Наталья Ананьева Шагая по страницам настроения Опасный человек Последняя страница в библии пуста, Последнее сказание забыто. Любите – заповедь Христа, Отнюдь не модна и давно изжита. Как можно предавать любовь, Словно ребенка своего, родного? Держащего за палец маленькой рукой И любящего всего тебя, такого? Мы подменили заповедь Христа, Мы наложили на все чувства вето. И что стоит за нами? – пустота И мир, где совесть стала под запретом. В наш век деньгами мерят все. Ты не такой? – тогда твой тип – беспечный, Не стертый рукавом молочный след с усов, Ты – ветреный или опасно честный. Среди всех штампов, ценников и лжи Опасно жить, не прячась в грим и маски. И не перед кем душу обнажить, Руки подать в минуты горя, счастья. Но не спешите осуждать в сердцах, Судить людей по их сменной одёжке. Не сменишь то, что видится в глазах. «Быть человеком, даже если сложно». Осознанная я «Какая я сегодня, чем полна?» — Взглянув с утра в окно себя спрошу я. «Зачем сейчас живет моя душа? Что сделано уже, а что могу я?» «Что ждет меня?» – спрошу я. «И где цель — Цена сегодняшнего пробуждения? Как кораблю мечты не сесть на мель И не уплыть в иллюзию забвения?» Моя опора, якорь мой, маяк, Ось всех живых, основа Мироздания, Ответь моим терзаниям и скажи, как Прожить день с пользой твоему созданию. Чем послужить тебе, что сделать, подарить? Что прочитать, а вдруг и написать ли? Чудесный мир любовью одарить? Иль страждущих в нем заключить в объятия? «Какая я сегодня, чем полна?» — Встав ото сна опять себя спрошу я. «Зачем еще живет моя душа? Что сделано уже, и что могу я?» Мудрец Я – маяк, ни лучше, ни хуже. Я – маяк, я свечу с высоты, Освещаю поникшие от времени души И забытые в жизни мечты. Сильный ветер погнул мою крышу, В мою спину стучал ураган, Но я, свет, от судьбы не завишу, Моя цель и задача – туман. Что мне громкий и северный ветер? Что предатель, что бьет со спины? Моя жизнь – за других быть в ответе, Мне не нужно получше судьбы. Я все видел: бессонное море, Жаркий штиль и багровый закат. Будет буря – что ж, солнышко скоро. Будет дождик – и дождику рад. Я – маяк, я всего-то ни лучше, ни хуже, Я – маяк, я свечу с высоты, Возрождаю поникшие от времени души И разбившиеся в рифах мечты. О чем молчат мои иконы?
О чем же молчат в моем Храме иконы, Залитые светом искрящей свечи? Бросают свой взгляд, ожидая чего-то От нашей не слишком послушной души. Задумчивый вид их расскажет о многом. Как следует жить, и где совесть чиста? В минуты отчаяния незримой рукою Согреют надеждою наши сердца. Сквозь кроткие шепоты чьей-то молитвы Внимательно слушают тихий рассказ. Здесь мать просит Бога спасти ее сына, Который спасал его прежде не раз. В дальнем углу сидит тихо старушка, Пришедшая в Храм попросить за внучат. Она молит Бога дать силы немножко. «Осталась одна я». Иконы молчат. «Возможно, Всевышний, ты дал долголетие — Старухе на старости лет доживать. Чтоб я могла внучку сберечь от трагедий, А младшего внука как сына обнять?» Внимательным взглядом окинут иконы Пришедших к ним с просьбой, их тайны храня. То на кого-то посмотрят сурово, То лучик надежды подарят любя. О чем же молчат в моем Храме иконы, Залитые светом искрящей свечи? Богу слов о тебе нужно немного, Откройся ему, проси сил и молчи… Помолчим «Помолчим?» – спрошу я у березы. «Помолчим», – ответит она мне. «Но о чем? – поспорит со мной роза. — Молчать без смысла нам не по себе». Загадочно молчать могут поэты. У них нет мыслей. Они шумят пером. У молодежи мысли всегда где-то. Молчат романтики, все так же, ни о чем. Молчать совсем без смысла мы не будем. «Ну что ж… о чем тогда молчать?» «О лете, о грозе, о чем забудем», — Сказала мне береза, подбочась. «А я о теплом море! – сказал ветер. — О том, как можно прыгать по волнам». «А я о звездах, – тихо скажет клевер, — О том, что я вот здесь, а они там». Я растянусь в густом цветущем поле, Положу голову ромашке на плечо. Мы все молчим: береза, роза, море… Каждый про что-то, но в общем ни о чем. |
