Это странное желание внезапно прошло. Я подставил цыпочке ногу, толкнул, и она упала, глухо ударившись об пол. Я направил на нее 45-й кольт, и рот ее приоткрылся в испуге.

– Теперь я хочу пойти вон туда и взять один из борцовских матов, чтобы нам было поудобнее, понимаешь? Только попробуй шевельнуться, и я отстрелю тебе ногу. Но в любом случае ты будешь изнасилована. Разница только в том, что останешься без ноги.

Я подождал, пока до курочки дойдут мои слова. Наконец, она медленно кивнула, и я, продолжая держать ее на мушке, подошел к пыльной груде матов и вытянул оттуда один. Подтащив мат к ней, я перевернул его чистой стороной вверх и при помощи дула 45-го помог красотке перебраться на него. Она села, согнув ноги в коленях и обхватив их руками, и уставилась на меня, как кролик на удава.

Я расстегнул «молнию» джинсов и начал их стаскивать, когда заметил, что она как-то странно разглядывает меня. Я бросил копаться со штанами.

– Что ты на меня уставилась? – прорычал я.

Не знаю, что на меня нашло, но я словно взбесился.

– Как тебя зовут? – тихо спросила она.

У девушки оказался нежный голос и какой-то пушистый, словно горло изнутри было выложено мехом или еще чем-то в этом роде. Она смотрела на меня, ожидая ответа.

– Вик, – сказал я.

Она продолжала смотреть, будто ей этого было мало, и она ждала продолжения.

– Вик. А как дальше?

Я сначала не понял, что она имеет в виду, а потом сообразил.

– Вик. Просто Вик. Это все.

– Ну, а как звали твоих родителей?

Тогда я засмеялся и продолжал стягивать джинсы.

– Ну и дура же ты, – проговорил я, все еще смеясь.

Она обиделась, а я снова взбесился.

– Брось этот дурацкий вид, или я тебе зубы вышибу! – заорал я.

Она сложила руки на коленях. Я спустил штаны до щиколоток, но дальше они не снимались. Им мешали тапочки. Мне пришлось балансировать на одной ноге, стаскивая тапочек с другой. Это был хитрый трюк – держать ее под прицелом 45-го и в то же время снимать обувь – но он мне удался. Я стянул с себя плавки, а курочка все так же сидела, держа руки на коленях.

– Скинь с себя тряпки, – приказал я.

Несколько секунд она не двигалась, и я уже решил, что предстоят хлопоты... Но тут она потянулась рукой за спину и расстегнула лифчик, затем откинулась назад и стащила трусики. Девушка больше не казалась напуганной. Она внимательно наблюдала за мной. И вот тут случилось что-то по-настоящему странное: я не мог изнасиловать ее! Ну, не совсем уж не мог... просто что-то противилось этому внутри меня. Цыпочка была такая нежная и красивая и продолжала так странно смотреть на меня... Ни один соло не поверил бы мне, но я вдруг услышал, как заговорил с ней, словно у меня произошло разжижение мозгов.

– Как твое имя?

– Квилла Джун Холмс.

– Что за дурацкое имя?

– Моя мама говорит, что оно не такое уж необычное в Оклахоме.

– Это где родились твои старики?

Она кивнула:

– До Третьей Войны.

Мы, словно завороженные, разговаривали и разглядывали друг друга.

– Ну ладно, – решительно сказал я, собираясь пристроиться рядом с ней. – Нам лучше будет...

Черт его побери! Этого чертова Блада! В самый неподходящий момент он ворвался с улицы, спотыкаясь о куски штукатурки, поднимая пыль и тормозя задницей по полу.

– Ну чего тебе? Что стряслось? – прорычал я.

– С кем ты говоришь? – спросила девушка.

– С ним. С Бладом, моим псом.

– С собакой?

Блад уставился на нее, затем отвернулся. Он собрался было что-то сказать, но девушка перебила его:

– Значит, это правда, что они говорили... что вы можете разговаривать с животными...

– Ты будешь с ней беседовать всю ночь или захочешь узнать, почему я явился? – ехидно поинтересовался пес.

– Ладно. Что там у тебя?

– Неприятности, Альберт.

– Давай короче. Что именно?

Блад повернул голову к входной двери.

– Стая. Окружила здание. По моим расчетам человек 15-20, может, чуть больше.

– Как они узнали, что мы здесь?

Этот сукин сын выглядел раздосадованным. Он прятал глаза.

– Ну?

– Должно быть, еще какой-нибудь пес учуял ее в театре, – промямлил он.

– Великолепно.

– Что теперь?

– Отбиваться, вот что. У тебя имеются какие-нибудь лучшие соображения?

– Только одно.

Я ждал. Он ухмыльнулся.

– Подтяни свои штаны!