Миракл сел возле Василисы, а та уже поставила ему тарелку с приборами и стакан. Я сел напротив Василисы, где сидел всегда, и немного отпил со своего стакана.

— Миракл, ты же расскажешь мне еще что-то из своей молодости? — поинтересовалась Василиса, я же заинтересовано посмотрел на мужчину. Он сосредоточенно смотрел на крестницу и, помотав головой в разные стороны, раздумывая, согласился.

— Знаете, ребята, дал же вам Бог родителей! — произнес он, я же переглянулся с Василисой. О чем это он? — Говорил мне Костя: «Не садись с ними играть в карты, Миракл, обчистят и бровью не поведут!» А я не послушал и все-таки сел с ними играть. И что в итоге? Огнев забрал у меня машину, а Диаман дом отобрал! — я неверяще смотрел на него. Не может такого быть! Мой отец никого без крыши над головой не оставлял! И живет же где-то Миракл, значит, врет? — И ладно машина, но дом! Не знаю, как это получилось у Диамана, обычно Нортон всегда выигрывал в таких партиях. Но у вас были чудесные матери. Зашли они, значит, к нам, посмотрели и, поняв ситуацию, сели играть со своими мужьями. Три минуты и Норт, и Диаман сидели открывали-закрывали рты. Диаман остался сидеть в дураках, а Нортон с погонами на плечах. Вернули они мне мое имущество, а я зарекся не садиться играть с Селеной и Лиссой, ведь если с этими двумя можно было договориться, то не с их женами. Они же за три минуты отобрали у мужей все! На кону стояли не только мой дом и машина, но и все имущество Огневых и Драгоциев. В итоге ваши матери являлись настоящими владельцами компаний, но это был секрет. Диамана и Норта засмеяли бы, если бы кто-то узнал что они с позором проиграли своим женам при свидетелях, — рассказывал дальше он, Василиса уже вовсю смеялась, а я, представив, как двух взрослых мужчин пошивают в дураки их жены, тоже не смог сдержать улыбки. — О, это еще что?! Вы просто не знаете, как мы получили от матушки Норта еще в молодости, когда вся компания была вместе, — он улыбнулся, вспоминая прошедшие времена, Василиса же резко прекратила смеяться и повернулась к Мираклу:

— Мама говорила, что бабушка умерла, — хмуро произнесла она.

— Да, бабушка по маминой линии, но никто не говорил о матери Норта, — согласился мужчина.

— Что?! — удивилась Василиса, а я вместе с ней.

— Твою мать! — выругался Миракл.

— Крестный, я требую, чтобы ты мне все рассказал! — полностью развернувшись к нему, потребовала моя подопечная. Мне тоже стало интересно. На меня повесили опеку, хотя я уже ничего не имею против, когда у самой Василисы были возможные родственники.

— Ну, понимаешь… — Миракл почесал затылок. — Ох, Нортон бы меня убил, узнав, что я тебе это рассказываю, но сейчас он мне точно ничего не сделает уже, — он еще немного помолчал, но потом начал рассказывать. — Понимаешь ли, Василис, когда-то давно твоя бабушка была против отношений твоих отца и матери. Нерейва растила Лиссу, ведь родители той умерли, когда она была еще маленькой, и матушка Норта растила её, как свою. Когда Норт и Лисса подросли, то влюбились, и со временем это было все тяжелее скрывать от неё. Но в один момент она застала их в комнате Норта в обнимку. Они просто лежали и мечтали о будущем, но их прервали, и все. Был громкий скандал, Нерейва не принимала их отношений, они же упирались и ни в какую не не собирались расставаться. Тогда очень злой Нортон, а если еще считать и то, что он был очень молод и вспыльчив, поставил ультиматум: либо Нерейва принимает их отношения, и они все забывают, либо может забыть о том, что у неё когда-то был сын. Ну, а все Огневы все принимают в штыки, и Нерейва произнесла: «Тогда кто вы такой, молодой человек, и что делаете в моем доме?» Эта одна-единственная фраза пошатнула как Лиссу, так и Нортона. Он ведь поставил ультиматум с надеждой, что его мать одумается, а она просто приняла свое решение. Нортон тогда потратил все силы, лишь бы не выказать, как его задели её слова. Он развернулся и потянул за собой Лиссу. На следующее утро мы все стояли с чемоданами у ворот поместья. Так уж случилось, что Нерейва приютила нас, ведь все мы остались без родителей. Ну или почти все. Кто-то сбежал из собственного дома, а кто-то просто жил в поместье с родителями, которые там работали. Броннеры пусть и не поехали с нами, ведь не могли бросить своих родителей, но мы всегда виделись. И как только у нас все начало налаживаться, наши ряды начали редеть. Но чем больше времени проходит, тем более я убеждаюсь что их смерти были не случайны. Ваших родителей убили, в такси врезалась другая машина, а тормоза были перерезаны. Броннеры погибли в авиакатастрофе, но это тоже была авария. Только Оливия, жена Кости, могла умереть естественной смертью, хоть я и в этом сомневаюсь, — горько произнес Миракл.

— Ты хочешь сказать, что их всех убили? Но для чего? И кто? — я не понимал, кому нужна смерть ни в чем не виноватых людей.

— Да, именно это я и хочу сказать. Авария с вашими родителями была подстроена, кто-то знал, что именно в этот вечер они будут в ресторане. А ведь в той машине должен был сидеть и я. Но так уж случилось, что было слишком много безотлагательной работы. И именно в ту ночь нас попытались сломать, думая, что меня нет на месте. Я перекрыл доступ и позвонил Нортону. Они ехали туда, но так и не доехали, — он снова горько улыбнулся.

Он рассказал детям то, что рассказал и полиции. Он изначально не собирался говорить о звонке Нортону, но, проговорившись, придумал концовку. Ведь машина разбилась именно на том повороте, где был выбор куда ехать. В компанию или домой. Просто повернуть в ту или иную сторону. (автор: не относится к повествованию Фэша)

Я слышал все это впервые и поэтому пытался не пропустить ни одного слова, но, посмотрев на Василису и заметив в её глазах блестящие слезы, быстро перевел тему:

— Я думаю мы можем поговорить об этом в другой раз. Не хочется портить Василисе праздник, — я сказал это Мираклу, намекая на девочку, сидящую рядом с ним.

— А, да, согласен. Об этом можно и в другой раз, — согласился он, только взглянув на крестницу.

— Миракл, ты говорил о бабушке… — как бы невзначай напоминает девочка.

— Милая, я знаю, что ты бы хотела с ней познакомиться, но она, наверное, даже не знает о тебе. Хотя, её разведчики ей уже точно все донесли. Она все равно контролировала каждый шаг сына, пусть они были и в непримирительной ссоре. Но она даже не прибыла на похороны сына и невестки, не думаю, что она будет рада тебе, как бы обидно это не было, — он извиняющееся посмотрел на крестницу.

— А, ну тогда ясно, — как бы она не пыталась скрыть, обиду в ее голосе распознать можно было. Вдруг раздался телефонный звонок.

— Черт! — выругался Миракл, доставая телефон. Только взглянув на экран, он сразу отключил его, а после произнес, — мне очень жаль, но мне придётся уехать, — он сразу заметил расстроенное лицо Василисы, поэтому добавил, — Василис, мы сможем видеться, чего нос повесила? Подумаешь, я сейчас уйду, но мы сможем увидеться тогда, когда тебе захочется, в другой раз. И я обещаю выделить тебе целый день, мы пойдем в парк аттракционов и покатаемся на всех. Согласна? — предложил он.

— Заманчивое предложение… Согласна! — Василиса довольно улыбнулась. Кажется, Миракл знает, как её подкупить. Что же, будем пользоваться. Спасибо, Миракл.

— Вот и отлично, — он поднялся, мы за ним. — Хей, нет, так не пойдет! Я сам найду выход из квартиры, а вы продолжайте завтракать, а то почти всё остыло. Пока, мартышка! — он наклонился и обнял Василису, а потом поцеловал её в макушку. Потом выпрямился, потрепал её по волосам. — Фэш, — он протянул мне руку, которую я пожал, и удалился из квартиры.

— Что же, что будем делать, мартышка? — подразнил её я, чтобы поднять настроение.

— Эй! Мне хватает крестного и того, что он меня так называет, ты бы мог придумать что-то лучше! — возмутилась Василиса.

— Так я уже придумал, — похвастался я.

— Да? И что? — любопытно спросила она.

— Василёк.

— А почему именно «василёк»? — не поняла она.