Пробовали воевать против скаутов и пилоты биосов. Но и это оказалось напрасным. Вылетевшие с Деэрстии истребители очистили небо лишь на пару часов. А потом Тактик попросту начал взрывать своих «камикадзе» прямо в воздухе, рядом с более дорогими и технологически продвинутыми перехватчиками врага. И, спустя ещё два часа, биосы потеряли половину своего воздушно-истребительного флота, фактически ни на чём. Да и снизу скаутам очень помогали мобильные зенитные установки, не особо заморачиваясь выбором, по кому стрелять – чужим или своим. И изрядно потрепанные эскадрильи мелкими стайками прыснули назад…

А за ними вновь потянулись бесконечные ленты роящихся скаутов.

И сверху вновь западали бомбы.

Робот тратил вдвое больше ресурсов, чем Человек, но у него было одно маленькое, но очень весомое преимущество. Он мог пополнять свои потери за счет разработки трофейных баз и уничтожения логовищ киберплантов. Слабо, бедно, но мог.

Полковнику даже это было недоступно.

Уже к исходу второго дня бомбардировки, офицеры в штабе начали что-то подозревать. А ещё через сутки военные осознали, что долго они так не протянут. Запасы на складах таяли хоть и медленно, но – таяли, а отрицательная динамика всегда говорила только об одном – об истощении. Причем, тотальном, так как лопающиеся время от времени на щитах бомбы перегружали энергосеть базы, изнашивая или вовсе выводя из строя ее «тонкие» элементы. Да и постоянно орущие пушки изрядно добавляли энсов в копилку затрат Деэрстии. На третий день остро встала проблема обеспечения базы дополнительными ресурсами. Причем, желательно на том уровне, каким он был до этой своеобразной осады.

Разведчики, кидая бомбы на базу биосов, всё равно оставались разведчиками, и даже сгорая в огне, давали отличную картинку на всю зону вокруг крепости как днем, так и ночью. И Тактик прекрасно видел все группы, которые, как бы тайком, отправлялись на промысел. Едва такая группа замечалась, как к ней, по широкой дуге, дабы не попасть под огонь ПВО, устремлялась стайка скаутов, машин так в 80-50. И бомбы у тех машин были не муляжные.

Конечно, атака «камикадзе» была малоэффективной в плане уничтожения живой силы противника, но этого от них и не требовалось, по большому счёту. Сама группа может и без проблем пережила бы любой налет сверху, но его бы не пережила их «главная задача». А главной задачей группы являлся сбор ресурсов. Точнее, сами ресурсы, как груз. И вот его-то группы обеспечения удержать не могли. Просто все добытые ресурсы были бы сожжены или раскиданы надоедливыми «москитами» с их ядрёным помётом. Вместе с транспортами, которые те обломки и перевозили: у обозников не было такой брони, как у боевых машин охранения, а при атаке на группу скауты целились именно в эти беззащитные агрегаты. По итогу на базу было принесено несколько сот килограмм низкосортного сырья, которое скаутам просто невозможно было разбомбить, но и для переработки которого тоже требовалось потратить определенное количество других ресурсов.

Да и на неизбежный ремонт снаряжения обкиданной сверху группы, также требовалось выделить, пусть и немного, но всё-таки материалов. Плюс биологических, запасы которых у Зоргера были хотя и обильными, но всё же не возобновляемыми.

После ещё пары таких, относительно безрезультатных вылазок (и ночью в том числе) командованием базы было принято решение больше их не совершать. Себе дороже.

Идея с контратакой также была отклонена, как бесперспективная – вопреки традиционной тактике, присущей роботам, этот робот ни на какое обострение не шёл и открытого столкновения активно избегал. Как, впрочем, и о каких-либо иных активных действиях, которые требовалось совершить для того, чтобы переломить ситуацию. Но у Полковника с каждой минутой крепла мысль о том, что время для удалого наскока было утеряно… примерно сто часов назад…

Деэрстия готовилась к штурму. На этот раз – к настоящему штурму.

***

Седьмая камера четвёртого ряда закончила сканирование местности, и я, наконец, смог слезть с горы, на которой до этого простоял минут двадцать, аки столб, глядя на проведение первой пробной атаки. Она, ожидаемо захлебнулась, что, впрочем меня совсем не расстроило. Разведка боем – она всегда связана с большими потерями. Тем более, что потери те исчислялись слабыми и устаревшими единицами, вместо которых уже через пять часов из репликатора выйдут совершенно новые и модернизированные стальные убийцы 14-ой и даже 15-ой версий. Это был более, чем выгодный размен.

Теперь же, передав тактическую информацию на все свои боевые устройства, я со спокойным процессором мог начать основную часть этого затянувшегося балета:

– Ну, в целом, мне всё ясно, Раптор. Запускай раздел 2.13. Думаю, пришло время.

– Принял. Запускаю.

– «Кротовью нору» взорвёшь с небольшой задержкой, когда наши пройдут периметр. Это вызовет замешательство в их рядах и, возможно, перебои с энергией, от которой рухнет вся их оборона. Хоть на пару секунд, но этого вам должно хватить. Так… Авиацию снижай до 75-ти процентов, потом – по графику. Подкрепления, наверное, задействуй сразу: если что пойдёт не так (а оно пойдёт) то мы хотя бы значительно уменьшим плотность и интенсивность ответного удара.

– Принято.

– Вопросы?

– Что делать с Капосом?

– Да-а… Ничего с ним не надо делать. Гарнизон данной базы оценивается разведкой в несколько десятков единиц и пару сотен ипкисов, так что это не тот «засадный полк», который может решить исход битвы. Но ты отправь туда роту Алого… э-э, центуриона №41 416. Задача: пошуметь, попасться на глаза коменданту Капоса, активно изображать из себя полк, чтобы тот даже не думал за ворота крепости выходить. Создать видимость угрозы нападения, короче. Понял?

– Так точно. Прогноз по нашим потерям чрезвычайно неблагоприятен. Даже если с «кротами» всё получится, мы всё равно окажемся в невыгодной ситуации. Солдаты биосов по-прежнему нас превосходят, а численного преимущества, которое было у нас на Кочке, здесь мы достичь не сможем. Как быть?

– Каком кверху. Раптор, ты дохнешь в каждой крупной заварушке, и ни разу у тебя даже малюсенького вопроса насчёт собственного интеллекта не возникло. Не задавался ты им ни разу. А тут – «а вдруг я проигра-аю»… Чё заныл-то?

– Те смерти у меня были оправданы ситуацией, и я многое что менял в обстановке своим поведением, пока уничтожал врага до этой самой смерти. Сейчас же я никакого профита не вижу в том, чтобы бездарно погибнуть у стен цитадели с фаршем.

– Вообще-то задумка другая: ты должен сдохнуть внутри стен цитадели, наделав как можно больше фарша. Твои цели на этот раз не Колыбели, и даже не живая сила противника с системами обороны, а ресурсодобывающие сооружения, узлы, трансформаторы, теплопункты, и вообще – вся энергосистема базы. Я даже щиты запрещаю тебе трогать именно из-за этой энергосистемы: чем больше она будет нагружена всякой прожорливой инфраструктурой – тем лучше. Победить – не твоя задача на сегодня. Она будет твоей на завтра. Ещё глупые вопросы имеются?

– Никак нет. Разрешите выполнять?

– Давно уже должен был.

– Что?

– Действуй, говорю! Разрешение получено.

Раптор приободрился, рывком переместил себя в сторону передовых позиций, и сходу взял коня под уздцы. Конь был весь металлический, шестилапый и со встроенным генератором силового поля, который защищал этот шагоход от неслучайных выстрелов по его туше. Вообще, шагающие танки были разработкой, как по мне, сомнительной. Особенно при передвижении по относительно ровной поверхности. По мне так лучше старых добрых «Носорогов» ничего не было. Но, с другой стороны, лучшая проходимость шагоходов, по сравнению с гусеничными и бо́льшая надежность, по сравнению с ховерами, склонили меня к тому, чтобы я согласился с Раптором насчет использования этих «коней» в войне за нашу независимость.

Этот конь же был личным скакуном моего военачальника – тот гармонично встраивался внутрь танка, высунув наружу лишь свою голову, и превращался в очень грозную боевую единицу по измельчению биосов до состояния конфетти.