В первый же день генерал вышел в эфир по радиостанции и сообщил командиру полка о том, что в услугах регулировщиков не нуждается. Типа, если в городе с утра движение напряжено, он в состоянии пораньше встать и, соответственно, раньше выехать. Командир принял пожелание главного начальника к сведению и организовал работу по-другому.

  Теперь возле генеральского дома круглосуточно дежурили сотрудники полка. Они были одеты в штатское и заседали в личных автомобилях. Если новый начальник выходил прогуляться пешком, сотрудник следовал за ним на безопасном расстоянии и сообщал по мобильной рации о направлении движения Квинтовского. Если тот выезжал на служебной машине, законспирированный инспектор двигался следом на своем автомобиле и информировал всех о приближении генерала.

  По пути следования гаишники тут же принимались сбрасывать транспорт и держать на месте пересекающие направления. За триста метров до начальственного автомобиля регулировщики ныряли в кусты или подворотни и сидели там тихо как диверсанты в засаде. В результате создавалась иллюзия чистого от заторов города.

  Через несколько дней один из заместителей начальника УГИБДД края, управляя лично служебным автомобилем, поимел наглость обогнать по встречке несколько мирно подъезжавших к перекрестку машин. В одной из них находился новый начальник главка. Просмотрев запись видеорегистратора, генерал распорядился установить, кому принадлежит транспортное средство. Узнав, что это служебная машина заместителя начальника ГАИ края, генерал потребовал прибыть тому в свой кабинет, имея при себе водительское удостоверение.

  Прислали штатного, перепуганного до смерти водителя. Генерал на это не купился и заявил, что надуть себя не позволит, потому что успел разглядеть истинного виновника дорожного хулиганства. В результате заместитель начальника УГИБДД в официальном порядке лишился водительского удостоверения на срок в шесть месяцев и уволился с работы на пенсию, потому что без прав в ГАИ делать нечего.

  Личному составу эта история пришлась по душе и новый генерал начал пользоваться уважением. Но недолго. Квинтовский распорядился усилить борьбу с наглухо тонированными машинами. Начальники и инспекторы рьяно принялись за дело. Генерал же крайне непоследовательно приказал заклеить все свои служебные автомобили полностью. Изя по этому поводу возмутился:

  - Ну на фига, спрашивается, тонировать передние стекла, если он все равно постоянно сзади сидит? И как его назвать после этого?

  Кривцов, смеясь, ответил:

  - Если человек хочет исправить окружающий его мир к лучшему, он непременно должен начать с себя. Иначе не стоит и стараться. А в данном случае, как я и говорил, ничего хорошего не предвидится. Все они одинаковы. Что новые, что старые. Одной дулей крещены. Я, например, перестал приставать к тонированным машинам. Обидно, когда водители тебе в рожу тычут фотографиями генеральских членовозов, заклеенных наглухо пленкой...

  * * *

  Наступило лето. С первого июня всех инспекторов опять вырядили в белые рубашки. Состояние нервозности никуда не улетучивалось, а плавно нарастало. До первого августа предстояло дружно перейти из милиции в полицию. Ожидались какие-то экзамены на профессиональную пригодность, и сдачи зачетов по физической и огневой подготовкам. Клейман написал заявление о выходе на пенсию, помахал всем ручкой и был таков. Во время последнего заседания кафедры он сказал:

  - Я свое Родине отдал. А вы - трудитесь-провалитесь. Валите на пенсию, пока полностью идиотами не стали. Помните мои слова!

  Яреев также сообщил об уходе, но в конце июля, чтобы получилось ровное количество выслуженных лет. Кузнецов в ответ на это заявил, что раз так, придется сдавать зачеты вместе со всеми. Яреев принялся учить "Закон о полиции".

  В один из июньских дней после развода Царь оставил роту в актовом зале и устроил мини-экзамен.

  Он сказал:

  - Я вам всем еще два месяца назад дал команду выучить наизусть применение оружия согласно новому закону. Сейчас проверим, как вы это сделали.

  Из всех инспекторов, заступавших во вторую смену, рассказать нужную статью смог только Яреев. Царь, недовольно морщась, спросил:

  - И как же тебе это удалось? Поделись опытом.

  - Как-как, - громко ответил Яреев. - Я положил "Закон о полиции" в туалет. Как ни засяду туда - он под рукой. Пару пунктов выучу, на следующей отсидке повторю. Вот так за неделю и осилил.

  Царь принялся орать:

  - Я вас всех предупреждал, что применение оружия нужно знать назубок! А вам все по барабану! Вот теперь слушайте меня. Сегодня я продлеваю вам смену до трех ночи. Так будет каждый день, пока не выучите требуемое!

  Яреев сидел и блаженно улыбался. Царь хитро прищурился и добавил, обращаясь к нему:

  - А ты почему улыбаешься? Типа, выучил все - и отвяжитесь от меня? А кто учить молодых сотрудников будет?

  Яреев, догадавшись, что Царь готовит к применению очередную подлость, ответил:

  - Учить молодых входит в обязанности командиров. Вы за это зарплату больше инспектора получаете.

  - Ах, так?! - взвился Царь. - А о коллективном методе воспитания слыхал? Ну, так вот, будешь работать как все - до трех ночи. Если не можешь всем набить морды, посмотри в глаза, пусть им будет стыдно!

  Яреев никому в глаза смотреть не стал, поскольку понимал всю бессмысленность этого занятия. Он просто встал без команды и покинул зал. Царь орал что-то вдогонку, но инспектор не обратил на вопли никакого внимания. Он вышел из ворот подразделения, в ларьке у бабы Зины купил два бутерброда с сосисками и с удовольствием их съел.

  Вечером в кабинете командиров взводов состоялось очередное заседание кафедры. Клеймана с успехом заменил Изя, который стал иногда попивать пиво. В этот день набрали сушеной тарани и решили пройтись по пенному холодному напитку. Ответственный по роте, коим являлся капитан Хайретшин, сожрав кусок икры, расхотел ехать домой и ожидаемо присоединился к компании. Не пили пиво двое: ночной ответственный Завалов и Кривцов, который единолично употреблял водку.