Черным маркером я написала на подарке имя Такера, а затем, поправив бирку, положила коробку под дерево.

«Мэл,

Мне следовало сказать тебе раньше, что я горжусь тобой за усилия, которые ты прилагаешь, чтобы продолжать петь. Даже если ты думала, что я не слышу, я слышала, как в своей комнате ты раздвигаешь свои границы, чтобы найти опору, прежде чем выйти из зоны комфорта. Я слышала, что твой голос стал сильнее. Я видела тебя. Не думай, что ты невидимка. Люди видят тебя. Они тебя слышат. Клянусь, это так.

Очень легко думать обратное. Впускать внутрь себя сомнения. Но если я чему-то и научилась в этой жизни, так это тому, что по своей сути ты — это ты, неважно, как сильно ты пытаешься не быть собой. Ты всегда была такой же Мэллори, как сейчас. Ты просто позволяешь другим принимать тебя за кого-то еще. Как Лессер. Но эта девушка? Она пряталась не так уж глубоко в тебе. Держись за нее крепче, Мэл.

Жаль, что я не осталась верной себе.

Единственное, что я могу сделать, это помочь тебе остаться собой.

Я стараюсь изо всех сил.

Сэм».

Глава 13

Школа стала просто еще одним препятствием, которое я преодолевала, чтобы дожить до конца дня. Сара меня игнорировала, а Такер избегал. В довершение ко всему, как я и подозревала, меня уволили из магазина. Это даже не задело. Я знала, что все испортила, но в тот момент мне было все равно.

Я старалась вообще ни о чем не думать. Но не получалось.

Прослушивание заставило меня нервничать, но ожидание результатов было мучительным. Мне просто нужны были зачетные единицы по музыке, в дополнение к среднему баллу. Затем, надеюсь, я получу грант, чтобы покинуть это место. Никогда не оглядываясь назад. Я могла бы убежать и начать все сначала. Я была достаточно сильна, чтобы сделать это. То, чего я когда-то боялась, было единственным, что поддерживало меня.

В понедельник, девятого числа вывесили результаты — как раз вовремя, чтобы актеры узнали, какие роли им достались, и возможно ли получить зачетные единицы каким-то другим способом. Красный листок, приколотый за стеклянной витриной, был окружен толпой. Все, что мне было видно — это верх объявления и оставшуюся пробковую доску вокруг. Я хотела спросить людей, которые уходили, видели ли они мое имя в списке.

Но, думаю, я убедила себя, что после всего, что случилось, даже если я и попала в этот список, то в качестве какой-то второстепенной роли. Возможно, Такер назло сделает из меня дерево или камень. Как статуя, которая должна стоять неподвижно в сторонке, в течение двух часов.

Я бы согласилась. Я осознала, что сделала, и пыталась исправить это, но если Такер не хочет моих извинений, то я пойду дальше. Он был единственным, кто не мог дать мне ответы, в которых я нуждалась.

Когда толпа расступилась, я прошла вперед и начала с самого низа страницы. Мое сердце болезненно сжалось, когда я не нашла своего имени среди второстепенных ролей. Я пошла прочь, даже не потрудившись проверить все до конца, когда Райли Стивенс, девочка, которая ходила со мной на математику, остановила меня и, улыбаясь, сжала мое плечо.

— Поздравляю!

— О чем ты? — Я вовсе не собиралась хмуриться, просто в последнее время это было моим обычным выражением лица.

Она наморщила лоб и указала на доску.

— Ты получила главную роль. Ну, одну из. Ты — «женщина».

— Ерунда. — Я рассмеялась. Должно быть, это шутка, и она просто пытается обвести меня вокруг пальца. Мы даже не были друзьями, так что я не понимала, какая ей выгода лгать мне.

Она потянула меня за руку и повела обратно к доске. Оказавшись на месте, она прижала палец к стеклу, в месте, где были перечислены исполнители главных ролей.

— Не ерунда. Ты прошла прослушивание.

Когда она ушла, я уперлась обеими руками в стенки шкафа и просто таращилась в одну точку. У мюзикла наконец-то появилось название. Оно вонзилось в мой мозг, как пуля: «Пластиковые сердца». Затылок слегка покалывало, как будто кто-то наблюдал за мной. Я медленно повернулась, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь за моей спиной.

Прислонившись к противоположной стене и скрестив руки на груди, стоял Такер с совершенно отсутствующим выражением лица. Его наушники висели на шее, он смотрел прямо на меня. Я быстро отвернулась, желая убежать. Но я сделала один шаг вперед и тут же остановилась.

Мне нужно было знать.

Расстояние между нами казалось пропастью, но я все же подошла и встала перед ним. Я приняла вызов, написанный на его лице, сложив руки под грудью, чтобы не упасть.

— Ты дал мне главную роль.

— Это было единогласное решение. Не только мое. — Он, наконец, посмотрел на меня, и его губы сжались, когда наши глаза встретились. — Я не мог сказать «нет», когда все были так взволнованы твоим прослушиванием. Мистер Хэнкс сказал, что он был впечатлен твоей способностью перевоплотиться в совершенно другого человека за нескольких секунд.

Меня обдало жаром, и я отвела взгляд, но он продолжил:

— Мистер Бейтс сказал, у тебя сильный голос. Отличный контроль дыхания.

Тошнотворное чувство, с которым я боролась, наконец-то вернулось в полную силу.

— И мне пришлось согласиться. — Он пошевелился, как будто собирался протянуть руку и коснуться меня, но потом передумал. — Кроме того, если быть до конца честным, — он наклонился вперед и понизил голос, — я бы не упустил шанса посмотреть, как ты будешь корчиться в течение следующих нескольких месяцев, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Наверное, мне следует поблагодарить тебя за две прошедшие недели. Они помогли изменить сценарий и несколько песен, в которых мы были не очень уверены. Но я бы сказал, что получился почти гребаный шедевр, благодаря тебе.

— Пошел ты, Такер, — прошептала я, не глядя ему в глаза.

Он наклонил свое лицо вперед, его запах вторгся в мое пространство, вызывая головокружение. Совсем рядом с моим ухом он прошептал:

— Ты забыла, Мэл? Ты уже меня туда посылала, — он отклонился с ненатуральной улыбкой. — Не волнуйся. Я никому не скажу. Это будет наш маленький секрет.

Он оставил меня стоять в коридоре, глядя на его удаляющуюся фигуру и желая, чтобы мы жили в штате, подверженном землетрясениям.

Потому что мне нужна была дыра, чтобы в нее провалиться.

***

Никто не заметил моего прослушивания раньше, но как только меня выбрали на главную роль, люди начали подходить ко мне между уроками, чтобы сказать, как здорово я выступила. Я просто улыбалась, кивала и благодарила их, борясь с румянцем, который не могла контролировать. Слишком много внимания. Слишком быстро.

Я рассказала Сэм о том, как получила главную роль, и в ее глазах появился прежний блеск.

— Я определенно буду присутствовать при этом. Заранее принесу тебе гвоздики. И я даже не стану искушать судьбу, произнося название пьесы.

— Эта пьеса о Волдеморте? — поддразнила я.

Она закатила глаза.

— Молодежь…

Я готовилась к выпускным экзаменам в библиотеке. Но избегала секции ресурсов, как если бы это была Преисподняя. Я сосредоточилась на том, чтобы сделать все возможное, потому что у меня была цель: уйти. Я отказалась от всего, что меня беспокоило, как от угольков, поднимающихся из костра в ночное небо. Я как будто чувствовала, как все заботы покидают мое тело, по мере того, как отпускала их.

Мне было все равно, вернется мама или нет.

Я больше не думала о Лэсситер, потому что она того не стоила.

Я не задумывалась о том, вернусь ли когда-нибудь обратно, потому что была уверена, что точно получу грант. Я возьму первое, что мне предложат.

Я воздвигла стены вокруг своего сердца и той боли, что в нем была из-за Такера. В конце концов, мое сердце чувствовало только ушибы.

Пробуждение в рождественское утро ничего не значило. Сэм спала допоздна. Под елкой не было никаких подарков. Никаких традиционных рождественских блинов. Никакой музыки, играющей на заднем плане.