Следующая станция была моей. Людской поток разделил нас с Принцем, и меня вынесло на платформу волной чужих потных тел. Я не успела даже попрощаться с ним.

Плохо помню, как добралась до дома. Все мысли были заняты Павлом. Я на реверсе прокручивала эпизоды совместной поездки. Никогда ещё дорога домой не была наполнена таким количеством эротизма. В голове творилось полное непотребство. По сюжетам моих фантазий можно было снимать порноролики. Они пользовались бы нешуточным спросом.

Ночь оказалась мучительной. Сон не шёл, перед глазами в режиме нон-стоп мельтешило видео с маркировкой «Восемнадцать плюс». Утром я, не выспавшаяся, но тем не менее нездорово бодрая, мчалась на работу. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, считая полным идиотизмом возможность полюбить практически незнакомого мужчину. Прежде для того, чтобы простая симпатия или влечение переросли во что-то большее, мне нужно было узнать человека по-настоящему. Накуриться с ним вместе или напиться, как говорила Масяня. Теперь же – примите и распишитесь. Я влюбилась. Не просто увлеклась. Нет. Я уже видела лица наших общих детей, представляла, как Принц возится с ними, учит их кататься на велосипеде, проверяет уроки. Господи, боже мой! Да я детей-то не хотела вовсе. Не вяжется у меня картина семейной идиллии с образами орущих младенцев в испачканных подгузниках и перспективой бессонных ночей и постоянных больничных. Поправочка: не вязалась. До сегодняшнего дня.

На рабочем месте меня ждал приятный сюрприз. Высокий стакан кофе из Старбакса, на котором было написано моё имя, и тёплый хрустящий круассан.

– Ой! Спасибо большущее!

– Не знал, какой ты любишь. Наугад взял латте с сиропом.

Кофе показался мне идеальным. Как и Принц, и это утро, как и жизнь в целом. Настроение было безоблачным. Первое облачко образовалось в виде Семёнова, который, как всегда неожиданно, возник на горизонте. Точнее за моей спиной.

– Афанасьева, привет, – подозрительно ласково сказал айтишник, водружая на мой стол пластиковый стаканчик из кофейного автомата и упаковку с круассаном из вендингового аппарата, что стоял в коридоре. После даров из Старбакса это подношение выглядело довольно блёклым.

– Спасибо, – смущенно пробормотала я, не зная, как отреагирует на поведение Семёнова Павел.

Не объяснять же ему, что айтишник подобным образом окучивает половину офиса. Женскую, разумеется. Наверное, со стороны может сложиться впечатление, что он имеет на меня виды. Но это не так. Проверено временем.

Круассан я закинула в тумбочку. Его и через неделю можно съесть, вкусовые качества ничуть не изменятся. А вот как быть с кофе, ума не приложу. Больше в меня не влезет. Я ещё тот не допила.

Семёнов заметил стакан в моей руке, бросил взгляд в сторону Павла, после чего отлип от стола и исчез в поисках других жертв своего обаяния.

– У тебя что-то наклёвывается с новеньким? – поинтересовалась Катя, зажигая сигарету.

Я принципиально запретила себе курить, хотя тянуло неимоверно.

– Кать, тебе не кажется, что это моё личное дело? – возмутилась я подобной бесцеремонностью.

– Не кажется. Мы вообще-то подруги. И потом, я думала, тебе Семёнов нравится.

– Семёнов всем нравится. И то, что он нравится мне, ещё не говорит о том, что я нравлюсь ему.

– Дура ты, Аринка.

– Ну здрасьте! С чего это я дура? Семёнов – бабник, каких ещё поискать. Посмотри, как со всеми мармеладничает. Но даже если допустить, что он способен испытывать симпатию к одной конкретной женщине, в чём я сильно сомневаюсь, то почему ты решила, что эта женщина – я? Он хоть раз пригласил меня, скажем, кофе после работы выпить? По парку прогуляться? В кино? В театр? На концерт? Да куда угодно? Нет же. Изводит только тупыми приколами и заставляет выслушивать всякую ахинею в курилке.

– Ладно, как знаешь. Ты у нас большая девочка. Сама разберешься. Только потом не жалуйся на жизнь.

– С чего мне на нее жаловаться? Всё вроде бы неплохо складывается.

– Не нравится мне этот Паша. Мутный он какой-то, – сказала Катя и затушила сигарету.

Мутный?! Сами вы мутные! Тоже мне подруга! Нет чтобы порадоваться за меня. В кои-то веки встретила нормального парня.

Мой Принц был мил и обходителен. По утрам на рабочем столе меня встречал неизменный латте. Вечерами Паша терпеливо дожидался, пока я закончу дела, и сопровождал до метро. Постоянно говорил комплименты, на которые я, наконец, научилась нормально реагировать. Моё лицо лучилось радостью и сияло не хуже, чем у Ларочки после косметологических процедур. Я уверилась в собственной привлекательности и временами ловила себя на том, что тихо напеваю марш Мендельсона.

В пятницу вечером мы всем отделом собрались в небольшом кафе возле работы. Собственно, весь наш отдел состоял из четырёх человек: мы с Катей, Костик и Паша. Катя и раньше время от времени созывала нас для укрепления корпоративного духа, устраивая стандартные двухчасовые посиделки, во время которых под пиво или вино перемываются кости коллегам и руководству, обсуждаются последние сплетни и всякие офисные страшилки на тему возможных сокращений, упразднений и прочих оптимизаций.

Катя умчалась первая. За ней приехал муж. Костик тоже не стал задерживаться. Когда мы остались вдвоем, Паша предложил вызвать такси. На улице было холодно, шёл мелкий противный дождь, и его предложение показалось мне вполне разумным.

Целоваться мы начали ещё в машине. Как-то так само собой получилось, что Паша высадился возле моего дома. Я не возражала. В лифте мы принялись лихорадочно расстёгивать друг у друга пальто. В прихожей побросали одежду на пол. Моего Принца, по всей видимости, это место в качестве полигона для дальнейшего разврата вполне устраивало, но я проявила твёрдость и, наставляя синяки о мебель, которой в тёмной комнате оказалось как-то слишком много, мы плюхнулись на диван.

Не стану вдаваться в подробности того, что происходило дальше. Но это определённо было самым лучшим из всего, что случалось в моей жизни. И дело даже не в физических ощущениях. Эмоции, которые бурлили и выплёскивались криками, безумная, ни с чем несравнимая эйфория… Нет, подобного я никогда ещё не испытывала. Я была ошеломлена произошедшим с моим, казалось бы, хорошо знакомым телом. Принц был нереально крут.

Не прошло и получаса после самого лучшего секса, как Паша засобирался, и это немного уязвило. Честно говоря, я рассчитывала, что он останется до утра. До утра понедельника. Но он торопливо чмокнул меня в губы и исчез.

Утром я с трудом разлепила глаза. Болела голова, и от каждого движения в мозг словно впивалась раскалённая спица. Тело было вялым, настроение на нуле. Шевелиться не хотелось. Странно, я вчера практически не пила. Не буду врать, что бокал вина – моя пятничная норма. Вовсе нет. Просто вчера я строила грандиозные планы по завоеванию Принца. И хотела выглядеть достойно. Так что это точно не похмелье. Может, грипп? С трудом доковыляла до шкафа, где хранилась аптечка, вытащила градусник и таблетку аспирина. Температуры не было. Совсем. Ртутная полоска еле доползла до отметки в 35 градусов. Я практически труп. Нет. Это не грипп. Но аспирин на всякий случай выпила. Может, хоть голова перестанет болеть.

Завалилась на диван и пролежала, созерцая потолок, до тех пор, пока не начало смеркаться. День прошёл совершенно бездарно. Собравшись с силами, я кое-как привела себя в порядок. Заварила чай. Открыла холодильник и тут же захлопнула его. От мыслей о еде замутило. Значит, будем пить чай. Забравшись в кресло с ногами, я долго сидела, бездумно глядя в одну точку и грея руки о кружку.

Погрузившись в подобие анабиоза, не сразу услышала звонок. С кряхтением выбралась из кресла и открыла дверь. На пороге стоял мой Принц. Я даже «привет» не успела сказать, как меня подхватили на руки и так доставили до дивана, на котором я провела весь прошедший день.

Когда Паша уходил, я и не думала возражать. В полусне добрела до двери и закрыла её. Потом упала лицом в подушку.