Через пол часа прогулки по набережной, он оказался в гостинице, где проживала команда. Изнутри она напоминала какой-то цыганский табор, а скорее всего Вавилон. Кроме спортсменов, здесь можно было увидеть узбеков в тюбетейках и стеганых полосатых халатах, усатых выходцев с Кавказа, в узнаваемых фуражках «аэродромах», элегантных прибалтов и даже оленеводов Севера. Но больше всего здесь было людей, говорящих на русском языке с мягким украинским акцентом.

Гостиница находилась в центре города, недалеко от набережной и жить в ней было удобно. И даже та непривычная атмосфера, царившая здесь, никому не мешала. Первым, кого Сергей увидел, вернувшись в свой гостиничный номер, был Валера. Митрохин лежал на кровати в спортивном костюме и читал «Советский спорт».

– Ну ты как? – Он оторвался от газеты.

– Все нормально. – Сергей показал большой палец. – Оклемался.

– А ты помнишь, что завтра, после обеда, уезжаем.

– Спасибо за напоминание, еще не забыл. – Ответил он, заталкивая сумку под свою кровать.

– А что, если с утра махнуть на море ловить ультрафиолет. Вода, правда, холодная для купания, но позагорать можно.

– Ультрафиолет – это неплохо. – Согласился Сергей. – У нас дома ведь еще в куртках ходят.

– А тут мы! И все в загаре. – Рассмеялся Валера. – Кстати. Надеюсь, ты знаешь, что в Крыму есть еще и Массандра?

– Что ты так любишь все напоминать? Тебе бы будильником работать. Или записной книжкой.

– Я к тому это говорю, что не мешало бы домой привезти бутылочку хорошего вина. Может, сгоняем в гастроном?

– А ты знаешь, какие вина хорошие?

– Деревня! – Насмешливым тоном воскликнул Валера и вскочил с кровати. – Что бы ты без меня делал. Пошли.

Они вышли из гостиницы и направились в центральный гастроном, расположенный недалеко от набережной. Это был тот предвечерний час между днем и сумерками на южном берегу Крыма, который не сравним ни с чем. Он был еще полон света, но уже овеянный мистикой вечера. В тягучем воздухе над морем простиралась даль. А над нею, в темнеющем небе, у самого горизонта, словно маленькие бриллианты, блестели и переливались первые звезды. Улицы города уже не сверкали под лучами солнца, а постепенно, одна за другой, погружались в тень гор. Вспыхнули разноцветные неоновые огни магазинов и кафе. Мигая желтыми глазами, стали зажигаться фонари на набережной.

Подойдя к центральному гастроному, парни остановились. Вход выглядел необычно. Над дверью красовалась огромная вывеска “КОМЕНДАТУРА”, а в боковых окнах, где раньше были выставлены товары, теперь лежали мешки с песком. По обе стороны от них всё здание было закрыто декорациями в виде крепостной стены.

– Кино и немцы. – Валера открыл дверь магазина. – Сейчас все выясним.

Они подошли к винному отделу.

– Что тут за маскарад? – Поинтересовался Валера, указывая на входную дверь.

– Ох, уже надоело отвечать. – Зло выдохнула продавщица. – Кино завтра будут снимать.

– А о чем? – Не унимался Валера.

– Да откуда ж я знаю! Покупать, что будете?

– А что тут у вас есть?

Продавщица измерила его презрительным взглядом.

– На витрину смотри. Тогда и вопросов не будешь задавать.

Валера перевел взгляд на витрину, разглядывая выставленные там вина.

– Вот гляди, Серега, и учись. – Он указал Сергею на бутылки, пылившиеся за стеклом.

– Вот это «Портвейн 777». Или по-простому «три топора». В старших классах с него и начинается знакомство со взрослой алкогольной жизнью. Не бог весть что, но пить можно. Вот рядом с ним, «Солнцедар». Или по-простому – «политура». Приличные люди даже не смотрят в его сторону. А эти – «Агдам», «Портвейн 33», – ну просто чернила. Лучше даже не пробовать. Или вот – «Альминская долина» – сокращенно «АД» или «Долина смерти». Уф-ф-ф, это самые чернилистые чернила.

– А вот это – самый популярный напиток в наших краях. Дешево и сердито. – Он указал на бутылку с надписью: «Біле міцне». – Его еще называют «биомицин». Довольно крепкая бормотуха и пользуется большим спросом у любителей «догнаться».

– Вы покупать будете, или только смотреть? – Не выдержала продавщица.

Валера разочаровано повернулся к ней.

– А что-нибудь приличней найдется?

– Ну и что для тебя считается “приличней”? – Снисходительно спросила продавщица.

– Например, “Красный камень” или “Черный доктор”.

Глаза у неё оживились.

– О, так ты кое в чем разбираешься! А я думала вы из тех парней, которым главное залить за воротник и неважно что.

– Нет, мамаша, Вы ошибаетесь. Ну посмотрите на нас. – Валера рассмеялся, отошел на шаг назад и развел руки в стороны. – Мы вообще не пьем. Мы спортсмены. Приехали к вам на соревнования. Просто хотим привезти подарок из Крыма. Ну не дарить же всякую бормотуху.

Продавщица, подперев руками бока и покачав головой, посмотрела на парней.

– Ишь ты! Красавцы. – Улыбнулась она впервые за время разговора.

Валера явно расположил ее к себе. Он обладал каким-то непонятным даром находить с людьми общий язык и производить на них благоприятное впечатление. Везде он чувствовал себя как дома и всюду со всеми отлично ладил. Даже попадая в незнакомую компанию, он разговаривал с людьми просто и естественно, и уже через пять минут оказывался в центре внимания, где все с интересом слушали шутки, рассказы и анекдоты в его исполнении.

– Ладно. – Продавщица перешла на миролюбивый тон. – Найду для вас пару бутылок. Какое вино хотите?

– Ты какое хочешь? – Повернулся Валера к Сергею.

– Даже не знаю. – Растерялся Сергей. – Пусть будет “Красный камень”.

– Ну вот. Ему “Красный камень”, а мне “Черный доктор”. – Валера улыбнулся добродушной улыбкой и посмотрел на продавщицу. – Такое возможно?

– Так уж и быть. Я сегодня добрая. – Она рассмеялась собственной шутке и пошла в подсобку.

Сергей слушал этот разговор с удивлением.

– Валера, – спросил он, – откуда ты все это знаешь?

– Что именно?

– Названия всех этих вин.

– В прошлом году мы с отцом отдыхали здесь в Крыму, в военном санатории. – Стал объяснять Валера. – Соседом по столику был один майор – почитатель Бахуса. Знал все сорта крымских вин. И не только крымских. И все разговоры сводил на винную тему. Ну и я кое-что запомнил.

Продавщица вернулась, держа в руках две, покрытые пылью и паутиной бутылки вина, словно это были драгоценные древние амфоры. Небрежно протерев их тряпкой, вытащенной из-под прилавка, она сказала заговорщицким тоном.

– Только заверните во что-нибудь, чтоб никто не видел.

Валера вынул из кармана газету.

– “Советский спорт” подойдет? – Спросил он, протягивая газету и деньги.

– Годится! – Она разорвала газету на две половинки, и в каждую завернула по бутылке.

– Ну это уже на грани кощунства. – Сергей рассмеялся. – Алкоголь и советский спорт.

– Ты просто не в курсе. – Пояснил Валера, принимая завернутые бутылки. – Я знал футболистов, которые пили после каждой игры. Если выигрывали – то на радостях, за победу. А если проигрывали – то с горя.

– А если ничья. – С ехидством в голосе спросил Сергей.

Они рассмеялись и вышли на улицу. Перед ними развернулась панорама вечера. С моря дул бриз. У ветра был солоноватый привкус. Линия берега, насколько охватывал глаз, светилась яркими огнями и волнисто изгибалась от Ливадии до Отрадного. Издалека, шум прибоя был похож на долгие вздохи. Вода была совсем темной, но у самого берега, при свете уличных фонарей, сверкали пеной белые барашки волн.

Днем, при свете солнца, набережная в Ялте казалась какой-то театральной декорацией, привлекательной и красивой. Но вечером она превращалась в волшебную сказку о городе, который всеми своими огнями обращен к морю, словно Ассоль, ждущая на берегу своего принца на корабле под алыми парусами.

Сергей проснулся на рассвете и подошел к окну. Небо алело все ярче. На горизонте, из моря, плавно восходило солнце. Вначале бледно-малиновое, оно, постепенно набирая силу, стало розовым, и стены домов окрасились в цвета фламинго. Затем, поднявшись над горизонтом, солнце превратилось в излучающий яркий свет оранжевый шар и, наконец, стало золотым и сияющим.