– У вакс-фон Ганса-Фрица Кальтенбрунера Прикаспийского, – ответил Фред.
– У какого Ганса?
– Голланд-ретривер. Его хозяин широко известен в узких кругах. Кое-что просочилось в прессу. – Фред теперь пьёт пиво маленькими глоточками.
– В прессу? – переспросил Петя.
Фред вновь прикладывается к пиву.
– Но эти газеты уже куплены им и аккуратно закрыты.
– Какие газеты?
– Через которые просочилось. Журналисты эти сейчас – таджиками на стройках. – Фред выливает остатки пива себе в рот.
Юрик, подавшись вперёд, начинает двигать оставшуюся кружку с пивом в сторону Фреда.
– Бери вторую, Фред, и давай по делу.
– За рулём. – Фред решительно останавливает руку Юрика. – Соседям хозяина требуются охранник типа телохранителя и помощник по хозяйству типа экономки.
Юрик обрадован.
– Понял, Петруха? Ты, экономист бывший, будешь экономкой-ключницей.
– Ключницей?
– А я телохранителем. Корочки достану. Сейчас всё делают.
– Будет лицензия – будет направление, – с прежней ровной бесстрастностью объявил Фред. – В кадровом агентстве лапа.
– Какая лапа? – решил уточнить Петя.
– Мохнатая. Вакс-фон Ганс-Фриц Кальтенбрунер Прикаспийский. Отдали хозяйке агентства, когда у кошки хозяина аллергия на собак обнаружилась. – Фред скосил взгляд на Юрика. – Тянуть нельзя.
– Завтра! – вскричал Юрик. – Фред, в это же время, на этом же месте, будь я неладен!
Спустя сутки именно в это время на территории загородного дома за находящимся рядом с беседкой столом сидели, с картами в руках, девушка Юлия, лет тридцати, одетая модно и вызывающе, и бабушка её, Галина Николаевна, одетая ещё более модно и вызывающе. Между ними на столе – початая бутылка водки и стаканчики, а с торца стола – плотного сложения девочка Алиса, с аппетитом поедающая уничтоженный уже наполовину торт «Наполеон».
Юлия бросает на стол карты.
– Опять проиграла! – с досадой говорит она и оборачивается к Алисе. – Алисочка, ты уже который кусочек кушаешь?
Алиса пропихивает кусок торта себе в рот и округляет глаза, то ли оттого, что кусок слишком велик, то в виду искреннего удивления.
– Что такое? Кажется, я не спрашивала, сколько вы с бабулей водочки откушали!
– Меру знаем, – покосилась на правнучку Галина Николаевна. – А ты, племянница буржуинки, предвижу, сейчас опять подыхать будешь.
– Доченька, – полным сочувствия голосом проговорила Юлия, – ты скоро не только в электромобиль свой забраться не сможешь, но и в джип Полины.
В это же время по Ильинскому шоссе, поскрипывая на поворотах, мчится «BMW X5». В машине трое: Петя, Юрик и Фред.
– Фред, да плевать на рекогносцировку! – восклицает Юрик, находящийся рядом с управляющим автомобилем Фредом. – Там же выбор!
– Полный дом баб. Юлия, Полина, Алиса… Ну, Алисе лет семь-восемь. Мамаша их. И мамаша мамаши. С одной не склеится – склеится с другой.
– Фред, а ты скажи Петьке, кто у них папаша, – предложил Юрик.
Фред с визгом выводит автомобиль из очередного поворота, поворачивает голову вправо и скашивает взгляд на Петю, находящегося на заднем сиденье, позади Юрика. Петя, сместившись к середине, подаётся вперёд, и Фред что-то негромко говорит ему в ухо.
– Он же где-то в Лондоне сейчас! – удивлённо вытаращил глаза Петя.
– Пережидает, – сказал Фред и, резко затормозив, вывернул руль вправо и съехал с Ильинского шоссе. – Хозяин обещал присмотреть за его семейками. Их у него не одна и даже не две.
Пять минут – и все трое стоят на заросшем соснами взгорке.
– Вон они, – проговорил Фред спустя несколько секунд после того, как поднёс к глазам своим бинокль и направил его на противоположный берег пруда. – Юлия, это старшенькая, и её бабушка. С приветом бабуля, но безвредная. И Алиса, дочь Юлии, при них.
– Люблю детей, у которых молодые мамы! – Юрик отнял у Фреда бинокль и приник к окулярам.
– А по аллее на электромобиле Алисы, растопырив коленки, катается их братец Артёмка. Видишь? – продолжил Фред бесстрастным голосом. – Молодой, лет семнадцати, юноша типа балбес.
– Вижу балбеса, – подтвердил Юрик.
– Ему, кстати, телохранителя-то. Уже похищали. И не раз.
– Сколько? – поинтересовался Петя.
– Два.
– Ух ты! – восхитился Петя.
– Ну, при таком-то папаше… – дёрнул плечом Юрик.
Фред прокашлялся и изрёк:
– С похищениями не всё чисто.
– Что там не чисто? – поинтересовался, не прекращая наблюдения, Юрик.
– Мнение хозяина.
– Симпатичная семейка, – заключил Юрик. – А Юлия, кстати, ничего. Так что, Петька, я иду первым.
– Полина и вообще модель, – сказал Фред неожиданно потеплевшим голосом, и почти неуловимая улыбка тронула его губы. – Но только с виду.
– Модель, но только с виду? Как это? – Петя пытается забрать у Юрика бинокль.
– А мужики у ворот, едва не слившиеся в брудершафте? – отскакивает от Пети Юрик, не желая расставаться с биноклем.
– В ковбойской шляпе, он сейчас в машину садится, – мой хозяин.
– А молодой и петушистый? – продолжает отодвигаться от Пети Юрик. – Он тоже, похоже, отваливает. Машинка у него – спортивная.
– Что-то вроде партнёра Полины и, типа, кандидат в женихи. Хозяин намерен этого Майкла Духанича аккуратно размазать. Уедут, и можете выдвигаться. Аккуратно, по одному.
***
Юлия, не вполне трезвая, разлила водку, наполнив гранёные стаканчики в берестяных подстаканничках, поставила на стол бутылку, в которой прозрачной жидкости – на донышке, и принялась тасовать карты. Находящаяся напротив неё Галина Николаевна, также нетрезвая, придвинула к себе один из стаканчиков, поглядела на остатки торта и кивком головы указала на лежащую на расположенной неподалёку деревянной скамье Алису.
– Ты – мать, – сказала Юлии.
– Помню, – ответила Юлия и тоже посмотрела на Алису. – Дышит тяжело.
– Ещё икает и постанывает. – Галина Николаевна осуждающе покачала головой.
Послышался звонок, и Юлия, закончив сдавать карты, поднялась и направилась к расположенным в десятке метров от стола воротам и примкнувшей к ним калитке. Она отворила дверь калитки, и во двор бодро вбежал сияющий, весь, как нынче говорят, на позитиве, Юрик.
– Здравствуйте! А вот я! – объявил он голосом не то конферансье, не то свадебного ведущего.
– Хм! – невольно попятилась Юлия, окидывая Юрика чуть заискрившим взглядом.
– Из агентства. Как и заказывали.
Юлия вздёрнула брови, очень модные, под Брежнева.
– Что-то не припомню, – проговорила с некоторой растерянностью и обернулась назад. – Бабуля, никого не заказывала? На стриптизёра похож.
– Пускай заходит, – сказала Галина Николаевна.
– Из кадрового агентства, – счёл необходимым пояснить Юрик.
– Но телохранителя, вроде, решили не брать, – сморщила лоб, напрягая память, Юлия.
– А нечего… – ворчливо проговорила Галина Николаевна. – Ночами спать надо. Днём чтобы работать. Хотя куда там! Брат капиталистки, плеер ему в ухо!
– Вы и в самом деле не стриптизёр? – на всякий случай спросила Юлия у Юрика, окидывая его слегка поугасшим взглядом.
– На хозяйство человечек нужен был, кажется, – опять вступила в разговор Галина Николаевна.
Юрик размышлял не очень долго. Секунду или даже меньше.
– Вот я он и есть, – объявил со сдержанной долей торжественности в голосе.
– Стриптизёр? – переспросила Юлия, выпавшая, по-видимому, в силу некоторых обстоятельств из реальности.
– По хозяйству. Юрий. Но можно – Юрик. Друзья так зовут.
– Что делать умеешь, Юрик? – задала вопрос Галина Николаевна.
Юрик торопливо направился к столу.
– Всё. Молотком, пилой, топором… Масса специальностей.
– Гегемон, – с удовлетворением проговорила Галина Николаевна, разворачиваясь к застывшему у стола Юрику. – Он забьёт последний гвоздь в крышку гроба. Взойдёт она, заря пленительного счастья.
– Какая заря? На пенсию жить собралась? – проворчала Юлия.
