- Грейнджер, приятно знать, что ты так на меня реагируешь, но я люблю с тобой разговаривать, когда ты смотришь мне прямо в глаза, – тон издевательский и чересчур довольный.

- Малфой, только не загордись, – она закатила глаза и постаралась не сильно плавится от ощущения его тела рядом.

Драко усмехнулся и прислонился к её лбу своим. Гермиона закрыла глаза и её самым главным желанием было раствориться в этом моменте или замедлить время, что угодно, лишь бы побыть с ним побольше.

- Меня не должно здесь быть. Это тоже было не согласно плану, – блондин сглотнул и облизал губы, выглядел он не довольным собой.

- А что было согласно плану? – гриффиндорка провела рукой по его волосам и убрала чёлку со лба.

- Следить за тобой, как можно незаметней.

- Ты прав, план провалился.

Они засмеялись и прижались друг к другу ещё крепче. Отойти сейчас, было всё равно, что вырвать сердце из груди, которое и так было слишком уязвимым.

- Я пойду, – сказал Драко и не сдвинулся с места.

- Давай будем переписываться через дневники, я так больше не могу, Драко, – Гермионы сдерживалась, чтобы не зарыдать, в очередной раз. Так много плакать было не в её характере и посмотрите, одно слово - и она в слезах.

Малфой смотрел на неё и провел по её щеке убирая влагу, что упала с ресниц.

- Хорошо, – это звучало, как обещание и как проигрыш одновременно. – Хорошо.

Они оба оказались слишком слабы.

***

С тех пор, как они договорились с Драко общаться через дневники, с которых всё началось, она постоянно таскала его с собой. Пару раз Гермиона порывалась сама написать ему, но были опасения, что это получится не вовремя и она его подставит. Подозрения эти были связаны, в первую очередь, со Снейпом. Грейнджер боялась, что профессор узнает об этом и Малфой вообще не сможет с ней контактировать.

Но если вспомнить, что было в библиотеке, то небольшая записка, покажется детской шуткой. Вот после их страстного примирения был возможен разный сценарий. Радовало, что всё было, относительно, хорошо.

Заняв свое место в первом ряду, в кабинете чар, девушка оглядела класс, по привычке выискивая белоснежную макушку. Драко сидел в последнем ряду, на самом верхнем месте. Парты в этом классе располагались напротив друг друга и были длинными, как в аудиториях университета.

Класс заполнил гомон из разговоров учеников. Флитвик опаздывал на урок, что случалось крайне редко.

Гриффиндорка решила повторить прошлую тему и открыла ветхий том. Внезапно, к ней на стол опустился журавлик, который мог быть только от одного человека. Развернув пергамент, она увидела карикатуру на себя, где девушка с взрывом макаронной фабрики на голове, открывала дневник. Гермиона подняла глаза на Малфоя и увидела, что тот нагло ухмылялся и показательно открывает свой. Она закатила глаза и достала предмет их обсуждения из своей сумки. Только гриффиндорка открыла его, а там уже начала появляться запись.

Грейнджер, почему у тебя такой недовольный вид?

Девушка посмотрела на Драко и приподняла бровь, спрашивая, что за дурацкий вопрос. Слизеринец в ответ лишь пожал плечами, не спуская с лица ухмылку. Посмотрев на свой ряд и убедившись, что никто за ней не наблюдает, даже мальчики, она написала ответ.

А я о тебе думала, Малфой.

Издав смешок себе под нос, от своей детской забавы, Гермиона взглянула на блондина. Тот был слегка довольным и удивленным её ответом, о чём говорили приподнятые брови. Ответив на её взгляд, он быстро написал свою реплику.

Ох, Грейнджер, как приятно знать, что ты так часто обо мне думаешь. Даже во время уроков, а для тебя это - святое.

У Драко был талант выводить шатенку из себя, вроде бы, совсем не обидными, но раздражающими и глупыми словами.

Не волнуйся, Драко, у меня есть более важные дела, чем мысли о тебе.

Почему они вечно препирались? Было ощущение, что нормальные разговоры - не про них. В их случае, либо ярость, либо счастье. Постоянные крайности, от которых они вряд ли уже избавятся. Они срослись с ними.

Дверь кабинета открылась и вбежал запыхавшийся профессор Флитвик, на ходу говоря:

- Прощу прощения, студенты, за опоздание, – он поднялся на трибуну, с которой обычно вёл свои занятия, и продолжил. – Так, достаем пергаменты и перья, сегодня у нас теория, а после проверочная работа.

Сразу со всех концов класса раздалось недовольное мычание, типичное для учеников, когда им сообщали о необходимости напрягать свои мозги. Гермиона отложила и закрыла дневник, и достав принадлежности, приготовилась слушать лекцию и всё внимательно записывать. Но её планам, в который раз, не удалось осуществиться.

Драко определённо не был доволен тем, что про него забыли и сейчас сообщения появлялись с бешеной скоростью.

Открыв дневник, она увидела его возмущение.

Грейнджер, будь так добра, не прерывай нашу дискуссию о том, как часто ты обо мне думаешь.

Хотя постой, тут даже спорить не надо, я и так знаю ответ.

Веришь или нет, но в твоих глазах всё было предельно понятно написано, тогда, в библиотеке.

Ох, библиотека.

Знаешь, я теперь понимаю, почему ты так любишь это место. Там очень много укромных местечек.

Девушка начала злится в геометрической прогрессией от такой наглости с его стороны. Чёртов пошляк. Вечно пытается её смутить и заставить забыть напрочь всё на свете. Но в этот раз она в долгу не останется.

Драко, мне показалось, ты бы очень рад меня видеть в тот раз. Это было заметно.

Покраснев от собственной смелости, Гермиона посмотрела на слизеринца. О, он был в шоке и восторге одновременно. Подняв на неё свои глаза, Малфой ухмыльнулся и облизнул губы, от этого Грейнджер потерялась где-то…где-то.

Какие мы смелые, я тобой горжусь, дорогая.

Не надо так меня называть, это ужасно звучит.

Пытаясь сосредоточится на материале, что вещал профессор, гриффиндорка начала писать услышанное краем уха в конспект, но чёртов Малфой ей, в очередной раз, не дал учится.

Хорошо, не буду. Мне тоже не нравится. У меня есть идеи, но их нужно реализовать в более приватной обстановке, так сказать. Надеюсь, моя скромная заучка, понимает, о чём идёт речь.

Это уже было чересчур. Они был на уроке. А Драко позволял писать себе такие вещи. Гермиона к своему стыду почувствовала горячую волну, что ударила в низ живота.

Ты просто самовлюбленный, наглый, невыносимый, пошлый говнюк, Малфой.

Ты это обожаешь во мне, Грейнджер.

Вовсе нет.

Да.

Нет.

Мы может так долго пререкаться, но ты знаешь, что это правда. И я знаю. Хочу сказать, что я в тот день с большим трудом остановился.

Гриффиндорка надеялась, что никто не обращал на неё внимания и не видел её красного лица, что напоминало спелый помидор. Ей было ужасно душно, хотелось на воздух или сразу в морозильную камеру. Отвлечься от переписки с Драко у неё теперь точно не получится.

Ты кошмарный человек, Малфой.

Я тоже тебя хочу, Грейнджер.

Вот как, как, он это делал? Одной фразой переворачивал все её внутренности и оборачивал все её слова против неё. Это был фееричный проигрыш. Больше даже не стоит пытаться соревноваться с ним на эту тему. А он, гадёныш, ведь прекрасно знает, что она профан в этом вопросе и нагло пользуется. Козёл.

Зло посмотрев на него, очень довольного и хамоватого, она показала ему язык и отвернулась. Драко лишь тихо засмеялся. Гермиона, только сделав своё глупое действо, подумала, что это могли заметить, но нет. И это было фантастичным, все писали, и никто не смел отрываться от пергаментов, никому не было дела до смущения девушки. Облегченно выдохнув, она начала писать какие-то отрывочные слова из лекции, но мысли были далеко за пределами аудитории.

Где-то в объятиях слизеринца.

***

Он несся по коридору, не зная куда. Ему нужно было попасть в любое уединённое место. Это было жизненно необходимо.

Драко залетел в туалет для мальчиков, на шестом этаже, в достаточно редко посещаемое место. То, что нужно. Открыв кран, он брызнул холодной водой себе в лицо, но это не помогло. Малфоя трясло, будто под электрошоком. А ещё ему было страшно, до жути.