– Там ещё парни из параллельного будут.

– Я им понравлюсь.

– Слушай, Ксюх…

– После-едняя парта, а, после-едняя парта, мы вам не мешаем? – громовым голосом воззвала англичанка Алла Александровна. Отличница Оля перестала читать текст, развернулась и строго взглянула на болтающую парочку.

Её острого языка и скептического взгляда поверх узеньких очочков девятый «В» боялся куда больше, чем гнева всех учителей вместе взятых, так что Ксюхе и Саньку пришлось создать видимость раскаяния – остаться без Олиных домашек, которыми она периодически делилась с одноклассниками, им совершенно не хотелось.

– Всё, Алла Александровна, молчим, – прижал палец к губам Санёк, и продолжил слушать Ксюху, понизившую громкость до еле уловимого ухом минимума.

– Колись, кто там ещё будет?

– Ну, Васиф, Пашок, Женёк…

– Значит, если они согласны, то «no problems»? – блеснула Ксюха знанием английского.

– Да, только уговаривай их сама, – Санёк с облегчением потянулся, как будто гора с плеч свалилась, положил голову на парту и проспал таким образом до конца урока.

– Пашок, а Пашок, – на перемене перед последним уроком Ксюха подошла к кабинету параллельного класса и отозвала в сторонку крепкого светловолосого парня с личиком Ивана-царевича и взглядом маньяка. – Говорят, у вас какая-то заварушка намечается.

– Салют, зеленоглазая, – Пашок по-дружески приобнял Ксюху. – И кто это тебе натрепался?

– Не скажу, вдруг ты его побьёшь, – голосом какой-то шалавы из любимого Ленкиного сериала промурлыкала Ксюха.

– Какой ты доброй стала, – хмыкнул Пашок. – Надо чего?

– Хочу с вами пойти.

– Что тебе делать-то там? Он нам накосячил, нам и будет отвечать. Девкам ни к чему поблизости крутиться.

– Пашок, ну неужели ты забыл, как мы бухали вместе, как нас к директрисе вызывали?

– Помню-помню, – счастливая улыбка озарила Пашкино курносое лицо, – я у неё ещё окно разбил, и возле стола блеванул, такая хохма была… Ну, можно тебя взять, раз так поглядеть на дела наши неймётся, только надо с горным орлом Васифом поговорить, он у нас за главного.

Васиф недавно на России золото взял по боксу, так что считался лучшим боксёром школы, а по совместительству довольно авторитетным парнишкой на районе.

– Беру, – окинув Ксюху оценивающим взглядом угольно-чёрных глаз, гортанно сообщил Васиф. – Она нам подходит.

И раскачивающейся походкой школьного авторитета пошёл на улицу – проверить, как дела у курильщиков.

– Ну значит подходи вместе с вашими к углу школы после уроков, – Пашок насмешливо взглянул на Ксюху. – А Васифу ты понравилась. Смотри, осторожней с ним, он парнишка серьёзный. Интересно, зачем только ты только ему понадобилась.

После уроков вместе с Дылдой-Коляном, Лёхой и Саньком Ксюха отправились в «нашу курилку», – так курящие ученики называли обшарпанный и оплёванный угол школы. Васиф, Пашок и Женёк были уже там. Пашок курил, некурящие Васиф с Женьком стояли руки в карманы, о чём-то тихо переговаривались.

– О, Ксюха, молодчик, – приветливо осклабился Женёк, тощенький неказистый пацан в провисающих на уровне колен джинсах. – Не боишься идти с плохими мальчиками, а?

– А наша Ксюха с плохими мальчиками не ходит, – Пашок неторопливо затянулся сигаретой и положил руку Ксюхе на плечо, – правда же, Ксюх?

– Ага, – кивнула Ксюха. – Курить есть?

Покурив, не спеша отправились к соседней школе, находящейся на параллельной улице.

– Наш клиент недавно кабинет биологии поджечь пытался, правда неудачно, училка спалила, когда окурок дымящийся в шкаф запихивал, – начал вводить в курс новоприбывших Женёк. – Дело не завели, зато теперь каждый день после уроков родную школу драит. Мне тут один пацанчик должен позвонить, сказать, как закончит. Мы эту поломойку в кустиках возле школы подождём. Ты, Ксюх, позовёшь парнишку, а то вдруг он к нам подходить не захочет. Скажешь там что-нибудь… Ну, например, что… – Женёк призадумался.

– Придумаю что-нибудь по ходу, – Ксюха подтянула висящие на бёдрах джинсы, застегнула ветровку – день был довольно холодный. – Подозвать к вам и всё?

– Да, просто позови, а дальше уже наша забота, – улыбнулся Пашок, четвёртый год посещающий секцию самбо.

– Женёк, помнишь, ты говорил, вы с Васифом новый реп записали, дашь послушать? – попросил Колян.

– А, да, ща найду, – Женёк полез в карман за мобильником. – Васиф текст сочинил, у меня как обычно записали. Ты же наш прошлый слышал?

– Прошлый, да, прикольно получилось.

До соседней школы шли, слушая новое творение Женька и Васифа. Ксюха запомнила только, что в нем говорилось о каком-то мудром старце, который «нас создавая, не знал, какими мы станем», а дальше осуждались проституция и наркомания. Дойдя до соседней школы, пацаны уютно устроились, присев на корточки в кустиках с ещё не облетевшими бурыми листьями, Ксюха присела вместе с ними. Зазвонил телефон Женька.

– Ну, Ксюх, давай, подзови его сюда, – велел Женёк, выслушав донесение «пацанчика». – Он сейчас должен из школы выйти, такой сивый петух с гребнем.

И Ксюха, поднявшись из кустов, не спеша пошла к школьным воротам. По пути расстегнула оранжевую ветровку, молнию на блузке тоже почти до пупка расстегнула, перекинула длинные распущенные волосы через левое плечо. Глянула на своё отражение в большом школьном окне, и осталась вполне довольна увиденным.

Лязгнула старая деревянная дверь, и, зашуганно озираясь, из школы торопливо вышел парень в чёрной косухе, чёрном шипастом ошейнике и с причесоном в виде стоящего гребня.

– Мальчик, а мальчик… – жалостливо прошептала Ксюха, зажавшись так, чтобы красный Ленкин лифчик виднелся из-под расстёгнутой блузки лишь чуть-чуть. – У меня тут молния на кофточке сломалась, ты бы не мог мне с ней помочь?

Сначала панк ошалело взглянул на Ксюху, потом по его невесёлому лицу поползла двусмысленная улыбка.

– Ну понимаешь, у меня мама дома, и если я так приду, она ещё подумает чего… – Ксюха опустила густо накрашенные длинные ресницы. – Давай мы в кусты отойдём, чтобы людей не смущать, а?

– Ну давай, – паренёк конкретно заинтересовался починкой сломавшейся молнии. – А как это ты так умудрилась?

– Ну, даже не знаю… – мямлила Ксюха, подводя рокера к кустикам, в которых засели пацаны. – Как-то так само получилось…

Вылезший из кустов за спиной панка Колян положил ему руку на плечо. Панк вздрогнул, обернулся, а Ксюха шмыгнула за широкие спины вышедших вперёд Пашка, Санька и Лёхи, торопливо застёгиваясь, и размышляя на тему «Что же они успели увидеть». Последним из кустов неспешно и солидно вышел Васиф, чуть впереди него семенил Женёк.

– Ну что, здравствуй, Мингажев, – насмешливо проговорил Васиф. – Далеко собрался?

Услышав, по-видимому, хорошо знакомый гортанный голос, панк дёрнулся как ошпаренный. Окинул испуганным взглядом окруживших его парней. Было отчего испугаться. Боксёр Васиф, самбист Пашок, Санёк с Женьком тоже боксом занимались, хотя и не с таким успехом как Васиф, Колян сам по себе создан страх внушать…

– Какой у тебя ошейник симпатичный, – подёргал за шип Женёк. – Случайно не у собаки взял погонять?

– Подстава значит… – еле слышно прошептал Мингажев. Поднял метущиеся серые глаза –говорите сразу, что нужно.

– Слышишь, Васиф, пацанчик спрашивает, что нам нужно, – внимательно посмотрел в глаза горбоносому вожаку Санёк. – Может, скажем, что нам нужно? Кажется, он хочет договориться.

– Говоришь, договориться хочет? – сощурился Васиф. – А когда он со своими погаными говнорокерами в клубе понтовался… – Васиф употребил нецензурное выражение, – тогда тоже договориться хотел?

– Ну, он больше не будет так делать, правда, Мингажев? – Колян наклонился к панку – что молчишь, сука, отвечай.

– Не буду, – прохрипел панк.

– Видишь, Васиф, он говорит, что не будет, – насмешливо улыбнулся Санёк. – Может, поверим мальчику?

– Ладно, я добрый сегодня, – Васиф презрительно сплюнул. – Заберите трубу, гребень петушиный состригите, и пускай гуляет пацанёнок.