Алёнка, как заворожённая, наблюдала за «монахом» и его быстрыми, ловкими пальцами. Он брал всё быстрее и быстрее всё новые иглы со своего подноса, превращая спину девушки в какое-то подобие подушечки для булавок. Иголочки спускались вниз, к самой пояснице девушки, совсем близко от краснеющих полос, оставленных острым клинком кинжала.

И вот в какой-то момент поднос вдруг опустел, и на столике рядом с ним осталась лежать лишь груда пустых колпачков.

Это была какая-то нереальная, запредельная красота: иголочки ложились в ряд одна к другой, создавая неповторимый узор и завораживая одним своим видом…

«Монах» отступил на шаг назад, любуясь своим «творением», и лёгкая улыбка удовлетворения мелькнула на его лице.

Затем, взяв со столика небольшой моток тонкой атласной ленточки, медленными, уверенными движениями он стал буквально «шнуровать» спину девушки, зацепляя алую ленточку за основания иголок, слегка натягивая каждый раз конец ленты и расправляя «узор».

На самой пояснице алая ленточка была превращена в милый, аккуратный бантик, и буквально в тот же миг в зале раздались громкие аплодисменты.

«Монах», мгновение помедлив, повернулся лицом к залу и чуть склонил голову, сведя руки крест-на-крест на груди.

Алёнка, завороженная и самим действием, и эмоциями толпы, вскочила со стула и принялась бурно аплодировать стоя и самой девушке, и этому совершенно невозможному «монаху» в чёрной рясе…

Постепенно в зале начал загораться свет. Алёнка по-прежнему стояла, во власти эмоций и впечатлений, восторженно наблюдая, как девушку освобождают от пут и она, улыбаясь какой-то отрешённой улыбкой, обводит помутившимся взглядом зал и присутствующих там людей. Неторопливо накинув девушке на плечи лёгкий плащ, «монах» увёл её куда-то, совсем в другую сторону от входа.

— Ну всё, — проговорил Егор, — На сегодня показательная часть программы закончена, мы с тобой можем уходить.

— А что дальше будет? — с явным интересом спросила Алёнка.

— Небольшой фуршет с лёгкой «попойкой» друзей по интересам, общение на общие темы, знакомство с новенькими, возможно — замучают какую-нибудь рабыню… — улыбнулся сам своему предположению Егор.

— То есть все они тут друг друга так или иначе знают, и постороннему человеку сюда в принципе не попасть? — Алёнка осмелела, и принялась задавать мучавшие её весь вечер вопросы, пытаясь разобраться в происходящем, — Я так понимаю, наличие денег совсем не гарантирует доступ сюда?

— Совершенно верно. Социальный статус, материальное положение никаким образом не влияют на членство в клубе, — Егор отвечал довольно охотно, казалось, наконец-то он решил дать столь долгожданное интервью этой странной девушке, так остро реагирующей на клубные показы.

— А как тогда?

— Есть форумы, есть странички в соцсетях, и если кто-то желает познакомиться поближе с Темой, тем более — вступить в клуб, с ним так или иначе очень долго общается кто-то из клуба. На первую встречу новичок в любом случае приходит с провожатым. А вот в случае, если этот самый новичок начинает вести себя неадекватно — и не важно, в чём именно это проявляется — наказывается не он, а тот, кто привёл его в клуб. Естественно, дорога в клуб для новичка оказывается заказана. Да, ты не ослышалась, — заметив вопрос в глазах Алёнки, Егор чуть кивнул головой, — Существует своеобразный «чёрный список», и раз попав в него, возможности реабилитироваться уже не будет.

— А эти девушки, которые ходят по залу?.. — задала новый вопрос Алёнка.

— Вон та блондинка и эта вот, рыжая — они работают здесь и в обычном режиме, естественно, в униформе заведения, — усмехнулся Егор, — Просто сейчас, за один этот вечер, они зарабатывают столько же, сколько за пару месяцев на основной своей работе. И только лишь за то, что ходят обнажёнными, выставляя своё тело напоказ, ну и за редкие шлепки или поглаживания от гостей — если вдруг в зале окажутся любители…

— А остальные?.. — помимо блондинки и ярко-рыжей стройной девушки Алёнка за вечер насчитала как минимум ещё пятерых разных девушек, причём пару раз видела, как кто-то из гостей ставил девушек на колени в виде столика и использовал их спины в качестве пепельницы, стряхивая на обнажены спины пепел с сигарет.

— А остальным нравится публичное унижение и издевательства. Ну и плюс эксбиционизм…

— В смысле — любой из присутствующих здесь может делать с этими девушками всё, что захочет?! — подвела черту немного ошарашенная своим собственным выводом Алёнка.

— Совершенно верно.

— А как гости знают, кого из них можно… использовать, а кто-то — просто официант? — всё равно у Алёнки в голове никак не укладывалось всё это: как так? Все девушки абсолютно обнажены, в зале постоянный полумрак, как же все эти люди так просто ориентируются здесь?..

— Ну я же тебе сказал — посторонних людей на таких вечерах не бывает, — спокойно пояснил Егор, ничуть не раздражаясь вопросами Алёнки, — А все присутствующие прекрасно осведомлены обо всех разных тонкостях и предпочтениях друг друга.

— А у тебя есть рабыня? — внезапно выпалила Алёнка вопрос, который давно уже крутился у неё на языке, но девушка всё не решалась его озвучить.

— Пока нет. Творческий кризис, — и Егор заулыбался.

Алёнка улыбнулась в ответ. У неё внутри всё кипело и бурлило: хотелось куда-то идти, что-то делать, и совсем не хотелось спать, несмотря на глубокую ночь…

— Ну что, ты получила достаточно информации? — неожиданно спросил Егор.

— Столько эмоций и впечатлений я никогда ещё, наверное, не получала в жизни…

— Возбуждает? — спокойно и как-то утвердительно больше сказал, чем спросил Егор, прямо смотря в глаза девушке.

— Это очень сильно завораживает, — ответила Алёнка.

— Я немного по-другому задал вопрос, — и в голосе Егора снова послышались металлические, жёсткие нотки.

— Я не знаю, — честно ответила Алёнка, — Сейчас всё настолько ярко, эмоционально и бурно, что я не могу сделать каких-то выводов…

Всю дорогу до дома Алёнка молчала. Было ощущение какой-то эмоциональной наполненности до самых краёв, и казалось, любое произнесённое ей слово нарушит это незнакомое, но такое волнующее внутреннее состояние души.

Егор привёз девушку к самому подъезду. Была уже глубокая ночь, когда они подъехали к Алёнкиному дому, и двор был пустынно-тихим.

Повернувшись к девушке, Егор внимательно посмотрел в её глаза и спросил:

— Ну, и как тебе интервью? Тебе достаточно материала для статьи?

— Я даже не знаю, что тебе ответить.

— Да, у меня есть одна просьба. Перед тем, как сдавать материал руководству, покажи его обязательно мне.

Алёнка машинально кивнула, думая о чём-то своём в этот момент, и произнесла:

— Послушай… — вдруг торопливо заговорила она, словно боясь не успеть спросить что-то очень важное для неё сейчас, — Но всё же, откуда ты знаешь так близко всех этих людей?

Егор помолчал мгновение, отведя взгляд в сторону, и негромко проговорил:

— Эти все люди… Они так или иначе все — мои друзья… И приходят они ко мне в гости. А теперь давай прощаться, мне правда уже пора, — и Егор улыбнулся на прощание девушке, пожелав ей приятных снов.

Выйдя из машины, Алёнка посмотрела вслед уезжающему автомобилю и долго ещё стояла на улице, не в силах двинуться с места.

В сознании то и дело всплывали увиденные сегодня разные сцены и все эти люди — такие разные, такие странные…

Зайдя в свою квартиру и закрыв дверь на замок, Алёнка разделась и прошла в ванную.

Сняв бельё, девушка с удивлением уставилась на белые кружева: трусики были насквозь мокрыми…

Ну надо же… Оказывается, всё увиденное не только очень сильно впечатлило её, а ещё и возбудило… Это было неожиданно: ведь Егор не позволял ничего лишнего себе этим вечером, и получается, что она так сильно реагировала не на интимные прикосновения мужчины, а всего лишь наблюдая за другими людьми — хотя и на сцене ничего «такого» за весь вечер не было… От всех этих мыслей девушка покраснела до корней волос, смущённая и обескураженная, не находя ответа на неожиданные реакции своего тела.