"Не выдерживает… Улыбается, есть попадание".

Путаясь в тесёмках, открываю папку: в ней всего один листок. Наполовину исписан бисерным почерком Сони. Радиограмма из министерства иностранных дел Третьего Рэйха послу Шуленбургу: "… для информации, лорд Галифакс вчера в беседе с Германом Герингом и Гитлером в Каринхалле заявил от имени правительства, что "Великобритания не будет против приобретения Германией Австрии". Организуйте зондаж на предмет возможных ответных действий со стороны Советов".

"Это бомба! Центр дешифровки…. кстати, пора ему дать название чтоб никто не догадался, впервые получил стратегическую информацию".

Крепко жму руку Ивану, провожаю его до двери, возвращаюсь к столу, а рука уже тянется к "вертушке".

"Позвонить Поскрёбышеву? Нет, не думаю, что это так уж срочно. До "аншлюса" ещё полно времени. Хотя это "аншлюса" в моей истории, как там оно будет сейчас – не знаю. По инструкции начальник Центра обязан направлять расшифровки двум адресатам: начальнику Разведупра и наркому внутренних дел. Но если в сообщении содержится срочная информация особой важности, то дублировать её в секретариат ЦК и Предсовнаркому. Блин, мне что самому решать что важно, а что нет. Ну кто пишет такие инструкции"?

Достаю из тумбы стола портативный "Ундервуд", листы бумаги, копирку, заправляю пишмаш и за пять минут, как заправская машинистка, отстукиваю текст. Нумерую экземпляры с первого по четвёртый, заклеиваю конверты, опять нумерую, заполняю формуляр, звоню в фельдъегерскую службу.

"Фу-ух, не так уж и тяжело… На всякий случай позвоню в секретариат Сталина, предупрежу"…

В кабинет без стука, но и без скандала, проникает Оля (нашли всё же общий язык с моей "Грымзой"): принесла список прошедших проверку. В газете "Комсомольская правда" закончился конкурс, продолжавшийся три месяца, ежедневно на четвёртой странице мы печатали кроссворды, загадки, шарады, логические и шахматные задачи: необходимо было до конца дня отправить в адрес редакции ответ на задание. Победитель конкурса, ответиший на наибольшее количество вопросов, получает главный приз: ламповый радиоприёмник 5НР-3. Постепенно определилась группа лидеров в количестве ста двадцати человек, которых негласно проверил особый отдел. Их пригласили в здание Комбината газеты "Правда" (там же находилась редакция "Комсомольской Правды") и устроили ещё одно испытание (на уровень АйКью), по результатам которого отобрали пятьдесят победителей (им вручили радиоприёмники, остальных наградили экскурсией на Всесоюзную Сельскохозяйственную выставку). И вот передо мной окончательный список.

"В основном молодёжь, самому старшему – двадцать пять лет: студент – математик… это понятно…. шахматист-перворазрядник… тоже, журналист… бывает, ткачиха…. запишем в загадки, жокей… – не может быть"!

– Хорошо, проводи собеседование, – поднимаю глаза на подругу. – твой фильтр последний, сама понимаешь куда мы их допускаем. При малейшем сомнении – гони в шею, пока не поздно. Хотя, я тоже взгляну на соискателей…

В комнате раздаётся звонок "вертушки".

– Здесь – Берия. Завтра к часу дня быть готовым к приёму Хозяина. Мальцева у тебя? Срочно её ко мне.

"Бросил трубку… Замотался он в последнее время: времени на "здравствуй-какдела – досвидания" нет".

– Слышала? – Оля в ответ кивает головой. – Кандидаты всё равно на тебе, Медведю я не очень доверяю. Ну давай, дуй в управление, а у меня и тут дел по горло.

Москва, ул. Большая Татарская, 35.

ОКБ спецотдела ГУГБ.

13 октября 1937 года, 12:30.

– Здравствуйте, товарищи! – Появление Сталина, Кирова, Молотова и Ворошилова в машинном зале отдела дешифровки произвело на моих ребят эффект разорвавшейся бомбы.

"Чего это они? Открытым текстом вчера сказал, что в СКБ ожидается визит руководителей правительства".

– Здравствуйте… – Нестройно откликнулась дежурная смена.

В этот момент затарахтел терминал, выплёвывая очередной вариант расшифровки. Посетители окружили пишмаш.

– Это что за китайская грамота? – Морщит лоб Сергей Миронович, склонившись над распечаткой.

– Пример неверной расшифровки. – Прихожу на помощь впавшим в ступор ребятам. – Эта машина (посетители почтительно оглядываются на чёрные монтажные шкафы), по заданным оператором командам и предполагаемому ключу, которым зашифрована радиограмма, пытается её расшифровать. Но к сожалению, один ключ может открыть много замков, которыми заперты множество дверей. Нам же нужна только одна, за которой хранится спрятанный текст. Машина не имеет возможности понять имеет ли расшифрованный текст смысл, поэтому время от времени она распечатывает тексты, найденные за вскрытыми дверями, а оператор должен проверить имеют ли они смысл.

– А сколько времени ушло на разгадку вчерашней радиограммы? – Сталин обращается к стоящей перед ним Соней.

– Две смены, двенадцать часов…

– Понятно, – бросает на меня быстпый взгляд. – что ж, не будем вас отвлекать от работы. Поздравляем весь ваш коллектив с успехом. Правительство ценит вашу работу и очень надеется на вас.

Вслед за вождём руки моим ребятам начинает пожимать Киров, Молотов и Ворошилов.

– Есть ли у вас какие-то просьбы, пожелания?

– Нет, товарищ Сталин, нам ничего не надо, всё хорошо. – Заулыбались наконец-то практиканты.

– Московские прописки для всех, – быстро ориентируюсь я. – ребята из Томска, жильё где-нибудь неподалёку, чтобы пешком можно было на работу ходить и тридцать дополнительных инженерных ставок.

– Москва возьмёт это на себя. – Решительно заявляет Киров, заметив что Молотов неожиданно заинтересовался устройством терминала.

– Товарищ Чаганов, – Сталин берёт меня за рукав, когда вся делегация выходит в коридор. – не считаете ли вы что что скорость дешифровки мала. Таким темпом вы сможете разгадывать только две радиограммы в сутки.

– Я это понимаю и мы над этим работаем: идёт разработка новой машины, которая побежит в тысячу раз быстрее. Будем также увеличивать их количество. Товарищ Сталин, не хотите взглянуть на ход строительства Центра дешифровки?

"Куй железо"…

После осмотра территории СКБ, лабораторий, цехов опытного производства и короткой встречи с коллективом, совещание, посвящённое проблемам развития, продолжилось в Кремле, в который кавалькада чёрных лимузинов переместила нас за пять минут.

– А теперь вернёмся к вопросу о закупке радиозаводов в Америке. – Сталин чиркает спичкой и раскуривает трубку. – Вопрос решён положительно. – Плановая комиссия согласовала сумму в валюте: пять миллионов долларов…

"Ни центом больше".

– … Генеральный штаб в целом согласился с вашими цифрами по резкому увеличению производственных мощностей и поставок в войска радиостанций, шифровальной техники и радиоуловителей самолётов на третью пятилетку… – Вождь останавливается напротив меня и, сидящего рядом, наркома оборонной промышленности.

– …Пока не утверждена кандидатура наркома Радиопромышленности, товарищ Рухимович будет совмещать эту должность…

"Так вроде и наркомата ещё нет, только главк в наркомате оборонной промышленности".

– … вы что, товарищ Чаганов, газет не читаете? – Вождь видит моё удивлённое лицо, подходит к своему столу, возвращается с "Правдой" в руках и кладёт её передо мной.

"Когда? Всё утро мотался по огромной территории растущего на глазах СКБ. Что здесь у нас"?

– А он так на себя залюбовался, – ехидно замечает Молотов. – что на постановление внимания не обратил.

На первой странице органа ЦК ВКП(б), огромная на пол-листа фотография с подписью: "тт Сталин, Киров, Молотов и Чаганов опускают избирательные бюллетени в урну на участке N58 Ленинского избирательного округа города Москвы".