— Так-так-тааак, кто это здесь у нас? — елейным тоном протянула женщина. — Как-никак это маленький шпион за нами увязался! Вы были правы, мистер Скрип, за нами действительно следили, спасибо, что предупредили.

— Да, только вот я не думал, что она подберётся так близко и так бесшумно.

В отличие от своей спутницы, старик не выглядел столь грозно, его взгляд был любопытным и мягким, как и голос. Когда Мегера сдёрнула с головы Амелии капюшон, и она, и мистер Скрип, издали удивлённый возглас.

— Боже милостивый, это же наша маленькая утопленница, — произнёс пират, перекрестившись отчего-то, — вот так неожиданная встреча!

— И не говорите, мистер Скрип! Слегка… обескураживающе! Что же мы делаем здесь, в столь неприглядном месте, леди Стерлинг?

Амелия отдышалась, когда Мегера отпустила её руку, затем напустила на себя храбрый и деловой вид.

— Так капитан Диомар вам рассказал? Что ж, это хорошо, отныне будем знакомы…

Тогда женщина громко расхохоталась, а с нею захихикал и старик.

— Ну-те, на-те! С каких это пор благородная дама ищет знакомства с головорезами в подворотнях вшивого городка? — Пиратка демонстративно утёрла с глаза слезу. — Скажи мне, пташка, чего ты за нами увязалась? Мало тебе было тогда, на нашем судне?

— Я просто узнала вас и последовала за вами по улице, вот и всё…

— Это понятно, но с какой целью? Молчишь? Сама не знаешь? Взгляните-ка на неё, мистер Скрип! Вся такая чистенькая и благоухает, как розовый лепесточек!

— Во имя Святой Троицы, она же могла слышать, о чём мы тут говорили! — всполошился вдруг старик.

Их весёлость тут же сошла на нет. Мегера взглянула на девушку, как приготовившаяся атаковать мышку кошка, затем медленно потянулась к ножнам на поясном ремне. Достав кортик, она приблизила лезвие к лицу Амелии, но та постаралась не выдать охватившего её страха. Она ещё не видела Мегеру такой пугающей и раздражённой.

— Не делайте этого! Я знаю, вы не хотите меня убивать…

— Да неужели? Отчего же такая уверенность, пташка? Говори, что ты тут делала! Живо!

Лезвие кинжала приблизилось к её щеке, и Амелия, сглотнув слюну, медленно проговорила:

— Да, я шла за вами, ноги несли меня, и я не имею понятия, зачем, но так уж вышло. И я слышала всё, что вы здесь обсуждали. Да, да! Всё слышала! И про ваш галеон, который находится у островов Фланнан, и про колонию, которую собирает Диомар! Что ж, давайте, убейте меня! Сделайте то, что не смог сделать ваш капитан. Или не захотел… Хотя, возможно, моя смерть вовсе не обязательна.

— И как это?

— Я никому не расскажу ни о том, что видела вас, ни о вашем плане, если исполните мою просьбу.

— Но можем ли мы верить вам, мадам? — спросил старик и прищурился.

— А есть ли выбор? Видимо, вы оба надеялись, что я не выживу тогда и не доберусь домой. Но, как видите, я жива и здорова. И я ни слова не сказала о том, что со мной случилось. Никому. Даже своему мужу.

Старый пират и Мегера обменялись подозрительными взглядами. В конце концов женщина убрала кортик в ножны. Она по-мальчишечьи утёрла нос рукавом рубахи, хитро ухмыльнулась и поинтересовалась:

— Условия ясны, дорогуша, но что же такая благородная мадам может получить от нас, презренных грешников?

— Я прошу о встрече в непринуждённой обстановке, вот и всё. Только вы и я.

— Зачем?

— Хочу поговорить. Хочу знать о вас больше. И о вашем капитане тоже.

Несмотря на то, что Мегера снова засмеялась, едва ли не держась за живот, мистер Скрип сохранил суровый взгляд и строгий тон голоса:

— Это весьма и весьма опасное занятие. Зачем вам знаться с пиратами? Мы разбойники, а не дворяне, миледи!

— А я — дочь предводителя якобитского восстания против ганноверской династии Его Величества короля Георга! — процедила Амелия, яростно посмотрев на пиратов. — С его подачки мою семью уничтожил Камберлендский мясник! Я могу быть женой королевского подхалима, однако я не перестаю быть дочерью своего отца.

— Хочешь сказать, что ты достойна нашей компании, «дочь отца»? — Мегера смерила её пристальным взглядом. — Но мой товарищ прав, пташка. Это рисковое дельце, и тебе не нужно с нами разговаривать.

— Нет, нужно! Когда-то очень давно я поклялась быть достойной памяти отца и добиваться желаемого, чего бы мне это ни стоило. А теперь я желаю увидеть вас снова. Вы спасли меня тогда, ваш капитан не взял меня заложницей и отпустил, и вот, я сама пришла к вам. Так отчего же вы не можете уделить мне немного времени?

Старого пирата её слова вряд ли могли впечатлить. Он упрямо возражал, но Мегера, немного поразмыслив, вдруг сообщила:

— Хорошо, пусть так! Ты болтаешь смело, и мне это нравится. К тому же, случись что, это будет на твоей совести. Я согласна поговорить, раз ты так желаешь. Приходи одна завтра, после вечерни, к таверне «Бычья голова», что возле городского парка находится, на улочке Ламонт-Ла.

Сказав это, она упрямо двинулась прочь, а за ней поспешил мистер Скрип, поругиваясь и пытаясь возразить, на что пиратка твёрдо заставила его заткнуться.

— Но я не могу покинуть замок вечером, к тому же без сопровождения! — воскликнула Амелия обеспокоенно.

— Это твои проблемы, пташка. Если хочешь поговорить, ты будешь там вовремя. А теперь прощай!

Когда они скрылись за поворотом улицы, Амелия поспешила возвратиться на рыночную площадь, чтобы не вызвать у Магдалены и братьев Лионелл больших подозрений. И она до сих пор не могла поверить в то, что случилось! Она выследила приближённых самого Диомара, да и Мегера согласилась встретиться с нею! Во что именно она ввязывалась и с какой целью, она пока и сама не понимала. Но столкновение с Диомаром и его шайкой не могло пройти бесследно, и то, что произойдёт потом, может навсегда изменить её жизнь.

Чуть позже, сидя в повозке рядом с болтающей Магдаленой, которая укоряла её за неподобающую беспечность, Амелия мысленно произносила блаженную молитву и едва заметно улыбалась. Она ещё никогда не ощущала себя настолько живой.

========== Глава 15. Осиное гнездо ==========

Она до сих пор с трудом могла объяснить, откуда появилась эта странная тяга к людям, которых иные старались избегать. Возможно, дело было в капитане Диомаре, ведь именно его фантом мелькал в её снах, его образ преследовал и долгое время не отпускал. В конце концов это он пощадил её, ничего не попросив взамен. Или же она действительно сошла с ума, раз ощутила себя достойной компании пиратов. Они не казались ей опасными, несмотря на угрозы Мегеры, Амелия ощущала скорее волнение, чем страх. Хотя всё это могло быть лишь остаточным впечатлением, но в тот день она решилась на встречу.

Продумать побег из замка в сумерках оказалось куда проще, чем отыскать подходящий подобной авантюре костюм. Амелия не решилась надевать платье для верховой езды, в котором обычно совершала прогулки или охотилась, так что пришлось импровизировать. К счастью болтливая прачка даже не заметила, как после стирки исчезли штаны и старенький полосатый редингот Клейтона, который он не носил уже полгода из-за обилия дыр.

Сообщив Магдалене о намерении провести вечер за книгой и наказав не беспокоить её до утра, Амелия довольно рано ушла к себе, заперев притом дверь спальни. Она понимала, что уже сильно опаздывала, поэтому с тревогой наблюдала из окна за розовым закатом. Наконец она решилась, сил и терпения выжидать дольше попросту не было: переоделась в свободную белую рубашку и вещи Клейтона, дополнив свой костюм высокими сапогами с цветными отворотами, вышла в коридор и, бесшумно преодолев лестницу, юркнула в полутьму кухни. Сердце девушки бешено колотилось, похолодели руки, но предвкушение удачной вылазки оказалось сильнее страха, и она выбралась во внутренний двор замка через неприметную дверцу в дальнем углу кухни. Со своей стороны она хорошо видела братьев Лионелл, как и всегда дежуривших на стене на приличном расстоянии друг от друга. Несколько факелов освещали двор, но не вход в конюшни. Амелия знала, что без лошади не было смысла даже думать об этой опасной поездке в гавань. Поэтому пришлось очень осторожно пробираться к стойлам, благо её серая кобылка была спокойна и стояла смирно, пока Амелия не без труда пыталась её оседлать. Несмотря на то, что седло было достаточно тяжёлым, через несколько минут дело было сделано. Амелия вывела лошадь через узкую тёмную арку в стене замка, пока Генри Лионелл зевал, отвернувшись в другую сторону.