– Простите? – не поняла Василиса.
Верховный Совет Чародеев – организация, в состав которой входили лучшие чародеи Вольского Царства. Они улаживали вопросы, касающиеся магической сферы жизни: от стихийных бедствий и магических войн до контроля популяции болотных хмырей и развития магических наук. Фактически они правили страной наравне с царём, хоть формально и были у него в подчинении. Гвардия же формально подчинялась Совету, но всё ещё оставалась достаточно независимой, чтобы не вовлекаться в политику и заниматься своим делом: защищать людей от нечисти и тёмных чар.
Наставник не питал к Совету нежных чувств, вечно бормоча что-то про «сборище старых маразматиков». Бывало, в праздники, перебравши медовухи, Беремир вспоминал о Совете и делился мыслями со своей ученицей. Правда, Василиса едва ли понимала и половины из того, что говорил учитель. «Не представляю, что будет с Гвардией, когда нас не станет, – говорил чародей, присасываясь к медовухе. – Эти маразматики из Совета тут же приберут её к рукам. Им только дай волю – превратят Воронов да Соколов в свою обслугу».
«Будем верить, что Аргорад не сдаст позиций, – продолжал Беремир. – Пусть он тощий и слегка придурковат, да и руки вечно грязные, но зато какая умища!».
Василиса взглянула на измазанные чернилами руки Аргорада и улыбнулась, поняв, о каком «тощем» и «лопоухом» любил вспомнить наставник.
– Здесь нет ничего смешного, – подметил Аргорад, неправильно истолковав её улыбку.
– Простите, – Василиса с трудом заставила себя перестать улыбаться. Характеристика командующего Гвардии никак не выходила из головы. – Вы не могли бы мне всё объяснить?
– Да уж теперь придётся, – вздохнул Аргорад, а чародейка про себя подметила, что вздыхает он до неприличия часто и тяжело, будто с верблюдом на плечах идёт.
Аргорад кивнул на перстень на столе.
– Этот перстень – пропуск в Гвардию. Отдав его тебе, Беремир написал свои лучшие рекомендации и обеспечил место в рядах Воронов. Ну, и на всякий случай продублировал это в письме мне.
Василиса не могла поверить своим ушам. Вот так просто?
– Разумеется, мы исполним его последнюю волю, – продолжил Аргорад. – Место среди Воронов найдётся. Выделим тебе отдельную комнату в гарнизоне и жалование. А там – как себя проявишь. Согласна?
Василиса не раздумывала. Денег у неё не было, жить было негде, домой она возвращаться не собиралась, а тёплое место в гвардии, сдобренное рекомендацией от Беремира и приправленное опасными приключениями, которых Василиса так искала, бродя ночами по Тригорским лесам да болотам… И возможность отомстить за смерть учителя. Это было как раз то, что нужно.
Василиса надела перстень и пристально посмотрела в зелёные глаза Аргорада.
– Согласна.
Аргорад хлопнул в ладоши.
– Отлично! Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе выделили комнату и всё, что нужно. Отдохни, а вечером познакомишься с командующим.
– Да, ещё кое-что. Кажется, Беремир подозревал, что его собираются убить. Вы что-то об этом знаете?
– К сожалению, для меня это такая же тайна, – покачал головой Аргорад. – Но я сегодня же поручу Соколам начать расследование. Подожди здесь, я приглашу кого-нибудь тебя проводить.
Василиса почувствовала, что валится с ног от усталости, когда Аргорад вышел из кабинета, поставив точку в их тяжёлом разговоре. Она ждала, что слёзы придут во время беседы или сразу после, но кроме боли в мышцах и головокружения, Василиса ничего не чувствовала.
Василиса присела на захламлённую софу и тихонько застонала, пряча глаза от яркого солнца, лучи которого проникали через огромное окно.
Она положила руки на колени и опустила на них голову, перегнувшись пополам. Василиса уже почти задремала, когда услышала высокий голосок, раздражающий барабанные перепонки.
– Привет, ты Василиса? Пойдём, я провожу тебя.
Василиса с трудом разлепила глаза и увидела перед собой невысокую худенькую девушку лет пятнадцати, облачённую в серый кафтан. Пшеничные волосы были заплетены в косу и переброшены на плечо, голубые глаза светились задором и любопытством.
Вежливо поздоровавшись, Василиса поплелась вслед за девушкой, которая без умолку что-то рассказывала. Чародейка её почти не слушала, слова превращались в неопределённое жужжание, от которого хотелось поскорее избавиться. К счастью, вопросов провожатая не задавала, похоже, она была второй Майей, которой нужен слушатель, а не собеседник.
Провожатая вывела Василису обратно в холл и свернула в коридор.
– В центральном корпусе учатся кадеты, – тараторила она. – Гвардейцы живут в башнях. Восточное крыло – корпус Воронов. Западное – Соколов.
– А Журавли? – спросила Василиса.
– Журавли отдельно. Их корпус у реки.
Левое крыло гарнизона встретило Василису чёрными знамёнами с вышитым на них вороном. Они висели под сводами и выделялись на фоне белых стен и больших светлых окон. Здесь же Василиса увидела и гвардейцев в форме – чёрных кафтанах, расшитых серебром. Одни куда-то спешили, другие стояли у окон и непринуждённо разговаривали. И все бросали на Василису удивлённые и заинтересованные взгляды.
Провожатая увлекла Василису на лестницу. Они поднялись на четвёртый этаж и снова попали в коридор. Здесь уже не было знамён, а на полу лежали ковры.
– А вот и твоя комната! – провожатая открыла перед Василисой первую дверь.
Чародейка заглянула внутрь. Просторно. Двуспальная кровать с периной, шкаф, письменный стол у большого окна, зеркало в уродливой позолоченной раме и ещё одна дверь. Как оказалось, дверь вела в ванную комнату – недавнее нововведение, которое в городах заменило бани.
К удивлению Василисы, ванная уже была наполнена, рядом лежали мыло и мочалка. Провожатая попрощалась и умчалась прочь, оставив чародейку в одиночестве.
Василиса с трудом заставила себя залезть в тёплую воду с запахом лаванды, прежде чем пойти спать. Мышцы слегка расслабились, головная боль утихла, даже усталость отступила. Чародейка тихонько порадовалась, что её отвели не в баню, где пришлось бы ещё воевать с противным банником – мелким существом, норовящим напакостить любому, кто пришёл помыться и любящим беззастенчиво поглазеть на юных дев.
Вода окутывала теплом и уютом, и, наверно, впервые за последние пять дней Василиса почувствовала себя в безопасности. Подтянув ноги и обхватив колени руками, она сидела на дне ванной и рассеянно разглядывала тёмный камень в кольце на руке. Василиса почувствовала, как заложило нос и защипало глаза. Несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и поняла, что сопротивляться невозможно, – слишком многое на неё навалилось.
Не в состоянии больше ровно дышать, Василиса обхватила голову и расплакалась. Слёзы текли по лицу и капали в воду, делая её немного солонее. Чародейка не сдерживалась, дрожала всем телом, рыдала, отпуская всё горе, страх и боль, которые носила в себе эту неделю.
Было трудно дышать, а ещё тяжелее плакать тихо, чтобы никто не услышал. Она знала, что потом станет легче, – потом, когда выплачется не первый и не второй поток слёз.
Тяжело терять близких, но ещё тяжелее оставаться при этом прежней. Нет, не тяжелее – это невозможно, и она знала это. Беремир не хотел, чтобы ученица плакала о нём, он спас её, чтобы Василиса продолжала радоваться жизни. Завещал ей место в Гвардии, как она и мечтала.
Но сможет ли она? Василиса не была в этом уверена. Но одно она знала точно: служба в Гвардии даёт ей замечательный шанс найти и наказать убийцу. А дальше… Может, и правда станет легче? Василиса съехала по спинке ванной, позволив воде полностью укрыть себя.
После многих и многих слёз чародейка наконец почувствовала, что снова может дышать. Жуткое, пугающее чувство пустоты, которое грозило поглотить Василису, отступило.
Приходя в себя, Василиса поняла, что вода почти остыла и тело покрылось мурашками от холода. Обернувшись в полотенце, она добралась до кровати. Рухнула в постель, скинула полотенце и забралась под одеяло полностью обнажённой. Как же здорово было ощущать кожей приятный хлопок простыней. Запустив руки под подушку, Василиса моментально забылась во сне.
