Как?

А вот это надо серьезно обдумать.

Поместье Иртон ранее особого интереса не представляло. Ну хватал он оттуда крестьян для своих дел с работорговцами, так это пустяки. Кого волнуют эти смерды?

Даже если на него покажут, все равно будет слово против слова. А благородного не посмеют тронуть на основании слов всякого быдла.

А вот сейчас…

Надо только обстряпать это дело по-тихому. Все-таки Иртоны – свойственники короля, а Эдоард таких шуток не понимает. И умирать, если что, Клив будет долго и болезненно.

Поэтому налет на замок должен быть стремительным и молниеносным. Один удар – и все.

Лиля отдыхала после бешеной гонки, предшествовавшей отъезду Ганца Тримейна. И искренне надеялась, что покушений больше не будет. И так дел по горло.

В стекольной мастерской они с ребятами пытались получить стекло лучше качеством. Но… пока их преследовала неудача.

Да, по сравнению с местными кривыми образцами – результат был очень неплохой. Но Лиля помнила стеклянные изделия родного мира и придирчиво морщила нос. Не то! Не так! Можно лучше!

Пока подобрать оптимальный температурный режим не удавалось. Но надежда умирает последней.

Вот со швеями таких проблем не возникло. И девушки под ее чутким руководством воплощали в жизнь Идею. Именно так. С большой буквы.

Если весной придется тащиться ко двору, Лиля должна выглядеть на все сто! И не килограммов, а процентов.

Кстати, килограммы постепенно уходили в историю. И подбородков уже было только два, и фигура уже не была безобразно жирной, скорее это была фигура нормальной русской женщины – которая и коня, и в избу, если ей надо…

Пышная грудь, широкие бедра… Да Рембрандт не худее рисовал… Или это был Рубенс?

В живописи Лиля откровенно не разбиралась. И помнила только складки на талии какой-то античной красавицы. Ну и ладно! Здесь еще гей-кутюрье с их «идеальной палкой» нету. И, даст Альдонай, не будет.

А вот что будет…

Девушки по ее указаниям вывязывали ей кружевное верхнее платье.

Нижнее Лиля планировала сделать из белого шелка, который заказала барону Авермалю в письме. Верхнее же… этакая зеленая струящаяся сеть… она может быть и на пару размеров больше. Лиля на этот раз не стала плести цельное платье и предложила нечто вроде халата. Летящие кружевные рукава, длинный хвост сзади, застежка спереди под грудью – даже если она еще похудеет, а это точно случится, все равно платье будет смотреться. Ушить нижний чехол – дело минуты-двух.

Застежку Хельке брался исполнить из янтаря. А Лиля из курса химии помнила, что, если янтарь прокалить в песке или проварить в масле или меде, можно поменять его цвет. Пока заняться этим не получалось, но хотелось бы зеленый оттенок. Красный и белый она точно получит, но этого мало! Можно бы еще и прессованный янтарь попробовать получить? Но тут уж как масть пойдет. Великим химиком себя Лиля не считала. Да, при поступлении в вуз ее гоняли вдоль и поперек. Да, первый и часть второго курса она тоже знала химию на отлично. Но потом это уже не требовалось. Заместилось на более интересную медицину.

Спасибо хоть что-то про сукцинаты вспоминалось.

Ничего, мы существа упорные. Пять камней испортим – на шестом пробьемся!

Жаль, что при варке камень становится более хрупким, так по нему и не молотком бить будут!

К этому времени Лиля уже оборудовала себе отдельную лабораторию. Поставила в специальной комнатушке широкие «двуспальные» столы, навыдувала себе кучу колб и пробирок (ну уж какие получились, до ГОСТа тут не доросли), перетащила сюда самогонный аппарат и вполне серьезно баловалась изготовлением спирта.

Ладно. Не баловалась.

Пить его Лиля не собиралась, но подлить нежелательным гостям? Запросто! А ведь есть еще и дезинфекция. Лазарет в замке Лиля устроила на совесть. Тахир только ахал. К Лиле, кстати, после той драки с контрабандистами он относился с нежностью и восхищением. Ходил хвостом и старался чему-нибудь научиться.

И Лиля учила.

Тахира, Джейми, Миранду, Ингрид, когда та присоединялась к ним, – зима была на носу, и требовалось заготовить по максимуму рыбы в последние дни. Так что и Ингрид, и Лейф дневали и ночевали в коптильне. Солеварня работала на полную мощность. Но Лиля уже не боялась голода зимой.

До весны они должны дожить. Даже когда реку скует льдом.

Интересно, а изобретены здесь лыжи? А коньки?

Хотя для последних нужна сталь? Или сойдет что-то вроде той, из которой мечи куют?

А санки? Снеговики?

Кстати – валенки? Дубленки? Ушанки? Шубки-автоледи? С местной модой это вполне реально – и попу не отморозишь, с таким-то слоем юбок!

Идей было много. Но Лиля собирала себя в кучку грандиозным усилием воли.

Сапоги есть? Плащ? Хватит!

Ко двору ей ехать весной, так что произвести впечатление зимними обновками не удастся. Сосредоточимся на важном.

В дверь постучали. И Лиля улыбнулась шевалье Авельсу.

– Лэйр Лонс, проходите. Время занятия?

– Да, госпожа графиня.

– Что же у нас сегодня?

– Сегодня – танцы, госпожа графиня. Все уже ждут вас в малом бальном зале…

Лиля вздохнула.

Все – полтора десятка детей.

Танцевать в детском саду – то еще удовольствие. Но надо.

И… дети бывают удивительно забавны, когда подражают взрослым.

Анелия собиралась ложиться спать, когда дверь приоткрылась.

Королевский шут скользнул внутрь так тихо, словно шел по воздуху. Девушка в ужасе замерла.

Альтрес Лорт поднял руку:

– Сиди спокойно. И слушай. Ты сделала все правильно. В сегодняшнем провале твоей вины нет.

Анелия облегченно перевела дух.

– Однако… принц ранен.

– Д-да…

– И ты должна за ним ухаживать.

– Я?

– Он спас тебя от хищной кошки, закрыл собой… ты просто обязана проводить у него несколько часов в день. Ты поняла?

Анелия закивала:

– Я буду… обязательно…

– А если не будешь – я буду очень рассержен.

Девушка побледнела.

– Н-нет… я буд-ду…

– Завтра и начнешь. И не вздумай кривиться или нос морщить. Узнаю – пожалеешь.

Анелия дрожала как осиновый лист.

– Завтра после утренней молитвы идешь к Ричарду, осведомляешься о здоровье и напрашиваешься к нему в сиделки. Бессменные. Поняла?

Кивание продолжилось.

Альтрес посмотрел на нее тоскливым взглядом, развернулся и вышел.

Анелия несколько минут сидела неподвижно. А потом подхватила одеяло с кровати и плотно закуталась в него.

Девушку пробирала дрожь. Но согреться ей так и не удалось.

Страх – его одеялом не выгонишь…

Джес сидел у постели кузена.

Рик был бледен, его колотило, несмотря на несколько одеял, но глаза были холодными и ясными.

– Джес, мне эта кошка жизнь спасла…

– Глядя на твои царапины…

– Если бы не она, мне точно пришлось бы делать предложение Анелии.

– А ты не хочешь? Она не уродина, вроде не совсем дура, да и Гардвейг, кажется, не против.

– Не хочу. Если есть выбор – надо посмотреть все варианты.

– Тут ты прав.

– Анелия – не худший выбор. Но раз уж отец мне его предоставил, обидно было бы упустить его из-за невезения. Значит, так – с этого момента ты от меня ни на шаг. Договорились?

– Обещаю.

Рик кивнул. Главное – не оставаться с принцессой наедине. То есть кто-то должен быть рядом. Ночью и днем. Ладно, ночью еще можно засовом обойтись. Но днем…

Не хотелось бы попасться на самую древнюю в мире уловку.

– Что хочешь ври, но надолго от меня не отходи.

– И сколько это будет продолжаться? До весны мы не продержимся, а уехать раньше…

– Постараемся. И своей кукле скажи… Она не совсем дура?

– Да нет… Адель, конечно, поскулить любит, но она не дура.

– Вот и ей прикажи. Кого еще можем попросить?

– Кого там дядя приставил? Лейхарта?

– Он стар. Ему уже к пятидесяти.

– Но на пару часов и он сможет тебя занять…