Преодолев мокрые и скользкие ступеньки, ведущие в совятню, друзья столкнулись с группой слизеринцев во главе с Эваном Элмерзом.

— Вы посмотрите, кто у нас тут, — обратился к своим друзьям Эван.

Это был очень рослый мальчик, почти на голову возвышающийся над своими сверстниками. У него были золотистые курчавые волосы и темные, совсем не сочетающиеся с волосами, глаза. За то малое время, что ученики провели в Хогвартсе, Эван уже заработал себе славу драчуна и задиры. Он не упускал возможности посмеяться над неудачами товарищей с других факультетов, хотя сам умом не блистал. Первокурсники-слизеринцы перед ним явно заискивали. Каждый раз, когда Эван шел по коридору, гордо вскинув голову, в хвосте у него шествовала группка однокашников.

— Да это же Поттер и Малфой! — мальчик неприятно скривил губы в усмешке. — Идете посмотреть на сов, чтобы понять, как нужно летать?

Он громко захохотал, очень довольный своей шуткой.

Стоявшие за ним слизеринцы тут же подхватили и начали показывать пальцами на Альбуса и Скорпиуса.

— Если ваша сборная по квиддичу летает так же, как и вы, им точно не поздоровится на ближайшем матче! — выкрикнул кто-то за спиной Эвана.

— Оставьте их, — из-за группы мальчишек вышла девочка с длинными темными волосами и грубыми чертами лица. Это она ехала с Альбусом и Розой в лодке. — Не будем тратить на них время, нужно вернуться в замок до темноты.

Когда слизеринцы уже спускались по каменной лестнице, Алисия Трэверс, немного поотстав, обернулась и протянула Альбусу небольшой свиток:

— Передай его Энни, ладно?

И она тут же поспешила нагнать своих однокурсников.

В совятне стоял неприятный запах. Альбусу тут же вспомнилось, как они с родителями ездили в зоопарк и зашли в зал с птицами. В просторных вольерах сидели на ветках попугаи со всего земного шара: какаду, амазоны, лори и говорящие попугаи ара. Запах там стоял такой же, но отец с Лили на руках изучали таблички у каждого вольера, и Альбусу пришлось долго ждать, покуда они оттуда не вышли.

По всей совятне стояли деревянные жердочки со спящими на них совами. Здесь были сипухи и неясыти, крохотные воробьиные сычики и ястребиные совы. Птиц было не меньше пятнадцати, и с наступлением темноты они потихоньку начинали просыпаться. В дальнем углу совятни Скорпиус, с любовью смотря на него, гладил своего филина Герлиона, а Альбус привязывал письмо к лапке школьной совы.

— Не понимаю я, зачем Алисия водится с этими задирами, — сказал Альбус, когда они со Скорпиусом спускались по ступеням совятни, крепко держась за каменные перила.

— Они с Энн поссорились, — ответил Скорпиус. — Роза вчера говорила. Видела, как они спорили после обеда в Большом зале. Да и разве ты видел, чтобы кто-нибудь из слизеринцев дружил с учениками других факультетов?

Скорпиус резко остановился, и не ожидавший этого Альбус налетел на него сзади.

— Ты чего?

— Посмотри. Там, внизу. Видишь? — Скорпиус указал на Запретный лес. — Альбус, там что-то горит!

На опушке леса, так далеко, что ребятам было видно только мерцающее оранжевое пятно, полыхал пожар.

— Там же дом Хагрида! — воскликнул Альбус.

Ребята переглянулись в испуге и, недолго думая, бросились бежать вниз по холму к Запретному лесу.

Аккуратные заборчики огорода Хагрида и выложенные ровными рядами дрова были охвачены огнем, все ближе подбирающимся к высоким деревьям леса. Великан бегал вокруг разрастающегося пламени, размахивал руками и что-то кричал.

— Хагрид! — во весь голос закричал Альбус. — Хагрид! Нужно потушить огонь!

Мальчики бежали со всех ног, все быстрее приближаясь к большому каменному дому.

— Не подходите! Она опасна! — не оборачиваясь, крикнул Хагрид и начал приближаться к огню, что-то бормоча.

— Он что, говорит с огнем? — Альбус в смятении посмотрел на Скорпиуса.

Тяжело дыша, ребята остановились в нескольких футах от Хагрида.

— Хагрид, отойди от огня! — снова крикнул Альбус.

— Агуаменти! — Из волшебной палочки Скорпиуса вырвалась струйка воды.

— Нет! Не делайте этого! — с искривленным в ужасе лицом лесничий обернулся к мальчикам, похлопывая опаленную бороду.

— Хагрид, отойди оттуда! — снова закричал ему Альбус.

— Агуаменти Максима! — громко воскликнул Скорпиус, направляя палочку на огонь.

Поток воды хлынул от Скорпиуса к горящему огороду и рядам сложенных дров. И с громким всплеском ударившись о землю, потушил весь пожар, заодно с головы до ног окатив и Хагрида.

— Нет! — воскликнул лесничий чуть не плача. — Вы же ее только разозлите!

Не успел он договорить, как за грядками что-то вспыхнуло. Яркое жаркое пламя начало двигаться к стоящим в оцепенении детям, пытаясь захватить все на своем пути. И, соскальзывающий поначалу с влажных дров огонь, в мгновение их разогрел и вновь охватил все вокруг.

Альбус стоял, не в силах пошевелиться. Его взгляд был прикован к громадному ящеру, выползающему из-за загораживающего его до этой секунды нагромождения наколотых бревен. Быстро переставляя короткие лапы, он полз к ним, хищно сузив глаза, и, злобно шипя, высовывал длинный раздвоенный язык. Алая чешуйчатая кожа была охвачена огнем, и казалось, что сам ящер и есть огонь. Он подползал все ближе к отступающему от него Хагриду и шевелил хвостом, будто готовясь к прыжку.

— Глациус! — бросившись вперед и направив на ящера волшебную палочку, во весь голос закричал Скорпиус.

— Рикту…

— НЕТ!

Хагрид, расставив в стороны руки, прыгнул перед покрывшимся тонкой коркой льда ящером, закрывая его собой.

— Не делай этого! — взмолился Хагрид.

— Но Хагрид… — задохнулся Альбус, переводя взгляд с лесничего на Скорпиуса с занесенной волшебной палочкой.

Скорпиус так и замер с выставленной вперед палочкой, не решаясь повторить заклинание.

— Агуаменти Максима! — он снова вскинул вверх руку, заливая потоком воды вновь разбушевавшееся пламя.

Альбус стоял, переводя взгляд с Хагрида на Скорпиуса и обратно. Он знал, с какой любовью Хагрид относится ко всем волшебным существам. Но то, что сейчас находилось за его спиной, несомненно, было очень опасно и желало ему навредить. И поэтому мальчик безоговорочно принимал сторону своего однокурсника. Он чувствовал: что бы это ни было за заклинание, так и не сорвавшееся с губ Скорпиуса, оно бы спасло их всех.

За спиной Хагрида послышался треск. Созданный заклинанием Скорпиуса лед начинал понемногу оттаивать, и по всему телу ящера поползли тонкие трещины.

— Хагрид, отойди! — взмолился Скорпиус.

— Хагрид! У вас все в порядке?

Вдалеке послышался голос профессора МакГонагалл, заставив ребят подпрыгнуть на месте. Самого профессора видно не было, должно быть, она направлялась к ним с другой стороны Хагридова дома. Время уже перевалило за полночь, мальчикам давно полагалось быть в своих постелях. Альбус смотрел на Скорпиуса во все глаза: если их здесь застукают — беды не миновать.

— В дом! Быстро! — тихо, но очень строго сказал Хагрид.

И, не став с ним спорить, ребята бросились к черному ходу, как раз выходящему к огородам. Краем глаза Альбус заметил вновь вспыхнувшее пламя, и тут же толкнул остановившегося было Скорпиуса, неосознанно говоря только шепотом:

— МакГонагалл здесь. С Хагридом все будет в порядке.

Они пулей влетели в дом и аккуратно, чтобы их декан не услышала шума, прикрыли за собой дверь. В просторной комнате был полумрак, и свет исходил только от слабого огня в камине. В дальнем углу, прижав к себе тонкие ножки, спал Махаон.

Мальчики пробрались к почерневшему от сажи окну и, немного отодвинув штору, выглянули на улицу. Из-за дома показалась высокая фигура.

— Глациус! — тихо произнесла МакГонагалл.

Только что вспыхнувший новым пламенем ящер вновь покрылся льдом. Но на этот раз это была не тонкая ледяная корка, наколдованная Скорпиусом. Чудовище сковал толстый слой сверкающего в лунном свете льда.

Выставив вперед волшебную палочку, МакГонагалл снова произнесла заклинание и потушила расходящийся пожар.