— Казнить приговорённых в зале суда. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. — Закончив зачитывать приговор, председатель судейской коллегии обратился к крепкому мужчине лет сорока. — Дмитрий Викторович, можете приступать.

— Господа, прошу всех покинуть помещение. Но прежде освободите приговорённых. — обратился ко всем присутствующим палач.

— Дмитрий Викторович, вы прекрасно знаете, что мы не можем этого сделать. Исполнение приговора должно быть засвидетельствовано и запротоколировано! — возмутился председатель.

— Мне плевать, можете или нет! Эти люди — главы родов древней крови! Я не стану убивать их словно шелудивых псов. Смерть в бою! Вот единственная казнь, которой они достойны. — мужчина произносил каждое слово с невероятным спокойствием, лишь искры начавшие собираться вокруг его тела говорили об истинной буре, что бушевала у него внутри. — Протокол вы сможете составить и после исполнения приговора. А теперь пошли все ВОН!

Многие из присутствующих на суде не понаслышке знали, что значит гнев главы совета кланов, известного во всем мире, как Бог Грома. Поэтому, как только были произнесены последние слова зал заседания стремительно стал пустеть.

Судейская коллегия в полном составе, молча удалилась сквозь заднюю дверь. Их взгляды говорили о неприятностях, что за столь дерзкий поступок грозят Дмитрию Викторовичу. Но ему было на это плевать. Он готов понести любое наказание, но не станет поступать с этими людьми по-другому.

Последними из зала суда ушли шестеро охранников, предварительно освободив приговорённых, сняв с них блокирующие внутреннюю энергетику браслеты.

Шесть смертников. Шесть глав родов входящих в клан Распутиных, стояли и смотрели на личного палача императора.

Об этой ипостаси Дмитрия Викторовича в империи знали единицы — главы немногих родов и кланов приближённых ко двору. Клан Распутиных был одним из них.

— Спасибо Дима, что дал нам возможность достойно уйти на покой. — заговорил самый старший из приговорённых.

— Это единственное, что я могу для вас сделать Григорий Ефимович. — пожал плечами мужчина. — А теперь готовьтесь, я нападаю!

В следующее мгновение палач возник возле самого молодого из приговорённых и одним ударом руки, окутанной доспехом бога грома, пронзил парню сердце, оставив в его груди дымящуюся дыру. Кровь ещё не успела вырваться из разорванных артерий, как был казнён следующий приговорённый. Выставленный им щит не смог задержать палача даже на секунду.

Ещё два удара бешено колотившегося сердца и ещё две смерти. Палач задержался лишь возле пятого приговорённого, вернее — пятой.

Ольгу Серову он знал с самого детства. Их родители были дружны и даже всерьёз велись переговоры о женитьбе, но в итоге отец Дмитрия Викторовича выбрал другую кандидатуру. Даже после этого они с Ольгой не перестали дружить. В то время он забрал у неё первый поцелуй, а сейчас заберёт жизнь.

— Прости меня Дима. Я чудовище. — прошептала Ольга. Её рука неуверенно поднялась и коснулась небритой щеки своего палача. — Не мешкай. — было последнее слово, сорвавшееся с её губ.

— Их смерти на твоих руках старец. — произнёс палач, аккуратно уложив тело Ольги на пол.

— Этот выбор они сделали сами. Я лишь предложил им путь. — пожал плечами последний приговорённый.

Один из старейших целителей во всём мире, был отличным бойцом прошедшим две мировых войны без единой царапины. Уйти без боя, как это сделали остальные, он просто не мог. Палач прекрасно знал об этом. Он специально дал ему эти несколько секунд на подготовку, сперва покончив с остальными.

Палач напал первым. Удары с его стороны сыпались с невероятной скоростью. Обычный человек не смог бы даже уследить за его кулаками, старец же не уступал ему в скорости, парируя каждый удар.

После столкновения с руками старца, окутанными ядовито-зелёным свечением, кулаки палача горели, словно их облили кислотой. Впрочем, так оно и было. Доспех бога грома был уничтожен силой старца.

Разорвав на мгновение дистанцию, Дмитрий Викторович увидел, как с его кулаков слезает кожа, вместе с мясом. Два пальца на левой руке уже были полностью очищены от плоти. Боль напоминала ему, что он простой человек, способный в любой момент умереть.

Сейчас сражались два бойца нулевого ранга. Которых во всей империи официально насчитывалось восемь человек. После этого боя их останется семь.

Старец был силён, но всё же он был целителем. Его призванием было спасать жизни, а не забирать их.

Палач напал, направив почти весь резерв энергии в руки. Концентратор затрещал от напряжения. Доспех бога грома вновь занял своё место, только на этот раз сила переполняла его. Треск электричества оглушал. Молнии начали разлетаться во все стороны, круша всё вокруг. Каждый удар палача сопровождался выбросом снопа искр.

Подловив старца, палач отсёк ему руку, которая не успев долететь до пола, начала разлагаться. В нос ударил тошнотворный запах. На мгновенье замешкавшись, старик перестал успевать за своим противником.

Следом за первой рукой, была отрублена и вторая. Старец даже не поморщился. Его тело взорвалось ярчайшей вспышкой. Палач лично увидел тайную технику Распутиных. Из обрубков рук за мгновение выросли новые, полностью функционирующие конечности. Вот только ядовитого свечения на них уже не было.

Теперь сразу становится понятно, как старец смог пройти через столько сражений без единой царапины. Оставалось только искромсать его до такого состояния, что восстанавливать будет нечего.

Выйдя из здания суда Дмитрий Викторович сразу направился к ожидающему его автомобилю. Ни один человек из доброй сотни журналистов, что сейчас собрались возле здания суда, не отважился подойти к нему. Палач был весь забрызган кровью, местами на нём попадались ошмётки мяса и костей. Кого-то вырвало, кто-то упал в обморок от увиденного.

— Домой Витя. Домой. И позвони, пожалуйста, в канцелярию, скажи, что просьба выполнена. А долг я оставляю за ним.

Палач (Дмитрий Викторович Лопухин)

Сегодня был день триумфа Базиля Иванова, то есть меня любимого.

В свои 23 года я смог окончить экстерном Высшую Школу Разума. И теперь являюсь самым молодым на планете обладателем ранга магистра псионики. Присвоенного самим Фредриком Лурье — единственным псиоником за всю историю, получившим звание грандмастера.

Во время финального испытания против меня вышло сразу пять магистров из других школ. Победа далась не то чтобы очень легко, но больших сложностей я не испытал. Даже несмотря на то, что сразу после начала финального экзамена меня ослепили довольно подлым приёмом из школы иллюзий.

Одним из главных преимуществ школы разума, открывающимся только на ранге магистра стала зона маны. В пределах собственной зоны маны я спокойно мог обходиться без зрения, слуха, обоняния. Всё это мне спокойно компенсировала пси-энергия разлитая вокруг.

Взаимодействуя с частицами пси-энергии, я с лёгкостью мог не только видеть действия своих противников, но и с большой долей вероятности предсказывать их следующий шаг. Частицы пси-энергии напрямую передавали сигнал в мой мозг, без помощи обычных посредников — глаз. То же самое можно было проделать и с другими чувствами, просто слегка изменить настройки зоны маны, и всё.

В момент использования зоны маны мозг работал в режиме нон-стоп обрабатывая просто колоссальные объёмы полученной информации. Удерживать зону манны на полной мощности и максимальном расстоянии я мог минуты три. Но если сократить число работающих чувств и радиус действия, то без проблем мог держать его активированным практически постоянно.

Сейчас моих возможностей вполне хватило, чтобы охватить зоной маны арену, на которой проводилось финальное испытание, и весь довольно вместительный стадион. А это метров сто пространства полностью контролируемого мной.