Оруэлл взял и практику "организованной ненависти". Берджес вспоминает, что как раз такую школу прошел и сам во время службы в армии. Обучавший новобранцев молодой полковник говорил им, показывая на чучело предполагаемого противника: "Ребята, ненавидьте, ради бога, это чудовище, плюньте в эту свинью, наступите на нее сапогом, перегрызите ей горло!" Именуя оруэлловскую утопию какотопией (от какофонии), Берджес признает, что она не сбылась, и в то же время подчеркивает, что ряд подмеченных в ней негативных тенденций общественного развития так или иначе проявляется в современном обществе.
Причем иллюстрирует это он на примере США и других капиталистических стран.
Негодуя по поводу этих безобразий, Берджес тем не менее делает вывод: 1984 год в том виде, как он описан Оруэллом, не состоится. Почему? Потому, что новые факторы, которых Оруэлл не мог учесть, влекут общество к другому финалу, не менее кошмарному.
Его описанию и посвящена вторая часть книги под названием "1985".
Она построена по той же схеме, что и "1984", а до него - роман Замятина "Мы" (сам Берджес, кстати, признает, что и Оруэлл, и он следовали именно этому образцу). В центре повествования история героя - бывшего преподавателя истории Джонса, который бросил школу и работает на кондитерской фабрике. С первых же страниц читатель попадает в атмосферу общественного хаоса, насилия, распада всех связей, деградации нравов. Возвращаясь домой, Джонс сталкивается с бандой тинэйджеров, которая жестоко его избивает. Затем он находит изнасилованного окровавленного мальчугана, а дома дочь-дебилку, мастурбирующую перед телеэкраном. Он звонит в больницу, чтобы справиться о здоровье жены, и узнает, что там был пожар и жена сгорела. Поджог был организован группой безответственных элементов, воспользовавшихся стачкой пожарных, а солдаты, которые должны были бы прийти на помощь, как раз в это время проводили забастовку солидарности с пожарными. Тетушка Джонса умерла таким же образом из-за забастовки электриков, поскольку находилась на операционном столе в момент, когда был выключен свет.
Усмотрев причину своих бед в забастовках, Джонс отправляется к профбоссу Девлину, выкладывает ему свои претензии и выслушивает в ответ лекцию о благах, которые несет "священный синдикализм". Девлин с удовлетворением рассуждает о том, что в 1990 году уже не отдельные стачки, а любая будет превращаться во всеобщую и если производители зубных щеток забастуют, то остановятся железные дороги, закроются школы, квартиры перестанут отапливаться и т. д. Сетования Джонса на личную судьбу профбосс объявляет гнилым проявление буржуазности и призывает его одуматься, пока не поздно. Тем не менее герой стоит на своем. Он рвет удостоверение члена профсоюза, за что его выгоняют с работы с "волчьим билетом". Джонс вынужден отдать дочь в приемный дом, а сам попадает в компанию бывших интеллектуалов, занимающихся воровством и живущих на закрытой фабрике матрасов. В свободное время они развлекаются исполнением произведений Баха, Брамса, Моцарта, чтением стихов, обсуждением латинских текстов и тому подобными упражнениями духа.
Роман завершается эпилогом, который построен в форме интервью, взятого автором у самого себя. Здесь мы находим и финальный вывод: Маркс якобы ошибался, и ответом на капиталистическое угнетение станет не революция, а тотальный синдикализм.
Что касается коммунизма, то он возможен только в слаборазвитых странах.
Что же такое "1985"? Если говорить в самой общей форме, то это еще одна спекуляция на искажении социалистической идеи.
'Берджес, осуждая анархо-синдикалистский террор, бросает тень на современное рабочее движение. Но исторический опыт уже доказал неправедность подобного искажения и действительности, и перспективы. Поэтому и предсказания Оруэлла, Берджеса и прочих антиутопистов - это злопыхательство, продиктованное классовым пристрастием. В то же время следует иметь в виду, что анархо-синдикалистская опасность существует, и необходима бдительность сознательных сил в рабочем и демократическом движении, чтобы успешно ее преодолеть.
Наряду со многими другими знамениями начало 80-х годов отмечено на Западе всплеском футурологических исканий и изысканий. Чуть ли не еженедельно, а то и чаще появляются сообщения о выходе в свет очередного опуса, посвященного будущему, начиная с 2000 года, как недалекого приметного порога вечности, и далее без ограничений.
Возможность познакомиться с его сильными и слабыми сторонами дает книга Ж- Ж. Серван-Шрайбера "Всемирный вызов", опубликованная в конце 1980 года и привлекшая на Западе широкое внимание.
Серван-Шрайбер - известный французский журналист и политический деятель, в прошлом директор еженедельника "Экспресс", лидер партии радикалов и радикал-социалистов, автор нашумевшей в свое время книги "Американский вызов". В новой работе он претендует ни много ни мало как на открытие, которое должно положить конец предыстории человеческого общества и стать началом подлинной его истории.
"Всемирный вызов" не просто авторское произведение, книга, служит своего рода манифестом так называемой Парижской группы. Она, как сообщается в послесловии, была создана летом 1919 года, чтобы "найти пути достижения новой динамики экономического развития" и создать "концепцию мультимира".
Серван-Шрайбер и его коллеги берут на вооружение идею так, называемого информатизированного общества (или, прoще, информатики), связанную с важным и многообещающим этапом научно-технического прогресса. Здесь они не являются пионерами, поскольку уже появилось немало публикаций на эту тему. Но, вероятно, никто еще не брался с такой определенностью судить 6 социальных последствиях информатики, а главное - никто не пытался столь настойчидо и, можно сказать, азартно рекламировать ее в качестве спасительного ключа к достойному человека будущему.
В какой же мере обоснованы эти смелые утверждения? "Всемирный вызов" довольно объемистое произведение, написанное в стиле научно-политической публицистики и изобилующее отступлениями, очерковыми зарисовками, авторскими реминисценциями, экскурсами в историю. Но основное его содержание сводится к трем вопросам: что угрожает человечеству? В чем его спасение?
Как этого достигнуть? Последуем и мы логике автора.
Там, где злато, там, как известно, правят бал. Серван-Шрайбер с придыханием рассказывает, как в столицу Саудовской Аравии Эр-Рияд стекаются хозяева транснациональных корпораций, финансисты из лондонского Сити и Цюриха, посланцы американского президента, дельцы и вкладчики капиталов, агенты по продаже ценных бумаг, посредники, клиенты и торговцы желтым мет.аллом.
У всех свои расчеты, связанные с нефтедолларами.
Свой план есть и у Парижской группы. Если верить СерванШрайберу; он отвечает намерениям самих владельцев нефтяного богатства. А суть его сводится к простой формуле: обменять нефть на развитие. Целесробразность и необходимость такой сделки доказываются следующими доводами. "Третий мир" находится в исключительно тяжелом положении. Несмотря на солидную помощь, оказываемую ему в рамках различных программ по линии ООН и отдельных государств, разрыв в уровне развития между Севером и Югом продолжает увеличиваться. Дальнейшее углубление пропасти между богатыми и бедными странами ведет к накоплению взрывчатого материала, который угрожает в перепективе невиданными катаклизмами или даже гибелью цивилизации.
Запад также переживает нелегкие времена, отмечает Серван-Шрайбер. Растут инфляции, безработица, а главное - практически исчерпана емкость рынка, что с неизбежностью влечет нарастание кризисных явлений. Чем больше отстает "третий мир", тем меньше он способен поглощать продукцию индустриально развитых стран, тем сильнее закупориваются сосуды мировой экономики и вероятней угроза ее коллапса. Отсюда вывод: люди в развитых и развивающихся странах должны осознать, что их судьбы неразрывно связаны друг с другом, либо они вместе погибнут, либо сообща спасутся, выживут и добьются расцвета.
