В Бельгии генерал Демпси только что пришел к тем же выводам, что и Сосабовский. Накануне он вызвал генерала Хоррокса из 30-го корпуса на аэродром в Брюссель для быстрого совещания. Как и ожидалось, Хоррокс подтвердил, что их плацдарм над Альберт-каналом «столкнулся с сильным сопротивлением врага»[117]. На следующий день Демпси выразил свои опасения фельдмаршалу и снова полетел к Хорроксу. «Понятно, – писал он в дневнике, – что враг бросает все подкрепления на защиту Альберт-канала и высоко ценит область Арнем – Неймеген. Похоже, немцы намерены удержать ее любой ценой. В таком случае реализация любой миссии, связанной с быстрым продвижением на северо-восток, кажется маловероятной. Из-за ситуации с техобслуживанием мы не сможем вступить в настоящий бой еще дней десять, а то и две недели. Верно ли будет направить 2-ю армию в Арнем? Или лучше удерживать левый фланг вдоль Альберт-канала и вместе с 1-й армией ударить на восток, по Кёльну?» Но это было последнее, чего хотел Монтгомери. Он стремился пойти на север, а еще – обрести поддержку со стороны американцев.

Наутро, в воскресенье, 10 сентября, Демпси отправился в штаб Монтгомери и сумел убедить фельдмаршала, что «ввиду увеличения численности [немцев] на фронте 2-й армии в области Арнем – Неймеген одной воздушно-десантной дивизии не хватит. Главнокомандующий дал согласие на использование трех дивизий»[118].

Монтгомери понравилась идея отменить операцию «Комета» и провести более масштабную, в ходе которой под его начало переходили две дивизии США, 82 и 101-я. Но, к ужасу Демпси, Монтгомери похвастался еще и сообщением, полученным накануне из Лондона. В Англии взорвались две ракеты «Фау-2», выпущенные, по-видимому, из зоны Роттердама и Амстердама, и правительство срочно запросило оценить, как скоро его группа армий может блокировать территорию. Для Монтгомери, желавшего идти на север через Арнем, а не на восток через Везель, как предпочитали Демпси и другие штабисты, этот запрос лишь стал еще одним кирпичиком в фундамент решения.

На горизонте фельдмаршала было только одно облако, но для него – очень темное. Эйзенхауэр позволил Брэдли и Паттону продвинуться в Саар, на юго-восток от Люксембурга, и не отдал полного приоритета северной группе армий, как рассчитывал Монтгомери. Не улучшали настроения и сбои связи в тактическом штабе Эйзенхауэра в Гранвиле, в 650 км к западу. Монтгомери уже подготовил длинное жалобное письмо фельдмаршалу сэру Алану Бруку, начальнику имперского Генштаба. Он уверял, что никаких «операций» не было, а Верховный главнокомандующий совершенно не в курсе, да и вообще: «Сам Эйзенхауэр ничего не знает о том, как биться с немцами, у него нет людей, подходящих для такого дела, и у него никто ничего не понимает»[119].

Демпси вызвал Браунинга в тактический штаб, где они за два часа составили общий план. Новая операция, «Маркет – Гарден», состояла из двух частей. Часть «Маркет» представляла собой воздушно-десантную операцию, в ходе которой 101 и 82-й американским дивизиям предстояло захватить переправы через реки и каналы, ведущие из Эйндховена в Неймеген, а также крупные, самые большие в Европе, мосты через Маас и Ваал. В то же время британская 1-я воздушно-десантная дивизия и польская бригада должны были высадиться у Арнема и занять большой автомобильный мост через Недер-Рейн. Браунинг был доволен, сумев описать операцию «Маркет» как «воздушный ковер», который нужно просто раскатать перед наземными войсками.

В операции «Гарден» планировалось занять в основном 30-й корпус Хоррокса. Его танкам предстояло ехать на север по дороге-однорядке, по обочинам которой тянулись польдеры да редкие лесополосы, до захваченных мостов, а после переправы через Арнемский мост занять воздушную базу люфтваффе в Делене. Затем должна была прилететь 52-я посадочно-десантная дивизия, а оттуда 30-му корпусу предстояло продвинуться более чем на 150 километров от стартовой линии, до самого озера Эйсселмер. Перед 2-й британской армией стояла задача отрезать немецкую 15-ю армию и весь запад Нидерландов, обойти линию Зигфрида, пройти через Рейн и разместить войска так, чтобы потом окружить Рур с севера или даже ударить по Берлину.

Тем временем Монтгомери направился на аэродром Брюсселя – увидеть Эйзенхауэра, прилетевшего со своим заместителем, главным маршалом авиации Артуром Теддером. Встречу запланировали несколько дней назад, и обсуждение воздушной операции в повестке дня не значилось. Эйзенхауэр, все еще страдавший от боли в колене, не мог спуститься с самолета, и совещались на борту. Монтгомери, изливший свой гнев в письме Бруку, тревожился и категорически отказался допустить на совещание начальника снабжения Эйзенхауэра, генерал-лейтенанта сэра Хамфри Гейла, хотя настоял на присутствии его начальника административной службы генерал-майора Майлса Грэма.

«Это вы мне их посылали?»[120] – потребовал он ответа, размахивая пачкой телеграмм, вынутой из кармана.

«Да, конечно, – ответил Эйзенхауэр. – А что?»

«Это же чепуха! Чистый вздор! Нонсенс!»

Позволив Монтгомери немного поразглагольствовать, Эйзенхауэр склонился вперед, положил руку на его колено и сказал:

«Монти, вам нельзя так со мной говорить. Я ваш босс».

Монтгомери, запнувшись, что говорится, на полном скаку, мог лишь промямлить извинения. Но он по-прежнему продолжал настаивать, что Паттона нужно остановить, а его 21-й группе армий – придать два американских корпуса из 1-й армии Ходжеса и дать «абсолютный приоритет»[121] в поставках, «при необходимости исключив все прочие операции». Эйзенхауэр отверг такое толкование слова «приоритет» и подчеркнул, что цель – не Берлин, а Рур. Он был готов отдать приоритет Монтгомери, но не собирался останавливать Паттона и напомнил, что фельдмаршал уже получил поддержку 1-й союзной воздушно-десантной армии. Затем очень кратко обсудили план последней воздушной операции.

Эйзенхауэр следовал стандартной практике армии США. Согласившись с общей стратегией, он не считал, что должен вмешиваться в дальнейшее. Монтгомери сыграл на этом позже, обернув дело так, будто на этой встрече Верховный главнокомандующий благословил новый план операции «Маркет – Гарден». Они обсуждали только сроки и проблему поставок, и фельдмаршал драматизировал ситуацию, стремясь получить больше. Возможно, было бы лучше, спроси Эйзенхауэр о дальности полета самолетов. Бреретон уже предупредил его, что воздушно-десантные дивизии союзников и соединения транспортно-десантной авиации должны перебраться на континент, иначе расстояние до цели операции на дальнем берегу Рейна окажется непреодолимым. Однако он был «встревожен картиной в тылах, нарисованной Монти»[122], и согласился посмотреть, можно ли увеличить запасы для 2-й армии Демпси. Грэм, явно знавший ситуацию, полагал, что 500 тонн в день, которые они получали, более чем достаточно для операции «Маркет – Гарден», но не для продвижения на равнины Северной Германии, чего жаждал Монтгомери. И Эйзенхауэр, и Теддер считали «чистой фантастикой идею похода в Берлин с армией, по-прежнему набиравшей большую часть ресурсов на пляжах к северу от Байё»[123]. По их мнению, первым следовало открыть порт Антверпена.

Демпси работал быстро. К тому времени как Монтгомери вернулся с аэродрома в Брюсселе в свой тактический штаб, Демпси «определил с Браунингом план операции»[124] – так он написал в своем дневнике. «Подготовка может завершиться по меньшей мере 16 сентября». Ближе к вечеру у него побывал Хоррокс. «Виделся в штабе с командиром 30-го корпуса. Представил ему план операции, которая будет проводиться воздушно-десантным и 30-м корпусами при поддержке 8-го корпуса справа и 12-го корпуса слева».