Вместо ответа Самсонов нервно сглотнул. Он явно не понял, на что именно намекает Белодымов, и, видимо, был близок к панике, ведь диск с незамысловатым порно так и остался у Виктора Викторовича, так сказать, на всякий случай.
Подтолкнув Самсонова к нужному направлению мыслей и некой нервозности, Белодымов прервал затянувшуюся паузу и наконец сказал:
– Да я про дорожку утрешнюю, а ты про что подумал? Ты, Дмитрий, не переживай: как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон!
– Я и не переживаю, Виктор Викторович! Вы человек чести, а потому волноваться мне незачем! Может, помочь чем-то могу, так я всегда рад, сами знаете…– промямлил Самсонов, чувствуя, что Белодымов позвонил ему уж точно не из сочувствия.
– Это ты дело говоришь, Дмитрий! Так вот, про дорожку… Видишь ли, в этом деле у меня свой корыстный интерес имеется! Водилу из «Боевого братства» не мешало бы как следует припугнуть. Скажешь ему… так, мол, и так: не уберешься из города – на счетчик поставлю, в долги загоню… Намекнешь как следует, чтобы он в тот же день вещи собрал и прямиком убрался на свою родину, в город Пермь. Да, и еще… потребуешь, чтобы он на свое место одного человечка пристроил, да так, чтоб никто ничего не заподозрил. Сделаешь – твою вещицу, которая у меня задержалась, так уж и быть, верну! – и не дожидаясь ответа, Виктор Викторович отключил телефон. Он и так был уверен, что Самсонов сделает все, чтобы злополучный диск оказался у него в кармане, причем как можно скорее.
***
Июньский день выдался на славу. Ливший целую неделю и порядком надоевший дождь закончился. Несмотря на ранее утро, ярко светило солнце, а воздух был наполнен свежестью. Прибыв в дачный поселок неподалеку от станции «Яхтенная», Глеб немного прошелся и, убедившись в отсутствии слежки, со стороны огорода зашел на территорию дачи Конаховского. Именно там в последние дни проходила его подготовка к операции под кодовым названием «Боевое братство». На удивление Глеба, дом был закрыт. Он подошел к росшей во дворе старой березе и из дупла достал ключ от дома. Он несколько раз видел, как Конаховский прятал там ключ, и теперь сам себя похвалил за наблюдательность. Камин в доме был холодным, а значит, Евгений еще не появлялся. Бросив вещи на стоявшую в прихожей табуретку, Глеб пошел на кухню, где приготовил себе чашку горячего кофе, после чего вернулся в гостиную. Конаховского все еще не было, и он уже начал волноваться, не случилось ли чего-то непредвиденного. Внезапно его внимание привлек небольшой листок бумаги, приколотый к спинке дивана обычной канцелярской кнопкой. Увидев корявый почерк, Глеб понял, что записку ему оставил Конаховский: «Собеседование назначено на 12 часов, в офисе „Боевого братства“. Дальнейшая связь через Шурика». Все. Механизм запущен.
Закрыв дом и положив ключ на место, Глеб отправился обратно. В назначенное время он уже подходил к нужному офису на набережной Обводного канала. Занимаемое «Боевым братством» здание находилось внутри двора, отгороженное от внешнего мира высокими металлическими воротами. Обнаружив переговорное устройство, Глеб нажал кнопку вызова.
– Тебе чего? – донесся из динамика недоброжелательный мужской голос.
– Если это офис «Боевого братства», то я пришел на собеседование! – как можно спокойнее ответил Глеб.
Услышав щелчок, он понял, что связь отключили. Стал ждать, но за воротами ничего не происходило. Он уже решил снова нажать на звонок, но в этот момент услышал скрежет отпираемых засовов. Одна створка ворот слегка приоткрылась, и из нее высунулась лысая голова его собеседника. Как только Глеб ступил во двор, охранник мгновенно закрыл ворота на огромный металлический засов и замок. После этого обыскал Глеба и, к своей досаде, не обнаружив у него ничего интересного, предложил следовать за ним.
Представшая взору Глеба территория была довольно хорошо обустроена. Шесть гаражей, ангар, большая крытая автомобильная стоянка. «Боевое братство» занимало здание в самом конце двора. Вход в него преграждали огромные дубовые двери с замысловатой резьбой и коваными бронзовыми ручками. Кроме дверей, ничего примечательного в самом здании не было. Штукатурка кое-где сильно облупилась, деревянными рамы давно не крашены. Попадались и металлопластиковые, но это вносило еще больший диссонанс во внешний вид.
Охранник провел Глеба до конца коридора и, оставив возле одной из дверей, удалился. «Япринцев Герман Алексеевич» – гласила табличка. Глеб понял, что это и есть кабинет руководителя общественной организации «Боевое братство». Постучав в дверь, он стал ожидать разрешения войти, но оно не последовало. Тогда Глеб решительно распахнул дверь и без приглашения вошел в кабинет, столкнувшись взглядом с сидевшим за рабочим столом Япринцевым. Тот оказался довольно молодым мужчиной, ему было не больше тридцати семи. Холеный, в дорогом костюме, он никак не вязался с довольно убогой меблировкой кабинета. Обычных размеров стол, компьютер, несколько потертых офисных стульев, вешалка в углу рядом с окрашенным в серую краску сейфом. Вот, собственно, и все убранство. Заметив взгляд Глеба, Герман Алексеевич сказал:
– Видите ли, молодой человек, мы небогатая организация, и денег на шикарную обстановку не имеем. Так что не ждите ничего особенного!
Скривив губы наподобие улыбки, он кивком головы предложил Глебу занять место напротив него. Сам же, устроившись в кресле как можно удобнее, стал демонстративно рассматривать Глеба:
– Служил? – наконец процедил он сквозь зубы, нервно перекатывая в руках огрызок от карандаша.
– Служил! Два года в погранвойсках! – не вдаваясь в подробности, соврал Глеб.
– Да? – недоверчиво воскликнул Япринцев,– я думал, ты из десантников или из спецназа! Больно крепок ты для пограничника! Таких, как ты, обычно в спецподразделения определяют!
– По здоровью не прошел! Я тогда после травмы был, и меня в спецназ не взяли! – снова соврал Глеб, не отводя взгляда.
Обдумывая его слова, Герман Алексеевич недоверчиво сморщил лоб.
– У меня здесь суровая дисциплина! Никаких профилактических бесед не признаю. Один прокол – и ты окажешься на улице! Ты всегда должен быть на месте, готовый в любую секунду выехать туда, куда тебя отправят. Машину должен содержать в порядке. Не дай бог, какая поломка или авария… Трепаться на стороне о деятельности организации не советую. Я этого не потерплю. С жалобами можешь ко мне не обращаться. Все свои проблемы решай сам! – придвинувшись ближе к столу, не допускающим возражений тоном сообщил Япринцев.– Вопросы есть?
Вопросов не последовало. Герман Алексеевич набрал какой-то номер на стационарном телефоне и коротко произнес:
– Зайди!
Практически сразу в кабинет вошел мужчина лет сорока пяти, в камуфлированной форме синего цвета с двумя большими буквами «Б» на шевроне.
– Владимир,– обратился к вошедшему Япринцев,– покажи новенькому его апартаменты и срочно построй всех во дворе!
Получив указание, Владимир сразу же распахнул двери кабинета и уставился на Глеба холодным взглядом. Поняв, что продолжения разговора не будет, Глеб вышел в коридор. Идти пришлось недалеко. Его кабинет находился через три двери от кабинета шефа. Рассматривать обстановку было некогда. Следом за Владимиром он вышел во двор.
На так называемом дворовом плацу Глеб насчитал двадцать семь сотрудников, не считая охранника на пропускном пункте и самого Германа Алексеевича. Начальник не заставил себя ждать. Важно прохаживаясь по двору, он переводил взгляд с одного сотрудника «Боевого братства» на другого.
– Итак! У нас пополнение! – подтолкнув вперед стоявшего рядом Глеба, громко произнес Япринцев.
– Глеб Сотников займет место водителя четвертого экипажа группы немедленного реагирования! – тем же командным тоном произнес Герман Алексеевич.– В остальном состав четвертого экипажа прежний: Волынцев, Гайдамак и Пеструхин! – все, кого называл шеф «Боевого братства», незамедлительно делали шаг вперед и тут же возвращались в строй. Другие сотрудники не отрываясь смотрели в сторону Глеба. Ни одного добродушного лица, ни одной ободряющей улыбки… Как только церемония представления личному составу завершилась, сотрудники разбрелись по своим углам. Даже члены его экипажа не удосужились с ним пообщаться. Только Волынцев, как старший экипажа, кратко объяснил суть его обязанностей и тут же скрылся в здании, оставив Глеба посреди огромного двора созданной Япринцевым охранной империи.