Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Не могу.

– Килорн, не будь ребенком, – вырывается у меня.

Так резко, что он вздрагивает.

– Ты мог бы рассказать мне, что они задумали. Вместо этого ты заставил меня участвовать, заставил смотреть, как его увели под прицелом… и теперь хочешь, чтобы я тебе доверяла? Когда ты так тесно связан с людьми, которые только ждут повода, чтобы посадить под замок и меня? По-твоему, я настолько глупа?

Что-то вспыхивает в глазах Килорна – беззащитность, скрытая под маской беспечности, которую он изо всех сил старается сохранять. Это мальчик, который плакал под крыльцом моего дома. Мальчик, каким он был, когда подавлял желание драться и умереть. Я пыталась уберечь его от такой судьбы и вместо этого столкнула с опасностью, Алой гвардией и смертью.

– Я понимаю, – наконец говорит Килорн и быстро отступает на несколько шагов, так что теперь нас разделяет вся ширина переулка. – Логично, – добавляет он, пожав плечами. – С какой стати мне доверять? Я просто ученик рыбака. Ничто в сравнении с тобой, так ведь? В сравнении с Шейдом. И с ним…

– Килорн Уоррен, – произношу я строго, как будто браню ребенка. Таким тоном говорила его мать, прежде чем исчезла. Она кричала на Килорна, когда он обдирал коленки или заговаривал без разрешения. Больше я почти ничего о ней не помню – только голос и испепеляющие, полные разочарования взгляды, которые она устремляла на единственного сына.

– Ты знаешь, что это неправда.

Мои слова звучат как низкий, злобный звериный рык. Килорн расправляет плечи и сжимает кулаки.

– Докажи.

Мне нечего ответить. Понятия не имею, чего он от меня хочет.

– Прости, – выдавливаю я, на сей раз вполне искренне. – Прости, что я такая…

– Мэра, – на мое плечо ложится теплая рука, и я перестаю запинаться.

Килорн возвышается надо мной, так близко, что я чую его запах. Хорошо, что теперь от него пахнет не кровью, а солью. Он купался.

– Не извиняйся за то, что они сделали с тобой, – негромко произносит он. – Тебе никогда не придется просить за это прощения.

– Я… я вовсе не считаю, что ты глуп.

– Кажется, я еще не получал от тебя таких комплиментов.

Молчание. Килорн натянуто улыбается, заканчивая разговор.

– Я так понимаю, ты что-то придумала?

– Да. А ты хочешь мне помочь?

Пожав плечами, он раскидывает руки и обводит широким жестом базу.

– А что еще делать ученику рыбака?

Я снова пихаю его, и он искренне улыбается. Но ненадолго.

Кроме ключа, Фарли выдала мне подробные указания насчет казармы номер один. Здесь, как и на материке, Алая гвардия охотно пользуется туннелями, и тюрьма Кэла, разумеется, расположена под землей.

Ну, практически под водой. Идеальная тюрьма для живого огнемета. Выстроенная под причалом, скрытая океаном, охраняемая синими волнами и синими униформами солдат полковника. Это не только тюрьма, но также и склад оружия, казармы Озерных и личные апартаменты полковника. Туда можно войти через туннель, который начинается в ангаре на берегу, но Фарли уверила меня, что есть и другой путь. «Ты, возможно, вымокнешь», – предупредила она с кривой усмешкой. Лично мне не по душе перспектива нырять в море, даже неподалеку от берега, однако Килорн раздражающе спокоен. Более того, он полон радостного предвкушения: долгие годы ученичества наконец-то могут ему пригодиться.

Близость океана притупляет обычную бдительность Гвардии, и даже Озерные расслабляются, по мере того как наступает вечер. Солдаты, с винтовками на плечах, больше смотрят на груз и ангары, чем патрулируют базу. Те немногие, которые остались на посту, меряют шагами бетонный двор. Они ходят медленно и рассеянно, то и дело останавливаясь поболтать друг с другом.

Я долго наблюдаю за ними, делая вид, что слушаю маму и Гизу, которые переговариваются за работой. Обе раскладывают постельное белье и одежду в разные стопки, вместе с несколькими другими беженцами разгружая ничем не примечательные ящики. Я вроде как должна помогать, но думаю совсем о другом. Бри и Трами нет – они ушли к Шейду в лазарет, – а папа сидит рядом. Разгружать ящики он не может, зато ворчливо распоряжается. Он в жизни не складывал белье.

Папа пару раз перехватывает мой взгляд и замечает, как у меня подрагивают пальцы и перебегают глаза. Он всегда угадывал, чтó я затеяла, и сегодня – не исключение. Он даже слегка откатывается на кресле, чтобы не загораживать мне обзор. Я киваю ему, благодарная в душе.

Здешние охранники похожи на Серебряных в Подпорах – до введения Мер, до Выбора Королевы. В нашей тихой деревушке, где бунты случались редко, сотрудники безопасности были ленивы и довольны жизнью. Как же они ошибались. Они понятия не имели о моем воровстве, о черном рынке, об Уилле Свистке, о медленном наступлении Алой гвардии. Эти охранники тоже слепы – и я воспользуюсь их безалаберностью.

Они не замечают ни моих взглядов, ни Килорна, который приносит поднос с рыбным рагу. Мы с радостью его уплетаем, особенно Гиза. Пока Килорн не смотрит, она накручивает волосы на палец, так что они падают с плеча волнистым огненно-рыжим водопадом.

– Свежий улов? – спрашивает она, указав на миску с рагу.

Килорн морщит нос и делает вид, что кривится при виде серых кусков рыбьего мяса.

– Старина Калли не пустил бы это в оборот. Разве что на корм крысам.

Мы хором смеемся – я по привычке, запоздав на долю секунды. В кои-то веки Гиза выглядит менее утонченно, чем я; она, не стесняясь, весело хохочет. Я всегда завидовала ее заученно-вежливому поведению. Теперь я жалею, что дворцовая выучка мешает мне с такой же легкостью отбросить наигранную сдержанность.

Мы глотаем обед; только папа вываливает содержимое из миски, когда думает, что я не вижу. Неудивительно, что он худеет. Прежде чем я успеваю сделать ему выговор (или, еще хуже, прежде чем это успевает сделать мама), он проводит рукой по одеялу, щупая ткань.

– Сделано в Пьемонте. Чистый хлопок. Дорогая штука, – бормочет он, заметив, что я стою рядом.

Даже при дворе пьемонтский хлопок считается дорогим – это распространенная замена шелку. Его носят охранники высокого ранга, Стражи, военные. Помню, одежду из такой ткани носил Лукас, вплоть до той минуты, когда погиб. Я вдруг понимаю, что никогда не видела его в штатском. Даже представить этого не могу. И лицо Лукаса уже стирается из моей памяти. Еще несколько дней – и я забуду человека, которого отправила на смерть.

– Краденый? – вслух спрашиваю я, проводя рукой по одеялу в попытке отвлечься.

Папа продолжает исследование и щупает ящик. Прочные толстые доски, недавно выкрашенные белой краской. Единственный отличительный знак – темно-зеленый треугольник, размером меньше моей ладони, отпечатанный в углу. Не знаю, что он означает.

– Или дареный, – говорит папа.

Не нужно слов, чтобы понять, что мы думаем об одном и том же. Если здесь, на острове, вместе с нами находятся Озерные, значит, у Алой гвардии могут быть друзья где угодно, среди разных народов, в разных королевствах. «Мы кажемся слабыми, потому что сами того хотим».

Украдкой, быстро и тихо – никогда не думала, что папа на это способен, – он берет меня за руку.

– Будь осторожна, девочка.

Ему страшно, а я полна надежды. Корни Алой гвардии уходят глубже, чем я думала. Глубже, чем могут вообразить себе Серебряные. Полковник – лишь один из многих руководителей, как и Фарли. Он мне точно не друг, но с ним я как-нибудь справлюсь. В конце концов, он не король. Королями я уже сыта по горло.

Как и папа, я выливаю рагу в трещину в бетоне и заявляю:

– Я доела.

Это условный сигнал. Килорн вскакивает.

Мы собираемся навестить Шейда, ну или, по крайней мере, так мы говорим вслух для тех, кто поблизости. Моя семья понимает, в чем дело, даже мама. Она посылает мне воздушный поцелуй, когда я отхожу, и я ловлю его и прижимаю к сердцу.

Подняв воротник, я превращаюсь в обыкновенную беженку, а Килорн – вообще никто. Солдаты не обращают на нас внимания. Мы запросто пересекаем бетонный двор, шагая прочь от берега, по толстой белой линии.

19
{"b":"723553","o":1}