– Майк! Не забудь: до конца лета ты должен жениться! – долетел до него скрипучий, но такой властный голос тетушки.

Он обернулся, закрывая за собой деревянную дверь оградки. Именно оградки! Забором эту хлипенькую конструкцию никак не назовешь: аккуратная, из натурального дерева, плетеная по бокам двери, дальше она переходила в ромбовидные узоры из досок, четко разбитые по секциям. Перемахнуть через такую мог любой взрослый человек! Майк не раз задавался вопросом – от кого призвана была защищать такая ограда? От детей и соседских собак?

– Майк! Ты меня хорошо услышал?

Снова этот голос! Майк посмотрел на женщину в домашнем халате, застегнутом не на все пуговицы. В свои шестьдесят пять тетушка была бы собой вполне миловидна, если бы не ее скрипучий голос, пробирающий насквозь: точно нарастающий писк микрофона. И этот нежно-голубой цвет халатика с ромашками идеально подходил к ее сглаженному лицу без морщин, к ее искусственному (Майк точно это знал) парику русого цвета. Вовсе он не мышиного цвета, как шутит ее муж, дядюшка Том.

– Услышал как нельзя лучше, тетушка Сара! – поклонился Майк и пошел по тропинке, что вела от ранчо к полям. Солнце перевалило через зенит, а значит все рабочие вернулись после отдыха к труду.

Майк шел, насвистывая песенку. В конце концов жениться не то же самое, что быть выдворенным из страны! Опять вернуться в нищету, в разруху, где единственный закон – право сильного? Ну уж нет! Не бывать этому! Только май заканчивается! Волноваться нет ни малейшей причины!

– Привет, Майк! – крикнул дородный детина в клетчатой рубашке и высоких сапогах.

– Привет и тебе, Сэм! – отозвался наш герой, увидев того рядом с открытой конюшней.

– Куда идешь?

– Как обычно – на свой участок! Работы невпроворот!

– Не поможешь мне?

– А что, рысаки от тебя одного хотят сбежать? Твою небритую физиономию им видеть надоело?

Сэм скривился, но ничуть не обиделся. Он и вправду за собой не следил и зарос не хуже, чем весенний веник. Разве что зеленые листочки не пробивались в многонедельных складках бороды.

– Майк, тебе уже больше тридцати, а ты все дразнишь меня, как молодая наша хозяйка! Ну, ей-то только двадцать, ей позволительно…

Майк рассмеялся, одной рукой держась за пояс, а другой отбрасывая густые черные волосы.

– Прости, Сэм! Немного завидую тебе – вот и все!

– Ну, – состроил мину Сэм, – я же не виноват, что родился тут, а ты приехал. И что придумали поступать так с мигрантами…

– Да не бери в голову! Дело молодое – что-нибудь да сладится.

– С таким-то красавцем, как ты! Конечно, сладится! – кивнул Сэм.

Майк подошел поближе к нему и горячо пожал руку. Сэм расплылся в широкой улыбке.

– Понимаешь, – сказал Майк, – я не хочу жениться только потому, что приняли такой вот закон! Ведь это же не на месяц или год! А на всю жизнь! Тут крепко надо подумать.

– Это верно, – поддакивал Сэм.

– С любимой женой я бы и горы свернул, чтобы стать равноправным в этой стране! А с нелюбимой что? Кушать жидкую похлебку с одной водой на ужин? Да отворачиваться к стенке ночью?

– Это верно!

– Вот и я говорю, – продолжал Майк, водя пальцами по могучему подбородку. – Лучше уж быть депортированным и опять попасть в тот ужас прошлой жизни, чем влачить все оставшиеся дни, получая тычки и укоры!

– Как это верно! – кивал Сэм, как вдруг свежая мысль осенила его лохматую голову. – А что тетушка Сара? Неужели у ней нет там каких связей с властями? Неужто она готова потерять такого ценного работника?

– Ну а что тетушка? – прикинул Майк. – Она видит только Джил. Что ей какой-то приезжий?

– Ну, не какой-то, а почти родной! – не согласился Сэм. – Как-никак третий год под одной крышей живем и один хлеб едим!

– Боюсь, прав у меня не больше, чем у твоих рысаков! – рассмеялся Майк.

– А если… – пробормотал Сэм и замер, но решился спустя минуту: – Если приударить за Джил?

– За этой миленькой глупышкой?

– Она мила, очаровательна, молода. Чем не пара? Случаи такие уже бывали. Это не станет прямо такой уж сенсацией!

Майк покрутил головой по сторонам, точно боясь, что кто-то может их подслушать.

– Думаешь, мне эта мысль не приходила в голову?

– Так за чем дело?

– Да совестно мне…

– Вот еще! Говори правду! – Сэм старался заглянуть ему в глаза.

– Да знаешь, – замялся Майк.

– Ну?

– Да неудобно это при малышке Бетти!

– Ааа! Так вон оно в чем дело-то!

– Ну да, да! – разгорячился Майк. – Чую, что по ночам меня будет грызть совесть, если все получится… Да, Джил на меня не поглядывала, но она мне нравится. Думаю, смогу заполучить ее руку. Но что потом? Мы будем спать в господском доме в своей спальне, а в доме слуг напротив будет спать в своей кроватке малышка Бетти? Спать и грустить!

– Это верно, – вошел в прежний настрой Сэм.

– Ты же знаешь, что мы с ней друзья не разлей вода с детства! Да она с двенадцати лет так смотрит на меня, так смотрит, точно… хм, точно на спелое яблоко!

– Она была девочкой. Втрескаться в том возрасте в того, кто спас тебя от бандитов, немудрено! Да ты ей и всю семью заменил после смерти ее родителей! И сюда вы вместе приехали!

– И что, Сэм? Сюда многие мигранты приехали вместе! Так что? Не значит же это, что им надо между собой жениться только потому, что приняли такой закон?!

– Но она же ничего… Сколько ей сейчас? Двадцать?

– Двадцать два! И вовсе она не ничего, а курносая, с веснушками. До Джил ей далеко, одним словом.

– Ты просто все время провел с Бетти. И не воспринимаешь ее как девушку!

– Ну и что мне делать? Да и не в моем она вкусе. Как девушка.

– Ну, как знать, как знать.

– Так, Сэм! Тебе там что-то надо было помочь? Так давай! – заупрямился Майк.

– Ладно, ладно, не кипятись! – улыбнулся конюх. – Вот тебе ведра, вот корм для лошадей. А мне надо вывести на прогулку рысака. К Джил приезжает сосед – знатный юноша. Они вместе едут на прогулку…

Казалось, Сэм всей своей гротескной фигурой подмигивал, когда уходил. Майк принялся за уборку конюшни.

“И что он подмигивает? А, ну его!” – сердился Майк.

Майк долго еще переваривал в себе весь разговор. Но сомнения мигом вылетели, когда он увидел, как мимо, всего в каких-то двадцати шагах, пронеслась Джил на своем резвом скакуне. Джил была в просторном лиловом платье, которое развевалось складками на ветру, в аккуратных сапожках, плечики ее пиджака шотландского фасона держались так гордо и прямо, что им позавидовал бы любой офицер Гвардии Нового Порядка!

За Джил вихрем пронесся молодой усатый кавалер. Майк бросил ведра и побежал за ними.

Куст за кустом перемахивал он на пути, не замечая ни хлеставших веток, ни цеплявших колючек. Как же лихо несся тот красавчик, нисколько не уступая парящей Джил! Майк от возмущения едва не клацал зубами! “Нет, надо решить все немедля, раз и навсегда! Зачем ждать до конца лета, оттягивая этот важный разговор?” – рассуждал на бегу наш герой. И его можно понять: всех приезжих поставили в такие условия, что хочешь не хочешь, а должен найти ту (или того, если речь шла о девушке) из местных жителей Облачного Города, кто согласился бы на неравный брак с выходцем из города на земле. Нет, он не хотел возвращаться обратно. Здесь, в “Гарден По”, колонии ранчо нового времени, он работал садоводом, и ему это нравилось: крыша над головой есть, свежий воздух, кормят хорошо, тетушка Сара – далеко не самый худший вариант из возможных! Нет, нужно из кожи вон вылезти, чтобы жениться!

– Джил, погоди! – кричал Майк, чувствуя, как силы оставляют его. Он пробежал уже почти километр, но разве за лошадьми угонишься? Они поскакали в дальнюю рощу, где бежит прохладный ручеек, где в зеркальной глади озера можно часами любоваться собой среди свисающих веточек ивы. Да, Джил нравилось там бывать!