— Лгунья, — уже прошептала Беллатрикс прямо на ухо девушке. Холодный кончик палочки скользнул вдоль позвоночника, вызывая волну сковывающих мурашек. Взгляд Гермионы застыл на глазах ведьмы напротив. Тёмный омут нечитаемых эмоций хранился в них, маня окунуться в неизвестность. Ей отчаянно хотелось почувствовать прикосновения рук Беллатрикс. Однако ей не собирались давать желаемое, словно это испытание на прочность. Которое Гермиона уже успешно провалила. Она отчаянно попыталась податься вперёд.

— Просто признай, — негромко начала старшая ведьма, проводя кончиками пальцев вдоль шеи Гриффиндорки, — тебе это нравится.

Беллатрикс оставила один мягкий поцелуй вдоль её линии подбородка. У Гермионы перехватило дыхание даже от такого лёгкого жеста. Связь делала её максимально чувствительной к прикосновениям своего соулмейта и Пожирательнице это было прекрасно известно.

— Признай это, — уже более требовательно произнесла Беллатрикс, — скажи это и получишь то, чего так хочешь.

— Да, — выдохнула Гермиона, — мне это нравится.

Она не задумывалась ни на секунду. Просто поддалась своим сиюминутным желаниям. Беллатрикс улыбнулась, словно хищник, загнавший наконец свою добычу в ловушку. Гермиона вздрогнула, почувствовав ещё два мягких поцелуя на шее. Она откинула голову назад, упираясь в дерево и открывая шею Беллатрикс. Тёмная ведьма не спеша покусывала нежную кожу, оставляя красные и бурые пятна, спускаясь вниз. Негромкий стон вырвался из уст Гермионы против её воли, но её мысли были настолько затуманены возбуждением и удовольствием, что она быстро забыла об этом.

— Т-с… Львёнок, ты же не хочешь, чтобы нас услышали, — отрываясь от шеи Гермионы, прошептала ей в ухо Беллатрикс. Девушка закусила нижнюю губу, смотря на женщину перед собой. Это было полное безумие, но слишком чувственное, чтобы быть иллюзией.

Палочка Пожирательницы скользила по её телу. Это не вызывало страха, Грейнджер знала, что ей ничего не угрожает. Беллатрикс укусила мягкую кожу плеча так, что Гермиона взвизгнула от боли смешанной с удовольствием. А затем старшая ведьма отстранилась, изучая своё творение. Прохладный воздух скользнул между ними, немного отрезвляя Гермиону. Она уже более осознанно посмотрела на Беллатрикс, глаза которой были также затуманены от возбуждения. Гермиона слабо усмехнулась тому, что связь влияет и на тёмную ведьму с той же силой.

Беллатрикс рукой ухватилась за запястье Гермионы, поднимая её руку на уровень своих глаз. Она нежно провела кончиками пальцев по букве «B», выделяющейся на коже. Грейнджер с неподдельным интересом наблюдала за действиями Пожирательницы. Беллатрикс медленно провела языком по метке, украдкой наблюдая за реакцией Гермионы. Девушка вздрогнула, следя за ней.

— Я знаю, что это ты прислала шоколад, — зачем-то резко сказала Грейнджер. Лестрейндж в немом вопросе подняла бровь.

— И что дальше? — Беллатрикс продолжала держать запястье девушки, но уже лишь пальцем водя по метке.

— Зачем?

— Я заметила, что он тебе нравится, — просто ответила тёмная ведьма, отпуская запястье Гермионы попутно переплетая их руки.

— Ты следила за мной? — возмущённо спросила Гермиона.

— Скорее, наблюдала, — она заправила выбившуюся прядь волнистых волос Гермионы ей за ухо, отмечая её возмущённый вид, — ты ужасно скучно проводишь вечера.

— Не хочу даже знать, что в твоём понимании весёлые вечера, — негромко сказала молодая ведьма. Её метка приятно гудела под кожей, чего не было раньше. Гермиона не знала, что это значит, — и кстати, из-за тебя я, можно сказать, заперта тут.

— И как я понимаю, это для того, чтобы мы не общались? — невинно спросила она. Грейнджер кивнула, всё ещё не понимая для чего этот диалог, — как некрасиво получилось.

Гермиона решила оставить ответом молчание. Она потянулась к ткани на плече Беллатрикс, и так зная, что там обнаружит. Тёмная ведьма не стала её останавливать, присваивая ей свободу действий. Гермиона, как и в прошлый раз, завороженно смотрела на первую букву своего имени. Это было такое странное чувство, понимать, что этот человек отмечен ею, хоть и косвенно. Что-то внутри подтолкнуло девушку поцеловать метку Беллатрикс, а затем ещё раз. Она оставила около неё небольшой засос, вызывая тихий стон у тёмной ведьмы. Грейнджер была рада, получая такую реакцию у Беллатрикс.

— Может, сейчас скажешь мне зачем всё это? — Гермиона провела пальцем поверх буквы «H». Беллатрикс вздохнула, кажется, подбирая слова.

— Я и сама не знаю, Львёнок. Просто если судьба дала мне шанс, я должна его использовать, — Гермиона не ожидала такого ответа и немного подозрительно смотрела на Пожирательницу.

— Допустим, — согласилась Гермиона, — даже не в этом проблема. Скоро связь укрепится сильней, и браслеты перестанут помогать. Нам придётся находиться рядом, пока связь не закрепится.

Её взгляд метался за плечо Беллатрикс. Было немного неловко так стоять, но не менее комфортно.

— Им придётся разрешить мне быть рядом с тобой. Не то чтобы я бы их спрашивала, — задумчиво произнесла Лестрейндж, перебирая волосы Гриффиндорки.

— Даже не знаю, как я им объясню, что наша связь укрепилась, когда, по сути, я не должна с тобой видеться, — скептически сказала Гермиона, — да и никто не станет тебе доверять.

Почему именно, говорить она не решилась. А Беллатрикс согласно кивнула, что-то обдумывая.

— Мне пока надо идти, — начала тёмная ведьма, — но обещаю вечером вернуться или раньше. Если эти безделушки не выдержат.

Лестрейндж подмигнула Гермионе, выпуская её из, так называемых, объятий. Девушка поёжилась от прохлады, наблюдая, как Беллатрикс превращалась в свою анимагическую форму. Когда она скрылась из виду, молодая ведьма устало вздохнула. Гермиона почувствовала себя такой пустой и одинокой. Укутавшись в мантию, она посмотрела на взошедшее солнце.

Это было настолько нереальным, насколько возможно. Всё вышло из-под контроля. Она представляла разговор совершенно по-другому. Гермиона немного покраснела, вспоминая, почему поддалась этому искушению. Она до сих пор чувствовала своё никуда не ушедшее возбуждение. Грейнджер не могла сказать точно, где были её эмоции, а где влияние связи. Но это определённо было приятно. Как всё объяснить друзьям она пока не придумала и времени у неё становилось всё меньше.

Чуть не забыв про засосы, оставленные Беллатрикс, Гермиона задержалась ещё на пару минут, с помощью магии скрывая их. Так проколоться она не могла. Наконец ведьма не спеша пошла к дому. В окне она увидела рыжую макушку Молли и невольно улыбнулась.

Войдя в дом, она заметила сонную Джинни, сидящую рядом с Гарри. Что заставило их так рано встать она не знала, но если это было нечто важное, ей бы сказали.

— Так вот ты где, — радостно воскликнула Джинни, зевая.

— Решила прогуляться. Не спалось, — просто ответила Гермиона, обращая внимание на спускающегося Рона, — а вы чего так рано повставали?

— Не знаю, само вышло, — пожал плечами Гарри, вставая с дивана.

Их беседу прервал стук в окно. Все сразу повернули голову на источник беспокойства. Рон открыл окно, впуская сову. Гермиона узнала в ней школьную, так как сама ими часто пользовалась во время учёбы. Птица влетела внутрь и терпеливо ждала пока ей открепят письмо с лапки. Гермиона забрала письмо у совы, а Гарри предложил ей угощение, от которого сова не отказалась.

Девушка рассматривала конверт. Что-то произошло в Хогвартсе? Много вопросов засело в её голове и ответы на них были в этом письме. Она раскрыла конверт, доставая содержимое. По почерку Гермиона узнала МакГонагалл, и её взгляд забегал по строчкам.

«Дорогие Гермиона, Гарри и Рон

Всем нам известно о ситуации мисс Грейнджер, после полторы недели размышлений мы пришли к выводу, что всем Вам в Хогвартсе будет безопаснее. Я сообщаю Вам это от лица директора. Десятого июля Вы прибудете в Хогсмид, откуда попадёте в Хогвартс. Надеюсь, Вы примете наше решение. Есть ещё множество вопросов, обсудить которые, лучше при встрече.