Автоматические турникеты в переходных туннелях и на перронах поездов никем из кондукторов не охраняются.

   В этот раз моим толстушкам крупно не повезло. Почти час езды поездом до станции центра в Тель-Авиве, с многочисленными полустанками в пути, толстушкам пришлось стоять на ногах.

   Так как места в вагоне поезда были заняты. Уступать место даме, ребёнку, старику или беременной женщине не принято в Израиле.

   Так как на Земле Обетованной все равны перед Богом. Поэтому нет разницы, больной или здоровый, старый или ребёнок, тебе все равно не уступят место в любом транспорте. Потому что место изначально оплачено сидящим пассажиром. Пересадка с поезда на поезд в центре Тель-Авива не облегчали участь моим толстушкам. Пассажиров в поезде от станции Тель-Авив до станции Ашдод, было как шпротов в рижской консервной банке. Негде ни то, чтобы присесть, даже повернуться невозможно.

   Пассажиры напирают со всех сторон. Даже проходы между лавками забиты. На полустанках никто не выходит. Наоборот, в пути втискиваются все новые и новые пассажиры.

  - За время поездки. Похудела килограмм на десять. - по секрету прошептала Алена на ухо своей мамы.

  - Самый раз польза к твоему здоровью. - сказал Алене. - Завтра мы поедем с тобой на экскурсию в горы.

  - Мы с вами больше никуда не поедем. - сказала Шевцова Виктория. - С нас достаточно одной экскурсии в Хайфу на Бахайский храм.

   Дальше в пути следования в поезде до железнодорожной станции Ашдода, мои толстушки не проронили ни единого слова. Молчали так, словно им скотчем заклеили рот.

   Наверно берегли калории, чтобы добраться пешком от железнодорожной станции Ашдода до дома, в котором находится наша квартира. Где нашим гостям из прошлой жизни предстоит прожить или даже выжить у нас, перед вылетом из земли Обетованной в Россию самолётом.

  - Дядя Саша! Сколько нам идти до дома? - вывалившись из салона пассажирского вагона, спросила Алена.

  - На прямую отсюда в трёх километрах. - серьёзным тоном, ответил. - Переулками идти километров шесть.

  - Все! Дальше мы не идём. - свалившись на пыл у дороги, сказала Алена. - Уеду отсюда до дома на такси.

  - Посмотри вокруг себя! - серьёзным тоном, сказал. Алене. - Вокруг идёт строительство. Никакой транспорт сюда не ходит. Тем более, вечером, в стороне от города. Скоро здесь полно будет арабов и диких хищников, которые живут в сафари возле нашего города. Вы как хотите, а мне жить хочется. Не хочу, чтобы меня зарезали арабы или хищники.

   Не оглядываясь назад, быстрым шагом пошёл в сторону Ашдода, кварталы которого раскинулись за строящейся автомобильной развязкой всего в ста метрах от государственной автомобильной магистрали.

   Переходя дорогу, искоса посмотрел в сторону своих толстушек, которые заплетаясь собственными ногами, старались не отставать от меня.

   Мне, конечно, было жаль своих толстушек. Но нести их на себе тоже не собирался. Пускай они похудеют.

   Соблюдая безопасную дистанцию между собой и своими толстушками, шёл в сторону своего микрорайона через микрорайон, в котором проживают исключительно ортодоксальные евреи.

   Ортодоксальные евреи, наряженные, словно "пингвины" в черно-белые, религиозные одежды. С удивлением разглядывали моих толстушек, разодетых в ярко-красные туристические костюмы. Можно было подумать, что в микрорайоне встретились с инопланетянами.

  - Больше вас не жду. - сказал, своим толстушкам, когда вышел на свою улицу возле военного завода "Эльта". - Вы находитесь на нашей улице на том тротуаре, где стоит наш дом. Через три километра уткнётесь прямо в наш дом. Думаю, что сегодня к ночи вы доберётесь до нашей квартиры. Мне надо сегодня поработать на своём компьютере.

   Быстрым шагом пошёл к своему дому, изредка поглядывая на своих толстушек, которые отдыхают в цветочном газоне под подозрительным взглядом военной охраны, рядом с главным проездом на военный завод.

   Ничего с толстушками не случиться. Даже если они поцапаются с вооружённой охраной военного завода "Эльта". В худшем случае вооружённая охрана вызовет сюда полиции.

   В лучшем случае охранники пошлют моих толстушек подальше. От военного завода "Эльта" до нашего дома по тротуару топать три квартала.

   Не больше одного километра. Даже с отдыхом в цветочной клумбе, мои толстушки придут к нам домой минут через двадцать, от силы через полчаса.

   В любом случае, даже черепаха доползёт от военного завода "Эльта" до нашего дома, примерно, через час. Нечего им делать на улице долгое время тем более на голодный желудок. Голод не тётка, любого человека домой к пище гонит.

  - Где обе наши дамы находятся? - прямо с порога спросила Людмила, когда поднялся в свою квартиру.

  - Разве домой не приехали? - удивленно, серьёзным голосом, спросил. - Они без меня из Хайфы выехали.

  - Ты хоть соображаешь, что говоришь? - воскликнула Людмила, совершенно не понимая шутки. - Они совсем не знают иврита. Не знают дороги. Ты оставил их в Хайфе за сто километров от нашего дома.

  - Ничего с ними не случиться. - также серьёзно, сказал. - Голодных наших дам русский язык до Киева доведёт.

  - Причём Киев? На старости лет ты совсем перестал ориентироваться. - по-прежнему возмущённо, сказала Людмила. - С тобой говорю о наших гостях, с которыми ты утром уехал отдыхать на экскурсию в Хайфу.

  - Мама! Хватит тебе пилить папу! - смеясь, сказала наша Виктория, выглядывая в окно на улицу со стороны лоджии. - Шуток не понимаешь. Наши гости плетутся по улице со стороны военного завода в сопровождении местной полиции.

  - Причём тут военный завод "Эльта" и полиция? - не понимая шуток от дочери, опять возмутилась Людмила.