Игорь бесшумно, как маленькая мышка, ложился спать в обед. Он чувствовал помехи, не позволяющие, как он предпочитал, в миг отключиться. Боль корпуса никого ни оставляла равнодушным. Он чувствовал, как перед сном несчастные женщины, что насильственно потеряли вынашиваемые плоды, крутились в попытках заснуть, борясь с драматизмом. Такие места хуже кладбищ. Они распыляют ненависть и злобу в тех микроскопических дозах, что способна медленно и мучительно сводить с ума, теребя скрытые страхи, надругаясь над шрамами от обид.

Он так и не заснул. Вспомнив про произведения Стивена Кинга. В дремоте возникла версия в стиле автора культовых ужастиков: эмбрионов несут к месту оккультизма, чтобы покормить исчадия ада.

Больница закаляла. Как же хотелось кушать. Он встал и побрел к медсестрам выпросить перекусить. Игорь не был готов ждать до обеда еще пару часов. Курить, чтобы заглушить голод, не решался пока лечащая врач, если её не задержат пациенты, а не покинет корпус, что случалось обычно после обеда. Еды не дали. Пьянчуга-раздатчица на кухне успела остатки завтрака отволочь домой, чтобы накормить неработающего мужа.

Решил спуститься на первый этаж, надеясь выпросить бутерброд у навещающих. Ни у кого ни оказалось даже хлеба с маслом или жадничали. Вернулся назад.

Зайдя в палату, обратил внимание на мужичка лет тридцати Он разместился на ближайшей койке от входа. Новенький поучал молодого пацана. Тот слушал внимательно. Вольным слушателем пристроился вечно без дела слоняющийся молоденький Степан.

Откуда взялся новенький? Ах, да. Федора Степановича выписали с утра, койка освободилась.

Федор Степанович оставил на прикроватной тумбочке Игоря полпачки овальных «Полёт».

«Крепкого ему здоровья» – мысленно пожалел он и пожалел, что не простился с этим крутым старичком, байки от которого перекрывали любой доступный в 1996м году телевизионный и книжный экшен.

Игорь не заметил, что Степан, слушая новенького пускал слезу.

– Они врут тебе, говоря, что почки подлечат и ты не будешь болеть. Врут! Это начало пути к пересадке почек. Твоя жизнь превратится в ад. Ограничения в еде, выпивке, питье, спать по часам. Сплошные ограничения. Родители скрывают от тебя насколько плохо твое состояние. Врачи не говорят правды. Соседи по палате, по отделению скрывают правду о том, что все те, кто здесь и сейчас в полной жопе.

У парнюги плач перешел в истерику. Впечатлительный малый.

Игорь не слышал полной версии отпевания, нашел кассетный плеер и тысячный раз включив альбом Solar Quest «OrgShip» и с композицией «Save The Whale». Погрузился в мир эмбиента25. Иногда ему казалось, что лечится не преднизолоном, а музыкой, подкрашивая те слабые места, что лопнули, не выдержав ознакомления с инструкцией к жизни.

Он пропустил момент, когда Артур, с опозданием защищая доверчивого Степана, вмазал новенькому мужичку по лицу, остановив заупокойную речь. Пропустил, когда новенького мужичка перевели в другую палату. Степана успокоили и увели в его палату. Артура попросили перед тем как бить больных обратиться к медсестре за настройкой здорового климата устами лекарей. А бандитскими методами не ожиревшего от гормонов солнцевского пацана ударом кулака, впустившего резонанс в степенную ниву больных.

Игоря позвали сдавать кровь из вены, зная, что он не завтракал. Отложив медитацию поплелся в процедурный кабинет.

Очереди не наблюдалось исключительно по той причине, что пациенты плотно позавтракали. В желудке загудело пуще прежнего. Беззаботно присел на стул перед стеклянной кушеткой.

Молоденькая стажерка, переживала за то, чтобы не проколоть насквозь вену.

Облегченно выдохнула, когда ей удалось под острым углом. Введя иглу до ощущения «провала», направление иглы скорректировала, чтобы она размещалась параллельно стенкам вены. Поступающая кровь, окрашенная в темно-вишневый цвет, потекла.

Девушка возгордилась. Надела носик шприца на иглу и потянула за упор. Лишенный питания организм пациента тут же остановил подачу крови. Не зная, как продолжить забор стажерка раздумывая зависла, что придало Игорю надежды хотя бы повеселиться в этом полное разочарований утречко.

Он спросил, как будто это могло помочь:

«Как руку лучше повернуть?»

Заметил небрежно брошенный взгляд медсестры. Она занималась заполнением журнала, отдав принятия анализов молодым подрастающим специалистам. Опытная в розыгрышах Вера Ивановна подмигнула ему, давая понять, что не собирается вмешиваться. Дала ему раздолья для фантазии наполнить процедурный кабинет тем, чего так ждешь вечером в каждую пятницу, что кто-то подкинет тебе сил и веры в то, что предстоящие выходные зарядят энергией, чтобы продолжить трудовые будни и добраться до бессмысленной пенсии нищего класса.

«Давай, как обычно просят» – находчиво выдала стажерка, как будто знавала как обычно поступают, когда при венепункции напора нет. На дурака брала. Сама не имела опыта.

«Ты же давно здесь, сам знаешь.»

Игорь сжался, боясь заржать. Собрался и приступил. Осторожно придержал шприц, повернул вниз участка вены, расположенного внутри локтевого сгиба. Стажерка отпустила шприц.

Иголка ранее смотрела на потолок, теперь же смотрела на пол. Кровь не пошла. Подергал рукой как будто зная, что усилит кровоток и вернул обратно.

«Не получается» – переигрывал Игорь.

Поймать его на этом не представлялось. Мрачное лицо от голода прятало много грехов, превращая их в перенесенные страдания, подброшенные несправедливой судьбой для тех, кто по человеческому недоразумению оценивал их неверно.

Молоденькая совершила ошибку, вытащила шприц, оставив иглу. И началось.

Перед погружением легкие млекопитающего по названию кит насыщаются влагой. Она в свою очередь поступает в легкие с потоком крови. Всплывая, кит освобождается от используемого воздуха, извергая его в атмосферу. В это время можно услышать сильный шум, который распространяется на далекое расстояние. Влага подвергается воздействию давления и температуры, поэтому происходит конденсация. В результате над поверхностью моря образуется облако. Если смотреть со стороны, то его можно принять за множество брызг, которые выходят фонтаном из кита.

Кровь прыснула из иглы и облаком прилетела на халат девчонки. Та, предполагая, что совершила чудовищную ошибку, упала в обморок, завалившись на холодную стерильную стену. Явно перебор…

Кровь закончила у Игоря брать Вера Ивановна. Смоченный спиртом тампон она прижала к проколу и вытащила иглу. После этого пациент сжал руку в локте, чтобы ослабить поток венозной крови.

Для порядка, медсестра, не дождавшись покуда кровь в месте прокола свернулась и превратилась в сгусток, залепила подзатыльник. От чего шутник чуть ни влетел в дверной проём вместо того, чтобы слегка подпрыгнуть.

После такого медицинского самопроизвола извинятся за содеянное ни стояло. Игорь отметил как похолодевшее женское тело понемножку приходило в себя. Красивая девчоночка. От её форм отвлекало то, что до обеда было еще как пешком до китайской стены, а голод концентрировал внимание на желудке. Покрасневшая Вера Ивановна наклонилась над стажеркой, что помочь. Пережали оба.

Игорь вернулся в палату с надеждой полежать на койке. Встретил многолюдность и посторонних. А ему пришла идея выпросить еды у однопалатников хотя это считалось крайней мерой, потому что его и так постоянно угощали, но смутил шум.

Отец Артура узнав правду о лечении сына, орал. Дело в том, что из корпуса якобы с железной дисциплиной вырвались истории о беспардонном поведении старшего сына, от которого последний месяц родители требовали выполнять наставления. Было любопытно наблюдать за извержением вулкана, который настойчиво и глупо раскалял Артурчик с тех пор как заселился в эту просмоленную таблеточным дыханием палату. Сын краснел и плакал.