В кабинет вошла броской красоты блондинка лет тридцати в ярком кимоно японского покроя с газетой в руках. Поздоровалась и, подойдя решительным шагом к генералу, протянула ему издание.
- Надеюсь, вы читали пасквиль "Убийца в погонах"? Мне сказали, что это вы и некто полковник Вихлянцев снабдили автора подобной информацией. Это о моем муже, подполковнике Родионове. Как видите, я жива и невредима, и все остальное - о любовных связях моего мужа - гнусная ложь.
Женщина замолчала, а у Дмитрюкова по лицу и шее покатились капли пота. Он предпочел бы провалиться сквозь землю от стыда, чем находиться под презрительным взглядом необыкновенно красивых голубых глаз. И не находил слов, что ответить посетительнице. А она стояла, не отводя взгляда, словно пронзала его холодом.
- Простите, - наконец вымолвил он. - Понимаю ваше возмущение. Но разве не вы первая виновница произошедшего недоразумения? Почему вы сбежали, не оставив никакого объяснения, и более полугода не подавали признаков жизни?
- Я оставила мужу записку. Он все понял.
- Но ничего не поняли мы, в том числе и следственные органы. Так что, мы должны предъявить вам претензии.
- Пожалуйста. Я готова понести любое наказание. Но подполковник Родионов ни в чем не виноват, и прошу вас отменить свой поспешный приказ.
Генерал невесело усмехнулся, встал из-за стола.
- Ну, женщины, - осуждающе покачал головой. - Без вас забот полон рот, а тут ещё вы со своими фортелями...
- Не надо обвинять только женщин, - назидательно остановила его блондинка. - Вы, мужчины, у кормила власти. Хотя, какие вы мужчины, семью не можете содержать, за себя постоять. Во что вы страну превратили? Вы же летчики, неужели сверху вам ничего не видно?
- Да, не завидую я Владимиру Васильевичу, - снова усмехнулся Дмитрюков, - частенько, наверное, ему доставалось от вас.
- К сожалению, я старалась не вмешиваться в его дела. А зря. Теперь буду вмешиваться. И уже вмешалась. Для начала договорилась с японской фирмой "Омрон" о поставке эскадрилье авиационного топлива
- И чем же вы намерены расплачиваться? - удивился генерал.
- Коль вы, генералы, оказались такие безденежные, нашлись, к счастью, и у нас настоящие мужчины, - подпустила блондинка шпильку. - Расплатится пока фирма "Гермес". Слыхали о такой?
- Слыхал. А потом она что-то потребует взамен?
- Наверное. Если вы захотите и дальше летать. И само собой, восстановите в должности моего мужа.
Дмимтрюков в усмешке покрутил головой.
- Не зря говорят, что женская догадка обладает большей точностью, чем мужская уверенность. Ваш ультиматум принимаю. Кстати, вы уже виделись с Владимиром Васильевичем?
- Нет еще. От вас сразу еду к нему.
Генерал протянул посетительнице руку.
- Спасибо за преподанный урок. Надеюсь, ошибки не повторятся и вы больше не покинете мужа.
3
Его разбудил гул самолета. "Неужто в эскадрилью привезли топливо?" мелькнула радостная мысль у Владимира Васильевича. Всю ночь ему снились полеты: то он перехватывал американского разведчика, то вел бой с "Фантомом" на крутых виражах и никак не мог захватить его в сетку прицела, отчего злился на себя, кусал губы и от напряжения обливался потом. И вот реальность - гул удаляющегося самолета. Он прислушался. Спросонья никак не мог определить истребитель это или бомбардировщик. Вспомнил, что он не удел и более месяца не поднимался в воздух, а на аэродроме не появлялся третью неделю, грустно усмехнулся над собой - похоже, все-таки придется уйти из авиации. Транспортный самолет не смог отличить от боевого. Что ж, наверное, все к лучшему - чем быстрее забудет свою профессию, тем скорее перестанет саднить сердце.
Завтра кончается его неожиданный отпуск. Что делать? Выходить на службу, на посмешище недругам? Да и какая может быть служба, когда он выведен за штат? Снова уйти от всех с глаз долой на рыбалку?.. Осточертела ему эта рыбалка, совсем ещё недавно доставлявшая громадное удовольствие и уводила от грустных мыслей и переживаний.
Спать больше не хотелось. Солнце поднялось высоко и его лучи, пробив неплотно задернутые шторы, огненной полоской играли на паласе. А он все не вставал, лежал и раздумывал о своей судьбе. Прямо по Лермонтову: "Судьба играет человеком, она изменчива всегда: то вознесет его высоко, то бросит в бездну без следа". Так здорово он начал: осуществил мечту стать летчиком, без особого труда овладевал летным мастерством, к тридцати пяти годам дорос до подполковника, командира отдельной эскадрильи, встретил женщину, которую полюбил. И все опрокинулось, разрушилось в один миг. Будто Ольга принесла с собой несчастье. Не зря, наверное, говорят в народе: "На чужом несчастье свое счастье не построишь". Как умолял Калашников вернуть ему жену, чуть на коленях не ползал... Но что тогда Владимир Васильевич мог поделать? И повторись тот случай, он снова ничем не мог бы помочь капитану милиции все решала Ольга. А она предпочла его, летчика Родионова. А потом и его бросила...
Слава Богу, что она оказалась жива. Зло на неё прошло, и он не осуждал её - Ольга заслуживала лучшей доли.
Как жить дальше? Кроме летной профессии, его ничто не интересует, да и делать ничего другого он не умеет... В гражданскую авиацию летчиков-истребителей не берут. Даже на "кукурузники" Ан-2. Податься по примеру старшего лейтенанта Кононова к нанайцам на кетовую путину? Не получится, не по душе это дело... И снова подумалось о Соболевском. Лучше б оказаться на его месте, не надо ни о чем заботиться...
Телефонный звонок, прервав невеселые мысли, оглушил его подобно пулеметной очереди. Он поначалу не мог сообразить, что это. С тех пор как его отстранили от командования эскадрильей, кроме Кононова и Вероники, никто не звонил. Кононова нет более недели - снова укатил к нанайцам, Вероника тоже куда-то уехала. А других, собственно, он и не хотел слышать. Потому не торопился брать трубку - пусть считают, что его нет дома.
Телефон настойчиво трезвонил. И Владимир Васильевич снял трубку с намерением испортить настроение звонившему.
- Слушаю, - сказал без должной учтивости.
