В первую минуту Марина растерялась, но придя в себя, замявшись, отказалась от приглашения. Катя долго смеялась и спрашивала подругу.

− Как ты собираешься работать, если конечно собираешься, − улыбаясь, спросила Катерина. − В серьёзном учреждении, если ты такая стеснительная?

Но недолго думая, Катерина предложила подруге компромисс: приехать к ней в гости, после того, как она родит. Катя была беременна, и должна была родить через 3 месяца.

Марина стояла и смотрела невидящим взглядом в тёмный сад. Она помнила, что Катя звала её в гости, и каждый день ждала её звонка, но подруга ей так и не позвонила. Тогда, год назад, Марина думала, что Катя просто забыла о ней, как в пословице говорится: «С глаз долой из сердца вон». А вышло совсем не так.

Перед глазами у Марины всё плыло, она ничего не видела. Слёзы текли по щекам. Отключившись от реальности, она вспоминала те минуты, когда они с Катей весело болтали на переменах.

− У тебя отличные способности в математике, а в бухгалтерии особенно, и как жена банкира, говорю тебе, твоё место не в детском саду, а в банке, и с должностью не ниже чем главбух.

Марина порозовела от смущения. Катя смеялась.

− Хотела бы я посмотреть на тебя, какая ты на работе, в кругу детей, − потом на минутку замолчала, рассматривая подругу с ног до головы. − В общем, это нетрудно представить. Знаешь, могу поспорить на что угодно, ты будешь очарована моим сынишкой, когда увидишь его.

Марина почувствовала чье-то присутствие в комнате, но продолжала стоять у окна. До неё долетел тонкий запах знакомого одеколона, и она поняла, что с ней рядом Андрей.

− Чего Вы хотите? − не поворачиваясь к нему, прошептала Марина.

− Я хотел спросить: как ты? − Тихим голосом произнёс он.

Андрею просто нужно было знать, что с ней всё в порядке, после того, что произошло сегодня ночью. Ещё некоторое время назад, она была в боевом настроении. Стоя в комнате Дмитрия, Андрей смотрел на Марину и не мог поверить в то, что происходило у него перед глазами. С виду тихая, спокойная и не многословная, и вдруг такой всплеск эмоций.

Марина чувствовала, что он стоит слишком близко к ней. Она медленно повернулась к нему лицом. Подняв на него свои глаза, смотрела ему прямо в лицо, и поняла, что теперь в ней нет той маленькой, запуганной девочки, которая всего боится. Она хочет быть сильной и сделает всё, чтобы добиться своего.

Когда Андрей увидел, что она плачет, у него всё сжалось внутри.

− Если Вы не возражаете, то мы поговорим завтра. Я устала. Сегодня было слишком много разговоров.

Он кивнул и смотрел на нее, не отрывая взгляда от её красных от слёз глаз. «Она прекрасна, даже когда плачет», − подумал он, и его рука потянулась к её щеке, по которой текла слеза.

− Да, конечно, как скажешь, − произнёс он, сдерживая себя, чтобы ни дотронуться до неё.

Марину окутывало его тепло, завораживал запах. Рядом с ним, она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной.

− Обними меня, − попросила она и, не дожидаясь его согласия, сделала маленький шаг вперёд, забыв обо всём на свете.

Андрей обнял её и прижал к своей груди. Он чуть не задохнулся от счастья, когда она так доверчиво прижалась к нему. Одной рукой обнял её за талию, а вторая, легла ей на плечи.

У Андрея перехватило дыхание, он держал в объятиях женщину, которую пытался ненавидеть, но не смог. Он чувствовал, как она дрожит, как прижимается к нему, как будто просила защиты. Обнимая Марину, по его телу пробежала тёплая мелкая дрожь, и руки у него начали дрожать. Ему очень сильно хотелось её поцеловать, он мечтал об этом поцелуе ещё с тех пор, как она впервые села завтракать в столовой.

В то утро у Андрея было плохое настроение. Ночные гонки, споры с другом и практически бессонная ночь, давали о себе знать. Войдя в столовую с одной единственной мечтой: выпить большую чашку обжигающе горячего кофе, но увидев за столом девушку, которая вызывала в нём негативные качества его натуры, пить кофе ему вдруг перехотелось.

Враждебно настроенный, он не пытался её рассматривать, как женщина она его не интересовала, ему хотелось просто смутить девушку и заставить её волноваться. Он пристально смотрел в её голубые, как летнее небо, глаза, как будто хотел заглянуть к ней в душу. Она слегка наклонила голову вниз, и веки опустились. Потом его взгляд стал более жадным, он смотрел на её рот. Уставившись на губы нежно-розового цвета, он подумал, что они созданы для ласк и поцелуев.

Завтракал Андрей автоматически, не ощущая вкуса и не понимая, что в данный момент кладёт себе в рот. Он с жадностью рассматривал лицо Марины, не отводя своих глаз, следил за каждым её движением, и забыл о своём замысле: смутить и тем самым унизить её. Ему нравилось, то на что он смотрел. Особенно на то, как вилка плавно поднимаясь, входила в её маленький ротик. Мысленно представив себе вместо вилки, свои губы и язык, которые прикасаются к её губам и язычку вместо вилки, его обдало жаром от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Андрея так сильно увлекла эта картина, что он не сразу понял, что сидит неподвижно, и смотрит на рот Марины. Но, мысленно встряхнув головой, отвернулся от неё, говоря себе «Они не пригодны для любви, их надо просто ненавидеть».

Марина подняла голову и посмотрела на него. Их глаза встретились. Её − цвета штормового моря, и его − цвета виски, глаза обоих горели.

− Марина… − Прошептал он и запнулся, боясь её реакции.

Она смотрела ему прямо в глаза, её рот был слегка приоткрыт, как бы прося о поцелуе.

Андрей наклонил голову и прикоснулся своими губами к её губам. Нежно, ласково, провёл кончиком языка по её нижней губе. Губы дрогнули и приоткрылись чуть шире, как будто приглашая его войти. Он не стал пренебрегать приглашением, и его язык плавно скользнул в её рот, продвигаясь медленно, не спеша. Ему не хотелось торопиться, он думал: «если этот поцелуй будет единственным, то им нужно насладиться сполна, для того чтобы запомнить этот сладостный миг». Он медленно ласкал своим языком её рот.

Марина робко отвечала на его поцелуй. А потом тепло, окутавшее её тело внутри, сделало её смелей, и она повторяла все движения его языка. Из нежного и ласкового поцелуя, он превратился в огненно-страстный. Руки Марины скользнули вверх по его груди и обвили его шею. Одной рукой она прошлась по волосам и остановилась на его затылке, а вторая нежно гладила по спине.

Андрей потерял голову, как, впрочем, и она. Дыхание стало частым и хриплым. Рассудок отключился. Он опустил свою руку по её спине чуть ниже талии, и прижал тонкое тело к своей возбужденной плоти. И из его груди вырвался стон, прямо ей в рот. Он как в лихорадке прижимал к себе Марину, и чувствовал, что её тело дрожит.

И вдруг она замерла, все мышцы на её теле сжались, опустила свои руки ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его. Он прервал поцелуй и смотрел на неё, ничего не понимая.

− Отпусти меня, − просила она его, задыхаясь. − Хватит.

Марина думала, что после стольких лет затишья, её страхи исчезли, но как только она почувствовала и поняла, что именно упирается ей в живот, её тело мгновенно стало каменным.

Андрей слышал дрожь в её голосе, но подумал, что это вибрация возбуждения. Отстранившись от неё настолько, чтобы увидеть её глаза, он заметил, что они опять мокрые.

− Я чем-то тебя обидел? − Спросил он, не разжимая своих объятий.

− Нет, нет, просто отпусти, − она отталкивала его всё сильней, качая головой из стороны в сторону.

Марина понимала, что поступает глупо, по-детски, но ничего не могла с собой поделать. В ней до сих пор жил страх, скрутившись клубком где-то глубоко в её душе и каждый раз, когда она о нём забывала, он давал о себе знать, отталкивая от неё всех, кто находился рядом.

Андрей, опустив руки, смотрел на неё, пытаясь понять, что он сделал не так. Она шаг за шагом отходила от него.

− Прости меня, если я тебя обидел, но не пойму, чем, − он говорил это искренне и пытался понять, что случилось, почему она оттолкнула его.