Король сплюнул бумагу, подошёл и положил руку ему на плечо. Пашка едва не задохнулся от сладкой тошнотворной вони, исходившей от его двойника, но старался не подавать вида.

– Добро пожаловать в Долину Потерянных – и в моё королевство, – сказал король. – Тут все кого-то потеряли: братьев, родителей, друзей. Вернее, сами потерялись и попали сюда. Вот как все эти вещи кругом. – Он широким жестом окинул комнату. – Теперь и ты один из потерянных. Привыкай.

– Неправда, – возразил Пашка, – я не терялся.

– Уверен, что терялся, – король зевнул и побрёл обратно к своей соломе. Дышать стало чуточку легче. – Осваивайся, потом покажешь новую игру.

– Чего? – не понял Пашка.

Его Мальчишество посмотрел на Пашку, как на дурака:

– Как же с вами, новичками, тяжело… Игру! Новую игру. Во что играют в твоём мире? И повеселее.

Король небрежно махнул рукой, как делают все короли, когда теряют интерес к посетителям. Шурик тут же потянул Пашку к выходу. Напоследок Пашка обернулся, но разглядеть короля не смог. Только тихонько шуршало что-то да щёлкало в полумраке.

Когда, наконец, они вылезли из гнезда, все в какой-то древесной трухе и ветках, Рыжий аж налетел на них:

– Ну как, ну как?! – подпрыгивал он. – Не ожидал, да? Испугался?

– Да сядь ты, не маячь, – сказал Шурик. – Дай ему очухаться.

– Сейчас всё будет, – пообещал Боба и стал отгибать пальцы. – Три, два, один…

Пашка глотнул свежего воздуха и выпалил:

– Почему у него моё лицо?!

– Почему у него моё лицо?! – заверещал Рыжий, хлопая себя по щекам. – Он украл моё лицо, украл лицо!

Рыжий паясничал, а Шурик и Боба смеялись. Пашка вдруг взорвался:

– Да вы достали ржать надо мной! – Что было сил, он толкнул Рыжего, так что тот чуть не свалился с ветки. Шурик едва успел его поймать.

– Эй, новичок, – предостерёг он, – полегче. Не на дереве.

Боба примирительно вскинул руки:

– Ладно тебе. Рыжий больше не будет. Не будешь же?

– Не буду, – отозвался Рыжий. Настроение у него уже было не такое праздничное. – Минут двадцать точно, а там подумаю.

Но Пашке было плевать на Рыжего. Он смотрел только на Шурика.

– Прекрати называть меня новичком. Я думал, ты мой друг. А ты вообще другой, только рожа похожая! Двойник. И этот король ваш – двойник. Мой двойник. И Макса нет. И я не терялся! Не терялся. Макс просто ушёл за палкой, чтобы открыть голубятню, а она сама открылась, и эта тётка, вся в белом, толкнула меня, а потом…

Пашка отвернулся, чтобы никто не видел, как он ревёт. Мальчишки молчали, и шмыгать носом под их молчание было совсем позорно.

– Послушай, – осторожно начал Шурик, – если Белая дама вытолкнула тебя сюда, значит, ты реально потерялся. Проверено: со всеми так было. Ничего не поделаешь, это как закон природы. Белая дама, тётка из голубятни, как ты сказал, она тащит только тех, кто остался совсем один.

– Кто плохо лежит, – вставил Рыжий, но Боба шикнул на него.

– Сам прикинь, – продолжал Шурик. – Друзья, наверное, не такие уж и друзья. Твой Макс свалил по своим делам. Родителям, видимо, тоже ровно. Ну, теперь мы твоя семья.

Насчёт снытинских друзей Пашка легко согласился – в конце концов, они знакомы всего ничего. Родители всегда были заняты взрослыми делами да ещё выяснением отношений, о сыновьях вспоминали время от времени – видимо, когда становилось совсем скучно. А после бегства в деревню мама только и делает, что в одиночестве шатается по округе, будто закрылась внутри себя на десять замков.

Но Макс свалил по своим делам?.. Разве могло такое случиться? Всю жизнь Пашка думал: даже если мир рухнет, они с братом всё равно будут держаться вместе. Получается, ошибался?

– Да ты не грусти, с нами не пропадёшь, – Рыжий поддел Пашку локтем. – Придумаешь новую игру – и ещё надолго хватит.

– Что Шурик на друга твоего похож – это, конечно, любопытно, – Боба почесал нос. – Вероятность такого крайне мала, но всё же…

– Мы ж все из разных миров, – пояснил Рыжий.

– Кстати, – вдруг сказал Шурик. – А ты мне тоже кого-то напоминаешь. Только не могу вспомнить.

Рыжий и Боба как-то осуждающе посмотрели на него. А Пашке вдруг стало смешно:

– Так понятно кого: этого, Мальчишество ваше… Да что я опять сказал?

Рыжий подавился смехом:

– Ой, даёт! Обожаю водить новичков к королю.

– Помните, как Шурик чуть с дерева не слетел от счастья? – сказал Боба. – Всё кричал: «Я брат-близнец короля!»

Пашка осознавал пару секунд.

– То есть…

– Ага, ага, соображай, – похвалил Боба.

– То есть каждый из нас видит в его Мальчишестве себя! – воскликнул Рыжий. – Правда, здорово? Мы как будто сами тут короли. Все мы. – Рыжий положил на Пашкино плечо руку, совсем как король. – Теперь и ты тоже. Привыкай.

Все засмеялись – и даже Пашка чуточку улыбнулся.

Он уже как будто привыкал.

Потом Боба заявил, что у него, вообще-то, важные дела внизу. Рыжий сказал, что пойдёт с ним, потому что здесь всё самое весёлое уже кончилось. Не прощаясь, один за другим они нырнули в густую листву и пропали. С Пашкой остался только Шурик.

– Ну что, – сказал он, – показать тебе остальное, или устал уже?

Тут только Пашка понял: он устал настолько, что даже думать не может об экскурсии по дереву. Но и торчать рядом с гнездом короля было немного жутко.

– Ты вроде говорил, что живёшь где-то здесь, – вспомнил Пашка.

Шурик замялся, отвёл взгляд. Нехотя ответил:

– Ну да, неподалёку. Хочешь в гости? Прямо сейчас?

Пашка собрал всю свою уверенность и сказал, что очень хочет. Шурик вздохнул. Кивнул.

Слезать с дерева оказалась ещё сложнее, чем забираться. Пашка всякий раз долго примеривался, прежде чем опустить ногу. Шурик шёл первым и снизу руководил его действиями:

– Левее, левее целься… Да ставь, выдержит!

– А пацаны вот ловко слезали, – пыхтел Пашка.

– Дело наживное, – отвечал Шурик.

Пашка прикинул, сколько ему потребуется времени, чтобы нажить такое, и приуныл. Он уже содрал и коленки, и ладони, и даже живот, а плечи вспухли и онемели от усталости.

– Почти пришли, – подбодрил Шурик.

Пашка кое-как слез с очередной ветки на широкий и плоский древесный гриб. А Шурик уже выглядывал из небольшого дупла, которое Пашка не заметил при подъёме.

– Нам что, туда?

Вместо ответа Шурик просто скрылся в дереве. Пашка колебался. На гнездо короля дупло не очень походило, но темнота внутри настораживала.

– Ну, где ты там? – позвало дупло голосом Шурика.

Пашка вздрогнул:

– Снова-здорово, – и сунул в расщелину ногу, потом голову с плечами, а затем подтянул и остальное. Ссаживая кожу на ногах, сложившись почти пополам, протиснулся в лазейку, удивляясь, как это делает Шурик.

Вскоре стало просторнее, и Пашка выпрямился. Он шёл практически на ощупь в кромешной темноте. Босые ноги утопали во мхе, мягком и прохладном. Ладони касались шершавых тёплых стен. Пахло деревом, прелым листом и едва уловимо – чем-то сладким, как в гнезде короля, но не так удушливо.

– Ты что, здесь живёшь? – громко спросил Пашка.

– Это прихожка, – раздалось впереди. – Нам ещё ниже.

Пашка пошёл на голос и вскоре нащупал несколько наростов, похожих на древесные грибы.

– О, и здесь чага!

– Чага? – удивились внизу.

– Гриб такой, растёт обычно на деревьях. А тут – внутри.

– Вот ты зануда… По мне, так это лестница, и очень удобная. Спускайся.

И Пашка стал спускаться по грибной лестнице. Оказалось, действительно очень удобно.

– Вот, здесь я живу.

В комнате было достаточно светло, чтобы Пашка увидел, как смутился Шурик и стал вытряхивать из волос несуществующую труху.

Пашка огляделся, коснулся стен: никакого мха и грибов, только сухое тёплое дерево. Из мелких трещинок в коре пробивались лучи солнца, в них танцевала пыль. А все стены, пол, даже потолок были расписаны узорами: какие-то спирали и волны.

– Колоссально! – выдохнул Пашка. – Сам рисовал?