Виктор Киркевич
История Киева. Киев советский (1919–1991): в 2-х т. 2
Посвящаю моим друзьям, помогающим мне жить и творить! Особенно киевским пацанам 1960-х!
А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
– Мы в очереди первые стояли,
А те, кто сзади нас, – уже едят.
Но снова объяснил администратор:
– Я вас прошу, уйдите, дорогие!
Те, кто едят, ведь это – делегаты,
А вы, прошу прощенья, кто такие?
В. Высоцкий, 1966
Серия «Міста України» основана в 2018 году
Художник-оформитель Е… А. Гугалова-Мешкова
В издании использованы почтовые карточки, плакаты, фотографии из личного архива автора
© В. Г. Киркевич, 2021
© Е. А. Гугалова-Мешкова, художественное оформление, 2021
© Издательство «Фолио», марка серии, 2018
Другий том двотомника «Київ радянський (1919–1991)» присвячений подіям і людям, які залишили свій слід в історії Києва з 1945-го по 1991 рік. Більшість наведених у виданні відомостей суперечить тому примітивному викладу, яким пригощали в радянські часи у школах і вишах навіть історичного спрямування. У книзі відсутні ілюзії щодо радянської дійсності, зате автор, киянин у третьому поколінні, учасник і сучасник подій, що відбувалися у Місті, дає можливість відчути читачам час і епоху, в якій жили мільйони громадян СРСР, України, Києва. Тут ви не знайдете вражаючих цифр про досягнення міського господарства, але дізнаєтеся, що пов’язувало з Києвом Висоцького і Еренбурга, Віктора Некрасова і Броневого; згадаєте забутих шістдесятників і вісімдесятників, які створювали особливу атмосферу Міста; прочитаєте про славетні й трагічні події в історії української столиці. Видання доповнене унікальними матеріалами з особистого зібрання автора.
Киев послевоенный
Не коммунальная, но и не коммунистическая история Города
В этой книге отсутствуют иллюзии о нашей действительности. Но помнить историю – необходимо, потому что, как говорил философ Джордж Сантаяна: «Она возвращается, если о ней забывают». И еще одно: плохо – забывать, еще хуже – не знать ее и никогда не интересоваться ею.
Вторая половина «эсэссерости»! Или как мне удалось стать «сэром» в «эсэссэре». И избежать «серости»
1945-й!!! Закончилась война… Кто на восстановление, кто на возобновление, кто – в забытье! Но как-то люди начинают жить мирной жизню, постоянно вздрагивая от напоминаний о фронтовых и тыловых буднях… Так дотянули до застоя и, вскоре, до перестройки… И тут наступил ожидаемый разлом Страны Советов и неожиданный разгром представлений «что делать дальше?».
Первый том «Киева советского» я закончил 1945-м Победным годом. И не так важно, какое число – 8-е или 9-е, май или август. Это была долгожданная, залитая обильной кровью Победа, пусть и банально звучащий, но «праздник со слезами на глазах…». С первого выстрела, с первой бомбы люди ждали, страстно мечтали о мире, о победе, причем каждый… о своей!
В этой самой страшной войне участвовали многие страны – сотни миллионов людей, со своими целями, личными планами на будущее. А выяснилось, что оно – не такое уж радужное! И сотни тысяч покалеченных судеб – не только физически, а значительно чаще душевно!
И сейчас, когда идут боевые действия на Востоке Украины, хоть и минимально, по сравнению с «послесорокпятыми» годами, мы ощущаем душевный надлом, произошедший даже у прекрасных людей, вернувшихся с этой «странной» войны! Сегодня, во время мелочной, раздуваемой «журналюгами» политметушни, все время слышишь: «За что стояли на Майдане?» Но семь с половиной десятилетий тому подобные проблемы были умножены на миллионы судеб.
За «победной весной» 45-го пришли суровые «осенние непогоды», разруха индустрии, запустения жилищ и быта, покалеченность человеческих жизней… миллионы не дождавшихся своих родных и близких… И всеобъемлющее озлобление поголовно на все, а прежде всего – разочарование: «За что кровь проливали?!»
Что же случилось, что СССР избрал для себя отдельную дату своей собственной войны? И для оправдания этого советские историки вытряхивали из закромов, с пеной на губах, аргументы, притянутые за уши… За многие десятилетия россияне так и не удосужились отмечать День Победы вместе со всем миром. Уже даже бывшие враги давно стали друзьями, но только последыши советской пропаганды до сих пор не могут примириться… нет, не с врагами, а со своими прежними союзниками, которые очень помогли нам в трудное время, бок о бок сражаясь вместе с нами против общего врага. Официальная Россия и Монголия позиционируют себя особняком и празднуют какую-то свою собственную отдельную войну, извращенную пропагандистскими мифами, часто откровенной ложью и псевдопатриотическим пафосом.
Так праздновать или поминать? В древности по таким поводам устраивались тризны. Пожалуй, это более соответствующее название. Поминать и своих, и чужих. Главное, чтобы не отдавало спортом. В последнее время День Победы становится все более похож именно на футбольный триумф. Только уж нет давно ни команд, ни болельщиков и мировые стадионы изменили свою конфигурацию, а правила вовсе исчезли. И почему-то совсем не хочется думать о новых сражениях-матчах.
Вы никогда не задумывались, почему закостенелый советский агитпроп 20 лет не праздновал победу над Третьим рейхом? Казалось, надо было 9 мая 1946 года отмечать первую годовщину победы. Парад, ордена, барабанный бой, транспаранты с лозунгами… Тишина! 1950-й – пятилетие победы. Все тоже! 1955-й – 10 лет! Без изменений! В стране ежегодно широко и помпезно отмечаются «великая октябрьская революция», годовщина Ленина, 1 Мая, в конце концов, Новый год. Но 9 мая вся страна буднично работает в колхозах, учреждениях, на заводах. Никаких медалей и почетных знаков в честь годовщины Победы, никаких торжественных встреч с фронтовиками, застолий дома… Наоборот, генералитет сразу после 1945-го трясут арестами и нещадными проверками. Великую дату не вспоминают даже в 1960 году! Официально празднования начинаются только в 1965-м, когда участников войны, победителей начинают представлять народу – как беспомощных пенсионеров, которых необходимо чтить и которым желательно «помогать».
Главная причина запоздалых чествований заключалась в том, что сразу после войны были живы реальные ветераны, фронтовики, ощутившие на своей шкуре всю «омерзительность» боев. Они прошли сквозь огонь, штурмовали линию «Вотана», форсировали Днепр, помнили Ржев, Волхов и многое другое. И сломать их было не под силу партноменклатуре – фронтовики ее на дух не воспринимали. Им было в 1945-м – лет по 30–40 и больше. Если при них произнесешь слово «война» и начнешь говорить лишнее, это могло нередко закончиться и мордобоем. Среди этих людей были контуженые и сильно покалеченные. И они сполна испытали «заботу» «отца всех народов» и партии. А через 20 лет эти самые ветераны уже умерли и остались в основном интенданты, тыловые крысы и служаки НКВД – МГБ, особисты СМЕРШа, составы загранотрядов, а также новоиспеченные 18-летние зеленоротые мальчишки, почувствовавшие войну только в конце 1944-го и в 1945 году. Вот тогда и было принято решение отмечать 9 Мая.
Отношение моего отца было двояким: с одной стороны, 9 Мая – это его Большой Праздник, но когда на торжествах, на которые мы ходили вдвоем, он видел сотни-тысячи примазавшихся – ему это в корне было неприятно! О чем он, не стесняясь, громко говорил. Офицер – прошедший пекло передовой 1941 года! И почти 12 месяцев – боевых 360 Дней и Ночей! Не сдав позиций, не запятнав чести офицера, партбилета… Почти 20 лет он был ОДНИМ из оставшихся в живых лейтенантов 1941 года! Слава Киркевичу Геннадию Александровичу! Вечная память Почетному Гражданину Киева, ушедшему на 102-м году жизни!
