— Капец, — прошептала Ира.

— Да, полный капец, — ответила Тома и встала из-за стола. Она отсчитала деньги и поставила их перед ясновидящей. — Девочки, мы уходим!

— Э-э-э, а как же сила? — протянула Илона.

— Уходим! — с нажимом в голосе ответила Тома.

— Вы не расстраивайтесь, — залепетала женщина с челкой. — Ваша девочка может быть спасена, — заикаясь продолжила ясновидящая. — Второй темный с человеческой душей…

— Всего доброго! — строго отрезала Тома. Она уже не слушала, что говорит ей в след эта хитрющая баба.

— Том, ты чего? — не унималась Ира.

— У меня не было столько денег, чтобы вместе с таинственной тетей отгонять беса от пока несуществующей дочки.

— Думаешь, что это из-за денег она придумала? — поняла настрой Томы Илона.

— А ты думаешь, правда придет всемогущая сила, которая станет гонятся за детьми? Или она хотела на деньги развести, или просто решила сделать неприятно, чувствуя мое отношение к подобному балагану, — выдвигала вполне разумные теории Тома.

Женщина вспомнила о разговоре еще раз, когда вышла из кабинета врача. «У вас будет дочка», — ответила ей добродушная женщина с бородавкой на подбородке.

«Как добрая ведьма», — подумала Тома. Она отгоняла от себя мысли о темных силах, и так понимая, что ее психика во время беременности совсем слетела. Тома не нюхала асфальт, не пыталась облизывать рельсы, она не ела клубнику с горчицей и соленый огурец с тортом. Но все же гормоны шалили не по-детски. Женщина постоянно кричала на Валентина, разойтись с которым так и не смогла. Только она пыталась начать разговор с надоевшим любовником, слезы набирались с такой скоростью, что, казалось, она затопит все, если не замолчит сейчас.

Особенно было сложно переносить нежные интимные ласки. Всегда безучастной женщине так хотелось животного секса взамен глупым поглаживаниям, что она готова была орать. Ей не были приятны поцелуи Валентина и его прикосновения. Тома хотела разорвать ему губы и переломать все пальцы.

— Ты можешь трахать меня жестко? — сотый раз вопрошала Тома. — Зачем мочалить этот клитор?! Просто ставишь меня раком и дерешь! Как своих шлюх на тренировках!

— Я никого не деру! — возмущался Валентин.

— Именно. А я же прошу! Ты можешь меня просто трахнуть, без тупых нежностей?!

— Я хочу чувствовать тебя! — кипятился любовник. — Прикасаться к твоему телу.

Тома готова была убить Валентина в такие моменты. Их баталии продолжались месяц. К счастью Валентина, в голове его партнерши снова что-то перещелкнулось. Она опять стала спокойной, но не апатичной, как до беременности.

— Пососи еще немного грудь, — просила Тома. — Это меня заводит, — стонала женщина.

Валентин был так рад, что стал задумываться о втором ребенке, если Тома снова превратится в ледышку. Он был готов терпеть месяц лютого монстра, чтобы наслаждаться потом телом женщины и слыша настоящие стоны наслаждения.

Постепенно страсть угасала. Живот рос, а вместе с ним и подозрения Томы. Женщина постоянно искала доказательства измен. Хлестала Валентина по щекам, а после ревела на полу в коридоре. Она плакала и днем, и ночью, кляла мужчин и жалела себя.

С уходом Валентина легче не стало. Тома вся укуталась в страхи. Она боялась, что не сможет доносить ребенка или родить его. Тома очень переживала, что окажется для ребенка плохой матерью, очень опасалась что-то упустить.

Во снах она видела чудовищ, которые походили на почерневшие деревья. Они тянули к Томе свои сучки, а через секунду одергивали их. Из порванного живота «деревья» вытаскивали младенца. «Девочка», — каждый раз успевала сказать Тома до того, как ее дитя исчезало.

Комната Томы больше напоминала церковь. Иконы здесь стояли на комодах, висели на стенах. Женщина купила ладанку и не снимала ее уже два месяца. Тома не просила ничего у Бога. Женщине казалось, что и атрибутики достаточно, чтобы отпугнуть страх, ощущение безнадежности и монстров с сучками.

— Не нужно так нервничать, — уговаривала Тому Алевтина Эдуардовна. — Украшения на родах вообще ни к чему, — врач пыталась успокоить рыдающую роженицу.

— Вы не понимаете! — кричала Тома. — Это был оберег!

— Если хотите уберечь ребенка, нужно вести себя спокойно и слушать врача, — продолжила Алевтина Эдуардовна.

— Но где она?! — не унималась Тома. — Может вы ее сняли?!

— Ну у вас, Сысоева, и заявки, — аж присела от негодования Алевтина Эдуардовна. — Что ж, вы можете поискать ладанку, если хотите, — она так резко махнула рукой в сторону шкафа, что смела бумаги со стола. Послышался гулкий удар.

Тома посмотрела на пол и начала трястись, как эпилептик. Она покраснела, глаза ее стали бешеными. Женщина нырнула с кресла на пол и исчезла под столом.

— Что это?! — послышался страшный крик. Над столом возникла книга с звездой и козлиным черепом, зажатая в руке Томы.

— Книга, — спокойно ответила Алевтина Эдуардовна. Она отобрала у Томы толстую книжку по призыву демонов и спрятала ее в верхнем ящике стола. «Засада», — подумала Алевтина Эдуардовна. Нужно было сразу в мусорное ведро бросать, а не жалеть эту дуру».

«Как вызвать суккуба в домашних условиях», — прокручивала Оля. Она оглядела стены пустой палаты и решила, что обстановку можно с натяжкой назвать домашней. Сейчас в больнице было спокойно, а Оля падала от усталости. Она могла поспать на скрипучей кровати несколько часов, но духота и растущее с каждой минутой желание не давали ей покоя. Можно было забыться с помощью рук, только Оле хотелось большего. Она мечтала, что ее тело будет пронизывать твердое мужское начало. Девушка не раз намекала на интим Юрию, но парень почему-то не велся на нее. «Наверняка у него короткий», — подумала Оля.

Ольга достала из плетеной вместительной сумки толстую книгу. Ее обложка была черной, а середина заляпана кровью. Кровь была задумкой издательства, но выглядела натурально и устрашающе. Оля глубоко дышала, представляя, как ее мокрую от секса спину обхватывают руки страстного монстра. Как он когтистыми пальцами рвет нежную кожу и присасывается губами к каждой выступающей алой капельке.

Олечка любила мистические штуки, как и ее лучшая подружка Вероника. Она и одолжила Оле книжку. По словам Вероники, если научиться правильно пользоваться ею, Оля сможет забыть о тупой работе в роддоме. Она будет обеспеченной и удовлетворенной. Ведь демоны существуют разные: одни осыпают хозяина богатством, другие подходят для секса. Именно такого сластолюбивого демона или демонессу искала Оля. Она приготовилась к ритуалу, как двери с неприятным писком отворились. Вспыхнул верхний свет.

Алевтина Эдуардовна увидела сидящую на кровати Олю. Ее взгляд зацепился за ноги, бесстыдно разведенные в разные стороны. В одной руке Оля держала неприглядного вида книгу, вторую — отдернула от красных трусов. Алевтина уже хотела выключить свет, сделав вид, что ничего не видела, но взглянув последний раз на странную картину, Аля разглядела название книги.

— Одно дело, Олька, смириться с твоими ковыряниями, а совсем другое — видеть, как ты бесовщиной маешься, — спокойно начала Алевтина Эдуардовна. — А если бы не я зашла, а кто из рожениц или практикант наш?! — наращивала темп женщина. — Ты вообще думаешь чем-то кроме пизды?!

— Извините, Алевтина Эдуардовна, — оправдывалась женщина. — Это баловство просто, мне подружка рассказывала…

— Оля, избавь меня от своих лесбийских историй! — пошла в отрыв Алевтина.

— Ой, что вы, я ж не… Как вы могли такое подумать? — краснела женщина.

— А если нормальная, тогда лучше к Юрке клейся, чем вот это все, — посоветовала Алевтина, пренебрежительно тыкая в книгу развернутой вверх ладонью.

— Та он меня игнорирует! — честно призналась Оля, шумно втянув поток воздуха носом.

— Все равно, ждать любви нужно от мужиков. А если не дают — тогда брать хитростью. А рогатый этот ни «трубы» не прочистит, ни в ресторан не сводит, — наставляла помощницу врач. Она уверенно подошла к женщине и отобрала увесистую книгу.