Сочувствие

Возросшее сочувствие в ответ на переживания одного или обоих родителей - и других несовершеннолетних членов семьи - стало у некоторых детей особой реакцией на разъезд и последовавший за ним развод родителей.

Проявив редкую проницательность, Энн описала этот процесс in statu nascendi1. Она сказала: "Я знаю, что моя мама не готова к разводу, так как я могу представить себя на ее месте. Я считаю, что я могу думать точно так, как думает мама".

Некоторым детям удалось с большей чуткостью разобраться в потребностях родителей и проявить к ним свое сострадание и внимание.

Мэри рассказала нам: "Мама плакала. Она так устала от того, что нужно перед детьми казаться сильной, и она попросила нас лечь спать вместе с ней". Мэри с братом согласились. "Ей от этого стало легче. Проснувшись утром. Мы уговорили ее позавтракать в постели. Иногда мы просто говорили ей: "Мы здесь, все будет хорошо".

Нам было интересно узнать, что родители высоко ценили эту чуткость и предупредительность со стороны детей.

Мать Джейн сообщила нам, что Джейн - замечательный ребенок, которому не нужно слов, чтобы понять, что нужно ее матери и какое у нее настроение. "Всякий раз, когда мне становится одиноко по вечерам, она подходит и обнимает меня", - заключила свой рассказ о дочери мать.

Некоторые дети, в особенности маленькие девочки, беспокоились за своих отцов, их волновали такие подробности, как и где они питаются и спят.

Джейн рассказала нам. как она переживает за отца, что он допоздна работает, что спать ему приходится на кушетке и что у него "переутомленный" вид.

Иногда дети заботились не только о себе, но и о своих младших братьях и сестрах, а также возлагали на себя важные хозяйственные обязанности в семье. Многие родители не имели взрослых родственников, на которых они могли бы рассчитывать, и они целиком и полностью полагались на эмоциональную поддержку, совет и практическую помощь своих детей.

Иногда сочувствие возникало в результате неравноценного обращения с детьми со стороны уходящего родителя.

Джек вдруг тяжело задышал, рассказывая нам. как отец звал его, а не сестру жить с ним. Он сообщил, что отец прислал ему рождественскую открытку, приписав в конце: "Любящий тебя отец", а сестре прислал открытку только за своей подписью. "Это, видимо, ее ужасно расстроило", - добавил он печально.

Отдельные дети особенно чутко реагировали на меняющееся настроение и запросы своего эмоционально угнетенного родителя и научились рано скрывать и защищать то, что им представлялось как шаткое новое положение родителя.

В качестве одной из своих проблем Джейн назвала то, что ей трудно быть честной до конца с матерью. Мать Джейн постоянно расспрашивала ее об отношениях отца с его новыми подругами. Она, Джейн, не могла сказать матери, что отец и его подруга не дерутся, объясняя свой отказ следующим обстоятельством: "Я боюсь, что она будет горевать и плакать из-за этого". Через год Джейн важно сообщила нам: "Мама, наверно, выйдет замуж, но она еще не готова. Она только что развелась и хочет покоя. Мне кажется, она пережила так много горя и печали, и ей нужно еще какое-то время, чтобы прийти в себя".

Повторное исследование через год

Первое из повторных исследований этой группы детей мы провели через год после первой консультации. Мы обнаружили, что в общем и целом их бурная реакция на сам развод, как и у детей в период ранней латентности, в основном поутихла за истекший год. Примерно у половины детей (15 из 29 явившихся на повторную встречу) волнения, вызванные семейным разрывом, страдание, чувство стыда, боязнь быть забытым, потерянным или отвергнутым и многие другие сильные переживания, связанные с новым для них ощущением своей уязвимости и зависимости от менее устойчивой теперь структуры семьи, - почти полностью улеглись. Но даже эти дети, явно оказавшиеся в более выгодном положении, которые были, по-видимому, относительно удовлетворены новой семейной жизнью и новым кругом друзей, включая приемных родителей, не могли не оглядываться назад с горечью и тоской по прошлому. В действительности чувства злобы и враждебности, возникшие в связи с событиями вовремя развода, долго не утихали и были крепче, чем любая другая аффектная реакция. Из всей группы 10 детей (или 1/3) "пылали" неутихающей злобой, направленной на ушедшего из семьи родителя; из них четверо разделяли это чувство с матерью, назначенной опекуншей детей, другие шестеро испытывали данное чувство в одиночку.

Эдвард, прекрасно успевающий в школе и довольный новыми дружескими отношениями со своей матерью и любимым учителем, тем не менее с горечью сообщил о своем отношении к отцу: "Я не собираюсь с ним больше разговаривать. Я его вычеркнул из списка своих друзей". (И это было сказано об отце, у которого до развода с женой сохранялись очень теплые отношения с сыном.)

Большинство детей со временем приняли развод как печальный, но окончательный исход, хотя некоторые из приспособившихся к новым условиям жизни ребят продолжали питать надежду на примирение родителей. Одни дети, казалось, подсознательно исходя из надежды на примирение, планировали себе будущую карьеру в качестве монтеров, строителей мостов, архитекторов, юристов. Другие, подобно Джейн, возможно, проявляли защитную реакцию в отношении к огорченным случившимся родителям.

На вопрос, кем бы она хотела стать, когда вырастет, Джейн ответила: "Вы будете смеяться - детским психиатром. Вы ведь психиатр, да?" Она очень трогательно говорила о том, что когда-нибудь будет работать "со слепыми, или умственно отсталыми детьми, или с теми, кто не может говорить".

В отличие от первых 15 детей нашей выборки у второй половины (14 из 29 при повторной встрече) мы обнаружили закрепление моделей неблагополучного и противоречивого депрессивного поведения, причем у половины из них страдание и беспокойство выражались более явно, чем при первой встрече. Существенным компонентом этой теперь хронической неприспособленности детей к последствиям развода родителей была затянувшаяся депрессия и низкое самомнение, а также участившиеся случаи затруднений в школе и в отношениях с ровесниками. Одного такого ребенка учитель при повторном исследовании охарактеризовал следующим образом: "Это маленький старичок, который все время волнуется и редко смеется" В этой группе из 14 детей выявленные симптомы поведения и проявления чувств в общем сохранились и даже ухудшились. Например, фобия в одном случае усилилась и еще более распространилась; число проступков вроде прогулов занятий в школе и мелких краж относительно не изменилось; те же дети, которые первоначально уединились и ушли в себя, сейчас еще больше погрузились в это состояние. Одной из новых форм поведения, обнаруженной у этих 9 - 10-летних ребят в первый год после развода родителей, оказалась их преждевременная юношеская увлеченность вопросами секса и самоутверждения со всеми возможными вредными последствиями, вытекающими из этих не соответствующих их возрасту интересов. И наконец, из всех детей как в группе с лучшим, так и в группе с худшим исходом преодоления последствий развода очень немногие смогли поддерживать хорошие взаимоотношения с обоими родителями.

В нашем новом обзоре мы представим более полное изложение тех многих переменных, которые, как нам кажется, относятся к двухмодальному проявлению у детей последствий периода после развода родителей. Данную статью нам хотелось бы закончить словами мудрой 10-лентней девочки, которые передают характерное настроение детей периода поздней латентности при первом из повторных исследований - их незамутненное восприятие действительности, их прагматизм, мужество и их молчаливое разочарование и печаль. Подводя итог всему происходящему в их семье, она сказала: "Уж я-то знаю своих родителей, никто из них своего решения не изменит. Нам просто всем придется привыкнуть к этому положению и к ним самим".

1 В состоянии зарождения (лат.)