На столе лежала толстая амбарная книга и Дудинцов, водя пальцем по строчкам, раздраженно говорил:

  - Ну, да. Вот здесь все есть. Материал отправили в город Гудермес. И корешок от протокола имеется.

  Полковник Петров строго посмотрел на Гарколина и потребовал:

  - Ну, инспектор, рассказывай, как все было.

  Генка подробно рассказал.

  - А почему ты не сдал его в райотдел? - поинтересовался Петров.

  - Не было оснований, - ответил Гарколин. - На руках у него был паспорт. Он вел себя прилично и ничего запрещенного в машине не перевозил.

  - И что, не надо в райотдел сдавать?

  - А за что? - удивился Генка.

  - Ты не знал, что в Чечне беспорядки? Туда что ни пошли - все пропадает!

  - А я тут при чем? Я же не почтальон! - Гарколин не мог понять, чего от него хотят. - Мое дело написать. А что и куда отправлено - не ко мне.

  Петров взглянул на Дудинцова и приказал Генке:

  - Выйди!

  Гарколин вышел в приемную и уселся на кожаный диван. Через двадцать минут его опять позвали и история повторилась.

  - Так почему ты не сдал его в райотдел? - снова спросил Петров

  - Не было оснований, - ответил Генка, удивляясь тупости вопроса.

  - Надо было найти основания, - выдал мудрую мысль один из заместителей Петрова.

  - Я же не прокурор, основания искать, - сказал Гарколин.

  - Выйди вон! - скомандовал начальник ГАИ края.

  Инспектор вышел и снова уселся на диван. Через полчаса Генка прослушал лекцию из уст полковника Петрова. Тот говорил:

  - Настоящий инспектор должен чувствовать ситуацию. Он обязан смотреть вперед. Вот что теперь делать, а? "Мерседес" гниет на стоянке. Его никто не забирает. Хозяин убит, журналисты пишут... Что делать?

  Гарколин ответил:

  - Ну и пусть себе стоит. Он же кушать не просит и места много не занимает. Там у этих чеченцев куча родственников. Не могли же они перестрелять сами себя до последнего! Определятся с наследством, приедут и заберут машину.

  - Что ты несешь?! - заорал Петров. - Это же автомобиль родственника целого президента! Это же межнациональный конфликт!

  - А я тут при чем? - не сдавался Гарколин. - Я все сделал по закону!

  - Выйди отсюда! - окончательно распорядился Петров.

  - Завтра зайдешь ко мне в кабинет, - добавил Дудинцов.

  На следующий день в кабинете командира полка Генка ознакомился с выговором, который ему объявили за "ненадлежащее исполнение своих обязанностей". Он удивленно взглянул на Дудинцова. Тот увел глаза в сторону и сказал:

  - Ты распишись, что ознакомился. А твой рапорт о поступлении в высшее учебное заведение я уже подписал. Можешь идти учиться.

  Гарколин, сопя от злости, поставил подпись в требуемой бумаге. Дудинцов, забирая папку из-под генкиной руки, говорил как бы сам себе:

  - Выговор влепили на всякий случай. Вдруг что-нибудь не так выйдет, а глядишь - инспектор уже наказан. Можешь идти.

  Инспектор тяжело затопал к выходу. Уже перед самой дверью он услышал отдельную реплику, прорвавшуюся через бульканье командира:

  - Ссут, понимаешь, кого ни попадя...

  Вечером от огорчения Генка напился водки, догнался холодным пивом и слег в постель с простудой. Яреева же выгнали с КПП на линию, так как свято место не бывает пусто.

  3

  Дневальным на КПП заступил сержант Кипятков. Звали его Константином, и вина его была ужасной! Будучи старшим патрульного наряда, Кипятков на одной из улиц в промышленной зоне обнаружил регулируемый железнодорожный переезд, оборудованный сигнализацией, но не имеющий шлагбаумов. То есть светофоры и сигнализация включались только при движении поездов, которые ходили крайне редко (пару раз в сутки) и представляли собой составы, состоявшие из нескольких грузовых вагонов, прицепленных к маленькому маневровому локомотиву.

  Место было спокойным и Кипятков захотел там посвистеть. А чтобы было не скучно, он решил существенно разнообразить характер движения железнодорожного транспорта. Для этой цели Костя принес из дома здоровенный бабушкин будильник.

  Он заводил часовой механизм, включал его на звонок и приставлял к приемному устройству патрульного громкоговорителя. Звон, многократно усиленный матюгальником, несся над улицей. Напарник Кости (молодой инспектор по имени Ваня Дрозд) тут же выскакивал на дорогу и останавливал несколько машин, водители которых проехали железнодорожный переезд якобы на запрещающий сигнал светофора (звон будильника был слышен даже на соседних улицах, а на то, что светофор не включался, испуганные водители внимания не обращали). Работа просто кипела! До той поры, пока по этой улице не проехал Хмара.

   На одном из автотранспортных предприятий в промышленной зоне работал его сосед по подъезду, который пообещал капитану завулканизировать две дырявые камеры с колес его личного автомобиля. Сосед, конечно, сделал, что обещал, но содрал с Николая Анатольевича денег в два раза больше, чем среднестатистический армянский слесарь. Из-за этого прискорбного факта настроение у Хмары было паршивым, а тут еще Кипятков со своим будильником.