Ким Сокджин сунул руку в каменный выступ и повернул её в сторону. Послышался щелчок какого-то механизма и в ту же секунду, с горы словно слетело покрывало. Вместо пустых деревьев, подтаявшего снега и пожухлой травы, на горе Йонгсан появился зеленый лабиринт с множеством различных ходов.

— А-ху-еть! — по слогам громко выдохнул Чонгук, ошарашено разглядывая удивительную по своей красоте и поражающую своим размахом картинку перед ним.

Он, конечно, всегда знал, что по всей территории Кореи с помощью магии были спрятаны различные места, но чтобы спрятать целый лабиринт площадью равной площади горы — никогда. У него банально воображение не хватило бы на такие масштабы.

— Идём, — легонько толкнул его в плечо Тэхён, и Чонгук закивал головой, будто болванчик, послушно шагая за другом.

Они втроём подошли к своему входу в лабиринт, и Чонгук оглянулся на другую тройку во главе с Чимином. Юнги ухмылялся, поглядывая то на Тэхёна, то на Чонгука. Каири уже перевоплощался в ворона, а Чимин нервно щелкал пальцами, кусая губы. Сигнальная ракета шумно выстрелила пурпурной искрой, разрезая небесное полотно, и все дружно замерли на несколько секунд. Это были самые оглушительные в своей тишине секунды. Чонгуку показалось, что весь мир остановился и замер вместе с ними, а потом они резко стартанули на свои дорожки.

Началось.

Они бежали вдоль зеленого коридора, пока путь назад зарастал, превращаясь в сплошную лиственную стену. Влажный, холодный воздух забивался в поры, раздражая кожу мурашками. Сырой туман снижал видимость хотя бы на пару метров вперед, отовсюду слышалось карканье и невозможно было понять близко ли был Каири или далеко.

— Твою мать! — рыкнул Чонгук, останавливаясь и чувствуя, как дыхалку сбивает приступ паники.

— Так, — шумно выдохнула Рен, — ладно, дальше так нельзя. У Каири преимущество, мы тоже можем своим воспользоваться. Во-первых, надо сбить его со следа, во-вторых, мне бы тоже перекинуться в лису, хотя бы пока не доберемся до вершины.

— Согласен, — кивнул Тэхён, пока Чонгук молился лишь об одном: не задохнуться. Он вдруг окончательно осознал, что назад дороги уже не было — там лишь непроглядная зеленая листва с шипами.

Поток мыслей превращался в сплошную какофонию, которую усугублял вороний крик, и он не представлял, какого черта эти двое могли так трезво и рационально соображать, пока его так не по-детски крючило на все лады. Было в этом что-то неправильное.

— Стоп! — громко выдохнул Чонгук. — Все замерли и дали подумать!

Он судорожно вспоминал слова Сокджина об истории различных испытаний, попутно пытаясь сообразить самый оптимальный план действий для них. Воспоминания яркими кляксами всплывали в сознании: «Испытания проводят не только для того, чтобы выявить самого сильного мага, но и для того, чтобы понять — сможет ли он совладать с собой», «Во время Испытания тебе будет казаться, что все и вся против тебя — это не так, слушай разум, а не сердце», «Испытание проверяет будущего главу на прочность не только физически, но и ментально. Страх — твой самый главный враг на этом Испытание».

— Блять, — хмыкнул довольно Чонгук, ероша волосы на затылке и выпрямляясь, пока Тэхён с Рен растеряно смотрели на смеющегося парня. — Я всё понял, всё понял. Понял я.

— Чонгук, — легонько дернула его за плечи Рен, — мы рады, что ты всё понял, а теперь будь добр и объясни нам.

— Это лабиринт страха! — воскликнул радостно Чонгук, тряся девушку в ответ. — Сокджин сделал лабиринт страха! Пока вы будете бояться — лабиринт будет питаться вами и подкидывать дров с помощью слуховых и визуальных галлюцинаций.

— Вот же сукин сын, — выругался Тэхён, оглядываясь по сторонам, — мог бы и предупредить, знак там какой-нибудь подать. Я думал у меня перепонки лопнут от Каири.

Стоило им только осознать это, как вороний крик стих, лишь где-то вдалеке раздавалось реальное, приглушенное расстоянием, карканье.

— Спасибо, ребятки, — хрипло усмехнулся, образовавшийся из ниоткуда Юнги и поспешил скрыться обратно.

— Сука! А ну, стой! — вскрикнул Тэхён, срываясь с места вслед за Шугой. Послышался громкий хлопок, а потом в нескольких метрах от них брякнуло железо — Тэ и Юнги сцепились.

— Пойдем, — Чонгук схватил Рен за руку и повернул, стараясь отдалиться от борьбы, которую затеяли старшие. — Он потом нас найдет.

По плану Юнги должен был включить свою невидимость, метнуться в стан врага и вернуться — всё это сделать надо было быстро. По факту вышло, что Чимина скрутило адской панической атакой примерно метров через сто. Он слышал адский крик своего фамильяра, который почему-то перекликался с рёвом лисы. На самом деле, Чимин никогда не слышал, как воют лисицы, но почему-то был уверен в том, что именно так — пронзительно, отчаянно и прямо ему в душу, потому что кричала Рен.

Он ощущал, как горло обвивает холодный и липкий ужас, в ушах звенело собственное сердцебиение. Чимин бежал вперед, поворачивал направо, потом налево и снова вперед, чтобы найти Рен. В глазах уже начинало отчаянно двоиться, когда он вышел на небольшую полянку. Горизонт насмешливо заваливался, не позволяя поймать в фокус двух дерущихся людей.

— Всё, тайм-аут, — хриплый голос Юнги прорывался сквозь плотный слой ваты, которой кажется были забиты уши Пака. — Тэхён, проваливай к своим, ты же видишь, что его крючит.

— А может ну его к черту?

— Совсем сдурел? — шикнул на него Мин. — Вали, давай, отсюда!

— Ладно-ладно, я ж просто предложил.

Чимину было холодно, влажно и пахло свежей травой, как в том самом лесу, где он видел, как Рен предавала его. Возле уха раздался громкий хлопок, и он перевернулся на спину — и когда он только успел упасть? — сдавленный хрип вырвался наружу. Снова пронзительный крик ужаса и отчаяния, она звала его. Звала на помощь, а он опять впадал в ступор. Чимин снова и снова по кругу предавал её, потому что прочно увяз в болоте из своих амбиций.

— Эй! — ладонь обожгла его скулу. — ЭЙ! Чимин, мать твою, очнись. Это всё галлюцинации, лабиринт питается твоим страхом, — ещё одна пощечина, трезвый рассудок выгрызал себе путь на поверхность. — Чем больше ты боишься, тем тебе хуже. Успокойся!

Третья пощечина, четвертая, пятая, шестая и только на седьмой он смог ухватиться за сознание и запретить себе бояться. Чимин резко поднялся, рваными вздохами глотая воздух. Паника будто в замедленной съемке отпускала нож, который всё это время держала у его горла.

— С Рен ведь всё в порядке? Это не она кричала? — он схватил Юнги и посмотрел на него совсем уж жалобно, что тот даже не стал отпускать своих шуток.

— Нет, это была не она. С ней всё хорошо.

Рен все-таки обратилась в лису, когда они в третий раз наткнулись на тупик. Она взобралась на самую вершину зеленой изгороди и бежала по ней, запоминая все возможные развилки, как вдруг загривок пронзила острая и колючая боль.

Каири клевал её, продолжая издавать гортанное карканье. Рен взывала, но все-таки развернулась, подпрыгнула и схватилась зубами за лапу ворона. Тот больше не вопил истошно, как в прошлый раз, и даже не пытался перевоплотиться обратно в человека. Ногицунэ прислушивалась к своему нутру, боясь, что тёмная лисица снова возьмет верх, но та молчала. Так что, она покрепче схватилась зубами за лапу птицы, стараясь не прокусить и спрыгнула на землю, попутно внушая тому, что он сейчас продолжал парить в воздухе.

Преодолев со своей добычей в зубах несколько метров, Рен бросила ворона в ноги Чонгука и вернувшегося Тэхёна.

— Нам осталось пройти два перекрестка, там всё время направо и дальше уже вершина, — выдохнула девушка, вернув себе человеческий облик. Она провела ладонью по влажному затылку, понимая, что Каири все-таки прокусил шкурку. — Твою мать.

— Ты ранена? — подлетел к ней Чонгук, разглядывая алую кровь на девичьих пальцах, но Рен сейчас было не до этого. Времени становилось чертовски мало, потому что краем глаза она видела, как Чимин и Юнги опережают их на несколько метров.