— Поехали, поболтаем с Пак Чимином, — поднимаясь с кресла, произнес Юнги.
— Ооо, давно не виделась со сторожевым псом.
***
У Чон Хосока день не заладился с самого утра. Одна только встреча с Чимином ему стоила очередной потери нервных клеток. Перевертыш отказывался верить в такие понятия как «личное пространство», «субординация», «этикет» в конце концов. И всегда это с ангельской улыбкой, которая шла вразрез со всей его сущностью. Пак Чимин легко брал разгон от «Самый плюшевый зайка на районе» до «Я тебе сейчас сердце выгрызу и сожру на обед». У Хосока от него были мурашки и холодная испарина на лбу. В общем, очень злая собака, которая упрямо не желала выходить из головы мага — устроилась там, будку уже себе отстроила, лежак постелила и косточку там теперь грызет.
День, короче, был не из самых приятных. До кучи, ему теперь возиться с несчастной девчонкой, плавить ей и без того расплавленный мозг. Ладно бы только девчонка, за спиной ещё постоянно нервно сопел Сокджин — приходилось усиленно танцевать танцы с бубном и создавать видимость того, что Хосок очень старается добыть хоть какую-то информацию, но всё даром.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Джин.
Чон мысленно отсчитывал до трех, потом до шести, потом начал вспоминать какое-нибудь подходящее ситуации прозвище для Сокджина, которое Си А ему дала. В общем, старательно нагонял вокруг себя туману.
— Ничего, белый шум да и только, — картинно выдохнул маг. — У неё мозг похож на швейцарский сыр с огромными дырками.
Хосок отошел к тележке с различными артефактами и медицинскими инструментами — набор юного мага дознавателя — взял тряпочку и принялся вытирать мокрые пальцы. Он развернулся лицом к своему начальнику и ухмыльнувшись добавил:
— Не мог бы ты в следующий раз деликатнее быть? Иногда полезно помнить о законе неприкосновенности личной жизни, чтобы в такие моменты, как сейчас, оставался хоть какой-нибудь шанс нарушить его.
Сокджин не мог перестать смотреть на привязанную к стулу девчонку. Её мозг продолжал пульсировать, пока изо рта стекала слюна. Полчаса назад они сняли с неё скальп и открыли череп, чтобы посмотреть, что там внутри. На самом деле, они это сделали для лучшей проводимости магии — Хосок питался от водной стихии, поэтому они постоянно стимулировали её серое вещество физ. раствором. Зрелище, в общем, было не из самых приятных, но Джин был не в состоянии оторвать глаз. Он восхищался способностями своего заместителя — «Она ведь живая ещё только благодаря честному слову и опыту Хосока».
Все в отделе знали, что Чон Хосок самый искусный маг-менталист, у которого в запасе целый арсенал из магических игрушек, которые могли кому угодно развязать язык (это ещё в лучшем случае только язык). Иногда Сокджин даже начинал его побаиваться, потому что на всякий случай лучше побаиваться его, чем расслабиться и нечаянно пустить его в свою черепушку.
— Ну да, ну да. В следующий раз, когда у меня на ковре будет лежать мертвый Принц с заколдованным клинком, я уже буду знать, что лучше всего звать тебя, — зло иронизировал Джин.
«Надеюсь, в следующий раз ты будешь лежать вместо со своим драгоценным Принцем» — мелькнуло в голове у Чона, но виду он не подал и вернулся к театральному представлению с девчонкой. Они провозились с ней ещё часа три, воздух в подвальном помещении был максимально плотным от количества магии, которую они использовали. Хосок чувствовал себя вымотанным и опустошенным — энергии и сил уже почти не оставалось. Поэтому, когда в дверь постучались, он был готов упасть и броситься в ноги внезапному нарушителю.
— Инквизиторы Хаоса уже прибыли, — по ту сторону был Чонгук.
Сокджин открыл дверь и впустил инкуба внутрь. Лицо у младшего Чона тут же вытянулось, взгляд скакал от овощной девчонки к примерно такому же овощному Хосоку, а потом к Киму, как всегда идеальному, даже в таких обстоятельствах. Чонгук беззвучно зашевелил губами. Для него не было сюрпризом, что дядя у него ого-го какой дознаватель и мастер пыток, но чтобы увидеть результат своими глазами — никогда ещё такого не было. У Хосока не было сил ни на оправдания, ни на объяснения, ни на попытки скрыть свои действия. У Хосока день не задался с самого начала, так что ещё один неприятный инцидент погоды ему не делал.
— Надо придать ей божеский вид, ну или хотя бы создать видимость, — спокойно произнес Джин.
— Да у неё ж вместо головы молекулярный фарш, — справедливо заметил Чонгук.
— Они смогут что-нибудь узнать? — Сокджин повернулся к старшему Чону, игнорируя комментарий младшего. Видимо, раздавать шоколадные медальки за остроумие будет в конце рабочего дня.
— Нет, — устало замотал головой Хосок. — Если только у них нет камня «Феникса» и двух завалявшихся родственников этой.. Несчастной.
— У нас ведь он нигде не лежит, правда?
— А ты думаешь, я бы стал тогда вокруг неё столько прыгать, если бы он был?
— Мы не можем понадеяться на авось, — задумчиво произнес Джин, а потом резко обернулся к младшему. — Иди в Яму, найди там Пак Да Мин и сблизься с ней, хоть под юбку залезь, мне плевать. Она близко общается, насколько это возможно у них там, с Чхве Тео. Узнай, есть ли у них камень, только аккуратно и быстро.
— И как ты себе это представляешь? — вмешался Хосок. — Хочешь, чтобы Инквизитор Двора Порядка спутался с главой отдела безопасности Двора Хаоса?
— Если ему голова дана только для красивой мордашки, то да. Да Мин любит симпатичных инкубов, — Сокджин засунул руки в карманы своих дорогущих брендовых брюк. — А если он и думать умеет, то сможет и без сексуальных утех добыть информацию.
— Я, по-вашему, в Инквизиторы пошел, чтобы меня ровняли с девчонками из борделя? — Чонгук схватил за пиджак Джина, выцеживая слова сквозь зуб. — Со всем уважением, Глава Инквизиторов, — Гук не забывает о вежливости и манерах, даже в самых патовых ситуациях. Правда, получается у него криво, косо и совсем не вежливо, но главное же добрые намерения.
Сокджин ухмыляется, опускает руки инкуба и поправляет пиджак. Смотрит с насмешкой и даже жалостью, мол, видел я таких уже целую сотню, не ты первый, не ты последний — ломаются все, на девчонку вон посмотри. Она наверняка не представляла, что в конечном счете, окажется в подвале Двора Порядка с раскроенным черепом.
— Что такое, Чонгук? Боишься, что Си А домой не пустит, если узнает? — продолжал насмехаться Джин. — Так она все поймет, она же у нас всегда в первых рядах с плакатами «Долг превыше всего». Я вот даже готов поспорить, что она первая залезет в штаны к Мин Юнги, чтобы добыть нужную ей информацию.
Чонгуку даже не пришлось закипать, он просто схватил за грудки своего начальника и смачно стукнул его об каменную стену. Хватку не ослаблял, продолжал вжимать, глаза только яростно блестели. Хосоку хотелось его остановить, он даже было шагнул вперед, но у него выдался слишком паршивый день, а Сокджин откровенно напрашивался.
— Хочешь сказать, что Джун подложил О Си под него, чтобы она информацию для него узнала? — Гук рычит, у него разве что пар из ушей не идет. — Или это ты её вынудил это сделать, угрожал ей, да?
Джин в мгновение ока собрал энергию, необходимую для заклинания, и откинул инкуба к противоположной стене. Он отряхнул рукава пиджака и снисходительно улыбнулся своему противнику.
— Ты сначала дорасти, а потом уже вопросы такие задавай. Ты кто? Инквизитор, правильно. Кому подчиняются Инквизиторы? Главе Инквизиторов и Принцу Двора, — для более красочной картины Ким загибал пальцы, перечисляя очевидные факты. — В уставе четко прописано, что обсуждать приказы своего начальства Инквизиторы не имеют право. Так что, если я скажу тебе, О Си А, Чон Хосоку трахнуть втроем Да Мин — вы пойдете и сделаете это, потому что я ваш начальник.
Сокджин довольно улыбался, наблюдая за тем, как Чонгук учится заново дышать. Он постоял так ещё пару минут, а потом двинулся к выходу, уже возле двери он бросил Хосоку:
— Не забудь скальп ей на место привинтить.
