– Жертвовать, дарить.
– Именно! Тогда я попросил знакомого показать мне хоть один видеоролик с участием моих близких, потому как сам ни разу не спрашивал и не пытался найти, чтобы не сглазить их. Я, как сейчас, помню бушующий ураган ненависти к жене (хорошо, что уже к бывшей). Как ей пришло в голову сниматься в этих мерзких сценах и выкладывать их в интернет на всеобщее обозрение?
Алекс остановился на последней площадке и оперся руками на изогнутый поручень. Там лестница поворачивала налево, и до ее конца оставалась всего пара десятков ступеней. Он тяжело дышал, из груди доносился хрип. Арчи не понимал, чем было вызвано это состояние: от его избыточного веса и физической нагрузки, от вредных привычек, которые, вероятнее всего, не обошли его стороной и отдаются громким эхом в его организме, или от горьких воспоминаний его прежней жизни, которую он переживал и каждую страничку которой переворачивал в своей голове.
Ноги Алекса подкосились, и он повалился на пол площадки, все еще придерживаясь за поручень. Это оказалось для него сложной задачей. Его пальцы рук разжались, и он со звоном рухнул, что вся лестница загремела и задребезжала, сотрясая воздух на далекие расстояния.
Арчи успел подхватить его тяжелое, обмякшее тело, и Олегсандр чудом не ударился головой об угол. В этом явно не было необходимости. Ни Олегсандру, ни Арчи это сейчас совершенно не было нужно.
Арчи положил голову Олегсандра на ступень, подложил под нее мягкой травы, до которой смог дотянуться и сорвать. Он и сам чуть не упал, пока тянулся за травой. Что делать дальше, он не знал.
Думал сделать искусственное дыхание, но по поднимающейся и опускающейся груди понял, что в этом не было необходимости. Тогда он стал звать на помощь, да только крик его отражался от склона и улетал в сторону реки, в сторону дома Олегсандра.
Луна подбежала откуда-то снизу, увидела своего хозяина лежащим на площадке, не сбавляя скорости, прыгнула к его лицу и облизнула его. Сначала провела языком по его правой щеке, потом по лбу и зализала его прямую челку к верху. Она оббежала его вокруг и лизнула руку. У Алекса едва пошевелился палец.
Арчи стоял, как вкопанный, не в силах что-либо предпринять, и лишь тоскливый и жалобный взгляд Луны вернул его в чувства. Он вспомнил про телефон, лежащий мертвым грузом в его кармане, и достал его, надеясь дозвониться до все той же службы спасения. Нажимая на кнопку включения, он думал, работает ли в России (или где он там находился) номер 911, и сможет ли он вообще что-нибудь объяснить. Телефон, как всегда, его предал – дисплей так и не загорелся. «Хренов аккумулятор сел», – подумал Арчи и до того разозлился, что с яростью выбросил его куда подальше. Телефон со вистом пролетел до сухой ветки, ударился об нее и, развалившись на несколько частей, приземлился деталями где-то в траве внизу.
На мгновение Арчи пожалел о содеянном, но былого уже не вернуть. Он развернулся к Олегсандру, сел возле него на корточки и потерялся в раздумьях, как ему помочь и что делать.
– Олег, Олег, Олег. Очнись, Олег, – тараторил без передышки он и тряс его за плечи. – Алекс, ты меня слышишь? Алекс! А-лекс! А-а-а-ле-е-е-кс! Олегсандр, ради семьи…ради Луны! Олег!
Алекс, вроде, едва заметно дернул закрытыми глазами, но Арчи этого не заметил и продолжал его трясти. Зато Луна прекрасно это видела и принялась усерднее лизать любимого хозяина.
Глаза Алекса приоткрылись, а на лице появились первые признаки улыбки. Он набрал полную грудь воздуха и что есть мочи выдохнул, крепко-накрепко обнял Луну и подставил ей свое лицо. Луна восторженно гавкнула.
– Что, миленькая, испугалась? А ты не смей называть меня Олегсандром, я же говорил, что мне это не нравится. – Алекс сурово посмотрел на Арчи, отчего тому вдруг стало не по себе, а потом громко рассмеялся. – Что стоишь, как пень? Осталось немного, но твой путь еще не закончен, а я, как видишь, жив здоров. Такое со мной порой случается. Не знаю, почему. Мне плевать.
– Извини, что вынудил тебя рассказывать от своей жизни. Я не хотел, чтоб все так произошло, не хотел, чтоб ты переживал. – Арчи вдруг невыносимо захотелось выпить стакан хорошего виски и уйти от этих странных, окружающих его событий хоть на толику.
6
Они стояли, облокотившись на поручни, глядя то друг другу в глаза, то в зеленую даль бескрайних лесов и полей, не обронив при этом ни единого слова. Они просто прокручивали в головах только что случившееся.
Тихий шелест листвы, шуршание травы и пение птиц создавали умиротворенное состояние. Весь этот зеленый мир жил своей беззаботной жизнью. Арчи присмотрелся и увидел далеко внизу дерево с недорубленным стволом, а рядом точно такое же, но уже поваленное в небольшое озерцо, более напоминающее большую лужу. Арчи подумал, что это было дело рук местных ребятишек, жгущих костры где-нибудь у реки, а деревья не смогли донести до места отдыха. Но потом, приглядевшись, он увидел еще одно такое дерево, и еще, и еще, а возле следующего – бобра, грызущего ствол. А рядом еще одного бобра с веткой в зубах, тащащего ее к своей плотине, плавно передвигающегося по затопленному лугу.
Удивлению Арчи не было предела. Он был в восторге. Он начал понимать Алекса, его стремление уйти из города и придаться природе.
– Раньше бобры тут не водились. Они поселились здесь год или два назад, когда река весной вышла из берегов и затопила луга. Здесь еще обычно плавают утки, но сейчас их почему-то нет, – прокомментировал Олегсандр, заметив заинтересованность Арчи. – А теперь пошли.
Арчи молча начал подниматься дальше, все так же пристально смотря под ноги. Он и не заметил, как они добрались до конца лестницы и вершины склона.
Впервые за два дня он вышел на жилую улицу, уходящую в обе стороны вдоль обрыва. На противоположной стороне дороги располагались деревянные дома, отличавшиеся от дома Алекса только состоянием. Все они были выкрашены в белый цвет, а их были окна украшены резными голубыми наличниками.
Он будто попал в деревню, а не на окраину города, поскольку даже в Слобтауне окраина выглядела совсем иначе: асфальтированные дороги, километры свисающих со столбов проводов, вечно сигналящие автомобили и орущие из их окон водители, не пойми куда спешащие.
Улочка притягивала его. Он сел на лавку возле дома, который находился сразу у выхода с лестницы, и навалился спиной на забор. Олегсандр присел рядом с ним, а Луна запрыгнула ему на колени.
– Думается мне, что я начинаю тебе завидовать, – поделился Арчи.
– Чему тут завидовать?
– Тому миру и окружению, в котором ты живешь.
– Послушай, Арчи, ты много не знаешь и о многом даже не догадываешься о моей жизни. Поверь мне, мальчик, окажись ты на моем месте, я бы тебе не позавидовал.
– От части я соглашусь с тобой. Я видел условия, в которых ты проживаешь: без электричества, без телевидения, без интернета, дом твой вот-вот рухнет. Но, как мне кажется, ты кайфуешь, находясь здесь, а единственная твоя проблема – прокормить себя и Луну. Поправь меня, если я ошибаюсь.
Олегсандр обдумывал слова Арчи, поглаживая Луну от головы до хвоста плавными и мягкими движениями, а та снова и снова подставляла свою мордашку к его руке, не давая ему остановиться.
Подул теплый летний ветерок, сгоняющий пот со лбов отдыхающих на лавке мужчин, и исчез так же быстро и незаметно, как появился. Арчи мечтал, чтобы он задул снова – слишком уж сильно расслабляли его тело и освежали разум прикосновения проносящихся воздушных потоков. Он провел ладонью по сырому лбу, зачесал волосы в бок и замахал кистью как веером, обдувая лицо.
– Эти места и весь этот поганый город не такой, каким он представляется с первого взгляда. Возьмем в пример эту с виду тихую, прекрасную улочку. С уютных домиков и огороженными заборами участков глаз не оторвать. А растения, что садят тут люди: цветы, ягоды, фруктовые деревья, овощи. Ух!
– Ага. – Арчи открыл рот.
– Ага, – передразнил его Алекс. – Садоводство хоть как-то отвлекает их от дел, которыми они занимаются, да и лишний провиант со своего огорода никогда не помешает. Но (выражаясь твоими словами) фиха в том, что если пройти чуть дальше по улице и свернуть за тот дом, – Алекс указал на последний домик, скрывающийся за поворотом и нависающими на него веток тополя, – то перед твоими глазами предстанет совсем другая картина, похожую на ту, что ты видел у Кричащих кустов. От того, что мусорный контейнер находится выше – на улице, идущей вокруг большого холма, до которого подниматься отсюда в лучшем случае пятнадцать минут, все жители организовали там свалку мусора и валят свои отходы прямо вниз по склону, не заморачиваясь, что с ним станет потом. А с ним ничего не станет, это я тебе скажу точно. Он как лежал там, так и лежит. Изменяется только размер кучи, которая вот-вот дотянется до реки, а та в свою очередь начнет подхватывать весь этот хлам и уносить течением своих вод до Кирова и дальше.
