События, которые развернулись в конце двадцатого столетия на бескрайних просторах Социалистической Империи Третий Рим (СИТР), (схожая с Советским Союзом), а затем и Русландии (напоминающая Россию)не имеют аналогов в истории человечества. Они уникальны по своей масштабности, жестокости, разрушительной силе и связаны с преступной деятельностью бесов и их вождей, президентов Краснобая и Самодура, в которых проснулся и разбушевался безжалостный монстр.

Вредоносный ветер с Запада одурманил ситровский народ и разложил его политическую элиту. Ярчайшим примером такого разложения является себялюбивый, но безвольный президент СИТР Краснобай. Заболтав страну и поставив её в зависимость от мировой закулисы, действуя во многом по её рекомендациям, он подготовил условия для развала собственной страны, но опасаясь, что его раздавят жернова истории, передал это преступное действо твердолобому Самодуру, президенту Русландии, ещё одному образчику загнившей элиты, и тот, как иуда, предавший Иисуса Христа, предал свой народ, подписав документ о роспуске великой державы. Осуществив этот преступный акт, он немедленно доложил своему хозяину, президенту Левиафана Америки (США) Бушу о выполнении поставленной задачи.

Позднее под его сатанинской крышей объединились все одиозные фигуры русландского общества. Политическая и экономическая мафия и самодуровский режим слились в единое целое. Вместе с бесовскими отморозками монстр Самодур превратил Русландию в мировой центр обмана, грабежа и насилия. Мракобесие и бесовские мерзости расцвели пышным цветом. Но самое главное заключается в том, что под его руководством сплотилась самая наглая, алчная, циничная, безжалостно жестокая и абсолютно продажная бесовская камарилья.

Изгнанные из божьего рая за аморальное поведение и чрезмерную жестокость, бесы спустились на землю и, внедрившись в души землян, породили в них агрессию, зависть, злобу, алчность, скаредность, ненависть, приводящие к бесконечным столкновениям, революциям и войнам. Русландия оказалась среди наиболее пострадавших стран. В ней бесы получили всеобъемлющую реальную власть над людьми. Пройдя через ужасное горнило многовекового ига, выдержав страшные нашествия иноземных полчищ, русландский народ попал в жестокие, все разрушающие лапы бесовских чудовищ. Пророческим для Русландии оказалось предсказание Достоевского о жестокости бесов, о их бесчеловечных поступках и жажде крови.

Претворяя в жизнь диверсионные планы своих идейных вождей Даллеса и Бжезинского, бесы успешно осуществили безумные идеи Фюрера: покончили с социализмом, разрушили Социалистическую Империю Третий Рим, распылили её территорию, сократили численность населения, изменили его менталитет, а затем обескровили и Русландию: разрушили её армию, науку, медицину, образование, промышленность и сельское хозяйство, исковеркали человеческие судьбы, наплевали в души русландских людей. В результате изменилось само существование народа: он оставался в той же стране, но из другого государства – Социалистической Империи Третий Рим, сохраняя верность её фундаментальным принципам и идеалам.

Преступные действия, совершённые ничтожными правителями, не скрыть никакими памятниками, потому что они действовали не в интересах своей страны, а в интересах зарубежных недругов и, прежде всего, в интересах Левиафана Америки.

Фюрер не смог. Они смогли. Без войны, стрельбы и оружия. С помощью информационной войны. С помощью предательства. С помощью наглости и подлости. С помощью обмана и мерзости. С помощью «друзей» из-за рубежа.

Предательство – несмываемый позор любого правителя, который не оправдать никакими заклинаниями и оправданиями.

У народа крепкая историческая память. Русландцы никогда не простят бесовской власти ни чудовищной приватизации, ни шоковой терапии, ни грабительских залоговых аукционов, ни дикого беспредела, ни разграбления страны. Всё это прочно осело в подсознании русландских людей, так же как, например, воспоминания об иноземном иге, зверствах фашизма, лагерях смерти, чудовищных нарушениях прав человека. Ничто не забыто, никто не забыт. Всем воздастся по деяния их.

В годы правления ничтожества Краснобая и монстра Самодура и их бесовского окружения власть дьявола над душами русландских людей достигла своей критической черты: народ и страна катились к неминуемой гибели. И как когда-то в тяжелые для России времена Минин и Пожарский возглавили борьбу против иностранных поработителей, так и бывшие асанцы[1] – Николай Иванов, Сергей Петров и Иван Сидоров – повели в Русландии непримиримую борьбу против бесовского засилья, против национальных оборотней и их иностранных покровителей.

Николай Иванов был крепко привязан к батарее. Мышцы его ныли, в голове путались мысли, кроме одной: не скажу, не выдам, хоть убейте. Эта мысль закрепилась в его памяти еще с Асана, когда он побывал в плену у моджахедов. А теперь он не знал, что хотят от него эти выродки, и почему они захватили именно его, и держат в этой мрачной квартире. По обстановке было видно, что ничего хорошего ожидать не следовало, и сама жизнь была под угрозой. Превозмогая боль, Николай попытался освободиться, но напрасно: руки и ноги были крепко связаны. Осмотревшись, он заметил, что в комнате кроме него находились еще двое мужчин. Они и вершили его судьбу. Свирепый вид одного из них вызывал самые худшие опасения. Николай отчетливо осознал, что его жизнь висит на волоске, но почему и что за причина, он не знал.

– Будешь говорить, сука недорезанная? – нервно зарычал свирепый.

Его голова была выбрита наголо и напоминала голову главного героя фильма Антикиллер. Этого типа особенно опасался Иванов. Это он выследил его и вместе с дружками, такими же отморозками как и он сам, скрутил его и привез в эту ненавистную квартиру, где и удерживал не менее суток, а может и больше.

– Будет, будет говорить, – примирительно сказал второй захватчик, более покладистый. – Он у нас – умница и отлично понимает: зачем ему такому крутому и на тот свет раньше времени. Правильно я говорю, капитан? Или ты меня не признал?

– Как же, как же, признал, ещё как признал, но очень удивился – неужели это ты, мой боевой товарищ, с которым мы прошли огни и воды в Асане и не раз спасали друг друга. Я не могу понять, что происходит? И почему ты с этим уродом? Не сон ли это?

– Не сон, не сон, капитан, а самая что ни на есть жестокая реальность.

– Выходит, прав был наш комбат, утверждая: «никому не верь, кроме меня и никого не бойся, кроме «духов»». Любимая поговорка комбата, к сожалению, подтверждается: никому нельзя доверять, даже другу. И ты убедительно доказываешь это, предав всех нас и честь солдата.

Действительно, вторым бандитом оказался бывший сослуживец капитана Иванова, один из его боевых друзей – старшина Иван Сидоров – честнейший парень, весельчак, убежденный холостяк, никогда не подводивший своих боевых товарищей. В его поведении с друзьями было что-то детское, доброе, искреннее. Однако в боевой обстановке он становился сильным, смелым, отважным. За это его и любили однополчане. И вот он здесь вместе с бандитом, и издевается над своим бывшим другом.