы же сами приказали.

Тимофей выглянул за окно. Внизу лежал мощенный камнем двор. Здешний второй этаж в обычном доме запросто сошел бы за третий, и, сиганув с такой высоты, можно было запросто переломать себе все ноги. Тимофей тогда подумал, что вор, должно быть, редкий везунчик. Решетки внизу действительно не наблюдалось. Вор, конечно, не выломал ее. Чтобы провернуть такой трюк, ему бы потребовался таран и пара богатырей в помощь.

– Посмотрите, – сказал Тимофей. – Прутья были вмурованы в стену только наверху и внизу. Видите?

Наверху и на подоконнике остались ровные борозды глубиной с большой палец. Они начинались примерно посередине окна и вели к его внешнему краю.