Теория Хайдеггера на протяжении десятилетий приобретала как сторонников, так и противников. Среди противников, например, русский философ Н. О. Лосский. Несмотря на то, что аксиология, как отмечают исследователи, никогда не была в числе приоритетных областей отечественной философии, отдельные мыслители задавались вопросами оценочно-ценностной проблематики. Н. О. Лосский в работе «Бытие и ценность», подвергая критике немецкие аксиологические теории, предлагает собственную ценностную модель аксиологического персонализма, в которой Бог есть высшая «самоценность» (бытие и ценность одновременно), источник всего остального ценностного мира. Бог не субъективен, но устремлен к «полноте бытия»[19]. Сходные идеи, но с позиций нетеистического аксиологического персонализма отстаивал другой отечественный философ – М. М. Бахтин. В многообразии индивидов, по его мнению, существует множество «неповторимо ценных личных миров», и между ними не может возникнуть никакого противоречия: ценности реализуются только в поступках, в которых можно видеть сущностный диалог «я» и «другого»[20].
В двадцатом веке учение об оценке развивалось с позиций прагматики: семантические теории сменились прагматическими концепциями, нацеленными на объяснение смысловой специфики оценки через цель речевого акта. Так, один из основоположников прагматического подхода к оценке Чарльз Стивенсон полагал, что оценка предназначена для воздействия на адресата, «заключённая в ней похвала не есть не адресованное выражение эмоции, она имеет своей целью вызвать у адресата определённое психологическое состояние, она отражает прагматический аспект знаковой ситуации»[21].
Дальнейшее развитие прагматического подхода к оценке позволило выявить специфику оценочных высказываний в зависимости от коммуникативных ситуаций. По П. Ноуэлл-Смиту, оценочные слова «выражают вкусы и предпочтения, решение и выбор, они составляют ядро критических текстов, с их помощью производится квалификация и апробация знаний, умения и способностей, они составляют неотъемлемую часть советов, выговоров, предупреждений, убеждений, разубеждений, похвал, поощрений, осуждений, повышений по должности и дисквалификации. Во всех этих видах речевой деятельности прослеживается сложное переплетение оценочных значений»[22].
Наконец, исследователи середины XX в. снова обратились к различию между дескриптивными и оценочными высказываниями, замеченному еще Аристотелем: оценочные значения, в отличие от описательных, не могут квалифицироваться как истинные или ложные в силу своей субъективности, собственного отношения человека к оцениваемому миру. Однако объективные свойства предмета также являются компонентами оценочного суждения: «оценочный подход к объекту налагается на познание его реальных свойств, отношений и функций»[23]. Таким образом, исследование оценки неминуемо ведет к изучению ее коммуникативной природы.
Научное направление, изучающее ценности, функционирующие в медийном пространстве, называется аксиологией журналистики. Необходимость выделения в научной среде такого направления обусловлена тем, что «современные научные представления о средствах массовой коммуникации дают возможность рассматривать информационное послание как передачу некой ценности»[24].
Ценностный подход приобретает все больший вес в исследованиях ученых, в частности, социологов, которые регулярно измеряют параметры ценностного восприятия мира российским обществом. По мнению В. А. Сидорова, «отныне ценностное измерение журналистики, как и в целом медиасферы, становится важным показателем ее соответствия коммуникативным запросам общества»[25]. Аксиология журналистики, таким образом – это «научная дисциплина, изучающая журналистику как источник и ретранслятор ценностей общества во всем их предметно-смысловом многообразии, а также собственно журналистику как социальную ценность»[26]. Аксиология журналистики рассматривает принципы и способы освоения журналистами социокультурных ценностей, а также способы их репрезентации в медиадискурсе. Это связано с тем, что журналистика традиционно является источником и ретранслятором ценностей: с одной стороны, выступая как носитель, она аккумулирует актуальные ценности общества и транслирует эти ценности в данном обществе и за его пределами; с другой стороны, являясь частью культуры, которая создает ценности, идеи, смыслы, журналистика сама оказывается включенной в этот процесс созидания.
Средства массовой коммуникации в массовом порядке, но на индивидуальном уровне доносят до сознания человека ценности, интерпретируют их, обновляют их содержание. По мнению ученых, явления реальности, события, факты аудитория СМИ осмысливает через призму системы ценностей, следовательно, информационное сообщение, смыслы, закладываемые журналистом, могут быть верно интерпретированы только в случае, если их воспроизведение учитывает систему ценностей той группы, для которой они предназначены[27]. Это не значит, что журналист обязан угождать аудитории в том случае, если ее ценности антисоциальны, деструктивны. Журналист должен понимать, каковы ценностные установки его аудитории, согласен ли он с ними, и какими средствами их можно скорректировать при необходимости. Это связано с процессом актуализации ценностных смыслов. «Смысл представляет собой взаимосвязь актуализированных и неактуализированных возможностей, потенциализируя то, что не было в данный момент актуализировано»[28]. Каналы массовой коммуникации способствуют актуализации смыслов, отображению изменений реальности, соотнося их с запросами аудитории, поскольку «смыслы в природе вычитывает человек»[29]. Эта способность человека «вычитывать смыслы» определяется на протяжении всей истории межличностных, групповых и массовых коммуникаций. История журналистики доказывает, что журналистика способна поднимать вопросы, менять общественное мнение. Как указывалось выше, это связано, в первую очередь, с полемичностью публицистического дискурса, со стремлением журналиста сказать новое слово, отличное от ранее существовавшего мнения, что позволяет постоянно дополнять ценностные смыслы, подвергать их корректировке.
Помимо дискурсивной подчиненности изменениям, адаптивности, ценности обладают и другими свойствами. Как отмечает Г. П. Выжлецов, они «объединяют людей, ценностные отношения носят внутренний, ненасильственный характер. Ценностью нельзя завладеть силой. И самое главное: ценности логически и научно доказать невозможно»[30]. В условиях огромного, постоянно обновляющегося объема информации, поступающей к аудитории, возникает опасность подмены ценностей псевдоценностями, псевдоидеалами. По мнению В. А. Сидорова, «еще опасней не внести в сознание общества должное понимание актуальных ценностей, среди которых умение реагировать на реальные, а не выдуманные обстоятельства жизни»[31].
Отметим также, что культура – это один из информационных аспектов жизни общества. Культура презентует социально значимую информацию, регулирующую деятельность, общение и поведение людей. Эта информация одновременно осознается человеком и функционирует как социально подсознательное. Поэтому каждый функционирующий в дискурсе продуцент, журналист, должен восприниматься как творение культуры, становящееся личностью за счет усвоения социального опыта, порожденного культурой и адаптацией к нему собственного индивидуального опыта. Так журналист привносит в культуру новые факты, закрепляющие опыт и актуализирующие его на индивидуальном уровне, т. е. так, чтобы читатель смог этот опыт усвоить.
